– Сначала побываем во всех трех местах, а потом уже решим, – объявила план действий Мияби. – Я уже созвонилась с секретариатом каждого детского центра, нас будут ждать сегодня, но не ранее второй половины дня. Утром у детей уроки. А мы ведь хотим не только на стены посмотреть, но и пообщаться с воспитанниками?
Все верно. По субботам японские школьники то учатся, то нет, в зависимости от того, как педагогический состав решит. В моей старшей школе шестой день был учебным через неделю, такой компромиссный вариант. Но сироты – похоже, кто-то решил – еще недостаточно настрадались, потеряв родителей, так что все три дома опеки выбрали для своих подопечных школы с жестким шестидневным графиком.
– А сейчас мы пойдем в храм, – продолжала строить планы Цуцуи. – Если перед тем, как делать добрые дела, получить благословение в храме, они принесут больше пользы.
– “Спеши делать добро, но сначала спроси у богов”, – процитировал я подходящую под ситуацию народную мудрость.
– Да-да! Именно так. Я уже выбрала, куда мы с тобой сходим, тут недалеко всего четыре станции на поезде. Жаль, что ты скорее всего не догадался взять с собой юкату. Значит, и я тоже пойду в повседневном. Хотя мы с тобой отлично смотримся в традиционной одежде. Не видел? Ринне выложила фотографии с Танабаты у себя в социальной сети.
– Я как-то не очень жалую соцсети. Выставлять собственную жизнь напоказ мне не нравится. Это, мне кажется, немного не по-японски.
– Вот и я ей так сказала. А еще у нас с тобой могут быть неприятности на работе, если кто-то из коллег эти фото случайно увидит, кто знаком с нами обоими. Я попросила сестру пока убрать фотографии со странички.
Храм Тойокава Инари Бэцуин расположился на окраине огромной парковой зоны, полной наших национальных достопримечательностей. Тут и Дворец Акасака, и Дворец Тогу, и мемориальный музей династии Мейдзи, вместе с храмом и прекраснейшими внешними садами, и Японский национальный стадион, который совсем недавно восхищал весь мир кадрами с олимпийских игр. И еще многое, многое, многое. Все не обойти и за несколько дней, а потому выбор, сделанный Цуцуи в пользу самого маленького и скромного из храмов, на отшибе, мне очень импонирует.
Богиня Инари, которой посвящено культовое сооружение, у меня также вызывает огромную симпатию. Покровительница риса, плодородия и благополучия. Лучший выбор для того, кто хочет брать от жизни не всё, до чего дотягиваются руки, а только лишь необходимое. Кстати, чтобы руки, контролируемые Хидео-саном, не добрались до чужих кошельков, я свои карманы закрыл при помощи булавок. Теперь, не потратив какое-то время на возню с застежками, так просто мне в карман чужой бумажник не положить. Хотел было и вовсе зашить, но побоялся испортить пиджак. Все-таки я не швея. Мияби наверняка отлично обращается с иголкой и ниткой, но ей же еще как-то объяснить нужно, почему я вдруг решил избавиться от карманов.
Еще один несомненный плюс выбранного для получения благословения места – никаких ступенек. Ступени – злейшие враги всех полных людей. Они ежедневно втравливают нас в противостояние с гравитацией, в котором победить возможно, только если ты весишь шесть секстиллионов тонн, а не жалкую сотню с лишком килограммов.
Здесь же обычный ровный вход, с огромными деревянными воротами, выкрашенными в красный цвет. Прямо рядом с сувенирным магазинчиком. Чего еще ожидать от последователей богини, которая отвечает за финансовое обогащение? Хорошо, что еще вход платным не сделали, я бы не удивился.
На территории Инари Бэцуин я ощутил неожиданное спокойствие. Как будто домой после тяжелого рабочего дня возвратился. Даже несколько иначе – как будто бы вернулся в родной дом, в котором не был несколько лет, и понял, что меня тут ждали. Совершенно иррациональное чувство, но скорее из разряда приятных. Побродили по окрестностям. Посмотрели на многочисленные статуи лисичек, которых тут многие сотни. От каменных старинных, выглядящих скорее грозными хищниками, чем милыми пушистиками, и до современной работы, выполненной в несерьезном стиле, которому, казалось бы, место где-то на страницах манги, а не в церкви.
Многие изваяния великолепно детализированы. Казалось, сейчас оживут, вскочат с пьедесталов и отправятся по своим лисьим делам. Хватает и таких, которые не выдержали битвы с временем. Сколы, царапины, отбитые носы и потерянные уши. Жалко на них смотреть. Ну а свежая скульптура, выкрашенная в оранжевый цвет и покрытая защитным лаком, будто из трехмерного мультфильма вышла. Такая толстая довольная лиса, у которой “кость пушистая”.
– Смотри, Макото, вылитый ты, – хихикнула Мияби, оставляя несколько монеток подношения около рыжего изваяния. Возле большинства постаментов тут есть такие, чтобы задобрить духов, служащих рисовой богине. А то могут и проказничать начать.
Глава 23
После храма у нас оставалось еще предостаточно времени, чтобы погулять часик в парке и покушать уличной еды. Есть в самых банальных хотдогах нечто особенное, те самые оттенки вкуса, которые не найти в элитном банкетном зале с сорок второго этажа, несмотря на все деликатесы. Купили по паре сосисок в булке, залитых горчичным соусом, отправились в сторону ближайшей лавочки, чтобы спокойно там сесть и покушать, и я едва-едва устоял на ногах, потерял равновесие, и что самое страшное, едва не уронил еду.
– Макото! Что с тобой? – c легким испугом воскликнула Мияби. – С сердцем плохо?
– Шнурок развязался и я на него наступил, – кивнул я на свою правую ногу, с которой туфля чуть не слетела во время моих попыток не упасть. – Мне дико приятно, что ты беспокоишься о моем здоровье, но поверь, у меня все хорошо и с сердцем, и с печенью, и с другими органами. Ой, смотри кто это тут!
– Ой! – повторила за мной девушка, с изумлением уставившись под скамейку, к которой мы шли.
Ей было чему удивиться. Встретить в Токио живую лису во время прогулки в парке белым днем – событие неординарное. А мы вот взяли и встретили. Явно молодую, почти лисенка. Рыжая красавица не выглядела испуганной или забитой. Светлая с золотистым оттенком шерсть такая чистая, будто лисицу с шампунем недавно искупали. Белая мордочка, черные ушки и того же цвета “носочки” на лапах. Сидит, смотрит на нас, приоткрыв рот, и как будто улыбается.
– Из храма, наверное сбежала, – сделал я вполне обоснованное предположение. – Откуда еще взяться явно домашнему зверю в токийском парке?
– Думаешь, домашняя? Я не вижу ошейника.
– Это же не собака. Храму Инари, как мне кажется, вполне логично такую у себя держать. Сейчас к ней подойду.
– Макото, а если она бешеная? Я слышала, что бешеные животные перестают бояться людей. Вот она не боится.
Рыжая хищница повернула голову чуть на бок и прямо с укоризной поглядела на мою подругу. Вот такое впечатление, что человеческую речь понимает.
– Разве она выглядит больной? Нет, совершенно здоровая лисичка. Разве что голодная.
Я, стараясь не споткнуться, сделал несколько быстрых шагов, присел перед лавочкой на корточках и одну за другим скормил зверенышу все купленные сосиски. Испачканные в соусе булки хищницу, понятное дело, не заинтересовали. Их я по баскетбольному метким броском отправлял в урну. Это все ловкие пальцы Хидео-сана. Сам бы я с одного метра мимо мусорного ведра промахнулся бы.
– Надо найти служащего парка, чтобы ее поймали, пока под машину не угодила, – предложил я. В следующую секунду где-то неподалеку ярко сверкнула вспышка профессиональной фотокамеры кого-то из туристов. Я рефлекторно зажмурился, а когда проморгался, любительницы хотдогов уже под скамьей не было.
– Не захотела, чтобы ее ловили, – с улыбкой закончил я мысль.
– Все равно надо рассказать. Чтобы искали. Вдруг ее кто-то обидит. Собаки нападут. Или она кого-нибудь покусает. А это точно она, а не он?
– Скорее всего. Видела, какая она изящная?
– Ага, очень красивая. Я бы такую дома держала, если было бы возможно. Но лесным животным будет в городском доме некомфортно, как мне кажется.
Я завязал, наконец, шнурок, после чего мы отыскали ближайшего паркового служителя, но он нам верить отказался.
– Богатое воображение у вас. Вы, наверное, на лисьи статуи в храме Инари неподалеку насмотрелись и теперь мерещится всякое, – сказал худой остроносый мужчина в жилетке логотипом парка на спине. – Так бывает у тех, кто в Инари Бэцуин побывал. Через несколько часов пройдет.
– А сосиски я сам тогда съел?
– По вашему виду я бы сказал, что вы на это способны, господин. Не сочтите за то, что я над вами подшучиваю.
– Пошли в храм, предупредим там, что у них питомец сбежал, – потащил я за собой подругу.
Но и в обители рисовой богини мы отклика не нашли.
- Извините, можно вас ненадолго отвлечь? - Привлек я внимание храмовой служки, совсем молоденькой мико лет семнадцати. Наверняка она еще школьница, очень уж детское у нее личико. Младшая священница прямо сейчас ухаживала за одной из каменных статуэток, замазывала на ней трещины клеем.
– Да-да, я здесь как раз нахожусь чтобы помогать прихожанам, – девушка повернулась и показала очень красивую улыбку. Вызывает инстинктивную симпатию. И волосы у нее красивые, с медным оттенком, как у Акиры из снов о Хидео-сане. Выглядит она в своих ярких храмовых одеждах очень приятно, эстетично. Хотя мне ли любоваться посторонними женщинами, особенно чересчур молоденькими, когда рядом находится несравненная Цуцуи Мияби, способная затмить абсолютно любую?
– Мы видели одну из ваших лис в парке неподалеку, наверное, она от вас сбежала, – выпалила моя подруга. – Живую, не статую! Мы ее даже покормили!
– Простите, мне неловко вам это объяснять, но вынуждена сказать прямо – у нас тут нет никаких настоящих лис и никогда не было. Здесь не зоопарк, а храм, животному было бы неприятно находиться рядом с большими скоплениями людей.
– А как же лисы, которые служат богине? – уточнил я.
– Инари прислуживают лисьи духи, и правда живущие на территории храма. Но у меня есть сомнения в том, что вы накормили сосисками духа, уважаемые, – девушка не удержалась и хихикнула. – Скорее, вам попалась маленькая рыжая собака, щенок породы сиба ину. Вы наверняка знаете, как они выглядят. Возможно, помесь с другой породой.