– Ты погляди, какая красотуля и с каким-то жирным чмом стоит! – прозвучало у нас за спинами. Очень не хотелось поворачиваться и выяснять что там. Точнее, кто там. Но разве у меня имелся иной выход? Развернулся к неприятностям лицом, заодно убрав испуганно пискнувшую Мияби-тян себе за спину. Не из какого-то особенного рыцарства, которому я не подвержен, а просто потому, что так будет правильно. За моей широкой фигурой девушку наверняка не будет видно и она сможет юркнуть в такси, уже показавшееся в конце улицы.
Ну а что такого банда из пяти босодзоку, то есть молодых байкеров, сможет сделать со мной? Еще раз оскорбить? В худшем для них случае, они меня ударят. Почему для них? Да потому, что я такого им не спущу! На кого эта босота вообще собралась наезжать? На меня, уважаемого члена общества! Выглядят они, конечно, внушительно. Кожаные куртки, шипастые браслеты на запястьях, широченные штаны, расклешенные книзу, высокие прически кричащих цветов. Клоуны, как есть клоуны. Только грима и не хватает.
– Не понял! – громко возмутился я, приспуская очки так, чтобы взгляд мой выглядел как можно более суровым. – Это что, ваша территория? Вижу, что не ваша. На вас ни одной татуировки, то есть вы не якудза. И кто, получается, дал вам право так вести себя на улицах в этом случае? Были бы вы из семьи, я бы пришел к вашему оябуну и потребовал ваши мизинцы. Но вы всего лишь молодежная банда и почему-то решили, что можете приставать ко взрослым. Немедленно принесите извинения и скройтесь с моих глаз, тогда последствий для вас не будет.
– А если нет, то что? – с вызовом сказал самый широкоплечий из этих шакалов.
– То мне придется вступить в схватку, после чего проблемы будут и у вас и у меня. Мне после случившегося будет нечего больше делать в ассоциации сумо. Там плохо смотрят на тех, кто избивает подростков на улицах, – в довесок к словам, я чуть изменил свою стойку. Расставил ноги пошире и чуть нагнулся, опустив руки перед собой. Так, будто я собираюсь бешеным бульдозером ворваться в их строй и раздавить дерзвнувших меня оскорбить.
– Простите нас, сумотори-сама! – воскликнул один из байкеров стоявших с краю. – Мы не знали с кем имеем дело! Давайте мы присмотрим за округой, чтобы вам и вашей девушке больше никто не помешал.
– Разве так просят прощения?! Мне научить вас правильно кланяться?! – я добавил суровости в голос и парней проняло. Совсем молодые и зеленые. Не способны отличить сшитого из мышц сумоиста от безобидного пухляша, такого как я. Кланялись много и старательно, после чего как будто испарились. А тут и вызванная машина, наконец, подъехала. Я галантно подал руку Мияби-тян и усадил ее в такси. Мы с ней так ни словом и не обмолвились. Вот и кончилась наша дружба, похоже. После настолько неприятных воспоминаний она и видеть меня не захочет.
Глава 5
Утром следующего дня я снова проснулся с жаром под сорок. А ведь это воскресенье, единственный полноценный день отдыха в моем несложном графике. Когда еще мне доведется посмотреть дораму или аниме-сериал, полистать мангу, почитать книгу? Только в первый день недели такое возможно. И вот сегодня, такое впечатление, что я заболел очень серьезно. Температура как в прошлый раз, к которой добавилась еще и сильная слабость. Как будто бы приклеился к кровати, не в силах оторвать от нее свое тело. И не потому, что я тяжелый.
Так и провалялся весь день под одеялом, едва-едва найдя в себе силы чтобы принять жаропонижающее из аптечки, запасы которого я на неделе создал. Раз прецедент с температурой случился, моя обязанность быть к ситуации готовым.
Утром понедельника обнаружил себя бодрым и полным сил, как будто маринованную сливу съел (примечание – аналог русской идиомы “свежий как огурчик”). Отличные все-таки у нас в стране делают лекарства. Пожалуй, надо будет сказать об этом приступе доктору, когда на работе будет плановый медосмотр сотрудников. Пусть медик лучше об этом беспокоится, чем о моем лишнем весе, который мне вообще никаких физических неудобств не доставляет.
Конечно, я отправился на работу. Иначе и быть не могло. Прекрасно себя чувствую, болезнь отступила. Ни насморка, ни кашля, ни чихания нет. Но на всякий случай, чтобы никого не заразить, ни в общественном транспорте, ни на работе, надел медицинскую маску, купленную при пополнении аптечки. Еще три запасных взял с собой, положив в портфель. Мало кто задумывается о том, что маску положено менять каждые три часа. Как ответственный человек, я не должен допустить того, чтобы мои коллеги заболели. Хотя, вероятность того, что моя болезнь передается воздушно-капельным путем кажется мне небольшой. От кого я заразиться мог бы? Разве что от Мияби-тян. Она постоянно контактирует с большим количеством людей, проводя для них экскурсии и потому могла стать переносчицей вируса. Если так, то стоит у нее уточнить, все ли в порядке со здоровьем и посоветовать при первой возможности сдать анализы.
Взял на входе в автобус квиток со штрихкодом, в котором зашифровано, на какой остановке я вошел. При выходе оплатил точную сумму, которая отображалась на экране в соответствии с номерком на чековой ленте. В одной руке я всю дорогу держал билет, во второй – точную сумму наличными, которая потребуется для оплаты проезда. И вот результат моих трудов – никаких лишних кошельков в моем кармане. Шах и мат, Хидео-сан.
В вестибюле небоскреба Окане ко мне поспешил Тодороки-кун. Ну, почему бы и не поздороваться с приятелем, который подошел ко мне с каким-то постером.
– Семпай, пожалуйста, оставь свой автограф! – Каэда поклонился мне, как старшему. Собственно, я и есть старше его по возрасту, но не для настолько почтительного поклона. Охранник, наконец, развернул свой постер ко мне лицевой стороной, чтобы я мог увидеть изображенного на нем дородного человека, который эффектно бьет ногой в грудь второму толстяку. “Японская ассоциация сумо” – написано в нижней части плаката. Все предельно ясно. У прекрасной Мияби-тян, которую я было начал считать недостижимым для других женщин идеалом, все-таки нашелся один недостаток, характерный для многих представительниц прекрасного пола. Девушка не умеет держать язык за зубами, а может быть, и вовсе любит посплетничать. С другой стороны, она мне ничего и не обещала в плане сохранения тайны произошедшего.
Конечно, я подписал для Тодороки афишу. Мне несложно, ему радость от обладания подписью настоящего сумотори. Теперь дома на стенку повесит и будет гордится знакомством со мной. Да что я за человек такой! У меня что, совесть атрофировалась? Или я ее на мистера Хайда обменял? Как поменять обратно? Я же не хочу никого обманывать!
– А можешь назвать свое сикона, семпай? – безопасник чуть ли не сделал щенячьи глазки, заглядывая мне в лицо, желая узнать прозвище, псевдоним, под которым я выступал на дохё, площадке для схваток в сумо.
– Прости, Тодороки-сан, но не сегодня, – окончательный отказ способен нанести человеку обиду, поэтому я использовал более обтекаемую формулировку. – Кроме того, я не добился больших высот, чемпионом так и не стал, как не старался, а сейчас моя спортивная карьера закончена по причине старых травм. Мне очень тяжело вспоминать былое. Ты должен меня понимать, ведь ты тоже бывший спортсмен.
Ну а кто еще идет в таком молодом возрасте работать в охранники, как не спортсмены, вынужденные прекратить выступать?
– Да как ты это делаешь, Ниида-сан?! – воскликнул Каэда. – Признайся, ты экстрасенс, способный читать чужие мысли.
– Я просто очень наблюдателен. Скажи лучше, как обстоят твои дела с Натори-сан? Подарил ей тот букет, что я тебе дал?
– Подарил, – промямлил стушевавшийся юноша. – Только постеснялся лично в руки отдать. Оставил с запиской у ее двери. Не все такие смелые, как ты, Ниида-семпай. Хотя теперь я понимаю, откуда у тебя храбрость и уверенность в своих силах. Выйти на дохё наверняка страшнее, чем с женщиной заговорить. И понятно, почему ты своей внешности не стесняешься. Борьба наше национальное достояние.
– Ты большой молодец, Тодороки-кун, – приободрил я собеседника. – Девушки любят романтику. А что может быть романтичнее, чем таинственный поклонник? Слушай мое задание, кохай. Сегодня же вечером ты купишь еще один букет, ничем не уступающий предыдущему и снова подаришь своей возлюбленной анонимно. И будешь так поступать каждый день. Только приноси цветы к ее двери лично, никаких курьеров.
– А дальше?
– Вас сведет сама судьба, вот увидишь, – я так полагаю, уже где-то в районе третьего или четвертого букета Натори-тян станет интересно, кто ее поклонник, и если взаимная симпатия возможна – сама всё сделает. И откуда я только в подобном разбираюсь? Чтобы мои свидания пересчитать, пальцев одной руки хватит. Это включая недавнее.
– Семпай, а зачем тебе маска? Это чтобы поклонники не донимали? Лицо скрыть? – все таки Каэда-кун несколько недалекий. Ну вот с чего бы мне начать скрываться от фанатов сумо именно сегодня, а не в день трудоустройства в компанию?
– Я немного простудился под кондиционером, все уже в порядке, но на всякий случай принял меры, чтобы не разносить инфекцию. А сейчас мне пора работать.
Все-таки с кондиционером нужно что-то делать. Я внимательно посмотрел на коварное устройство. Если направить воздушный поток от него в другую сторону, то холодно станет кому-то из моих коллег. Неприемлемо, нельзя допустить чтобы кто-то из них простудился. Со мной хорошие люди работают, старательные. Не очень эффективные, да. Но я знаю, в чем причина их низкого КПД. Все дело в том, что отдел справляется. Да, работая на износ и выбиваясь из сил, но справляется. Скорее всего, работа ведется еще теми же исторически сложившимся методами, которые существовали двадцать, если не тридцать лет тому назад, когда компьютеры не позволяли настолько сильно упростить работу. И вот в дело вступает один из принципов организации сложных систем, широко нашедший применение в айти среде. Работает – не трогай.
Тамура-сан – закоренелый формалист. Как получил рабочие инструкции от своего предшественника, так и добивается их исполнения в меру своих сил. Он с некоторой точки зрения молодец. Принес в отдел финансовой статистики стабильность и удерживает ее. Я уточнял у семпаев. Начальник наш на своем посту уже семь лет. Повышение ему, видимо, не светит. Но зачем что-то менять, когда все довольны?