Его шершавые руки спускаются куда-то в область бедер и норовят сорвать с меня белье. Мерзкий эгоизм крадется под кожу, а в следующий момент Джек сдавливает мне рот своей ладонью, которая пахнет машинным маслом и тосолом.
– Думаешь, тебя спасет Майкл?
Имя, которое так долго крутилось в моей голове, вдруг срывается с губ мужчины, которого я никогда не любила. В последнем умозаключении я теперь окончательно уверена.
– Лучше не рыпайся, – рычит он мне в ухо, опаляя меня раскаленным дыханием.
Ко мне сразу же приходит понимание, что Джек пьян. От него очень сильно разит алкоголем.
Но, увы, на этом мой кошмар не заканчивается.
Глаза щиплет от слез, которые кое-как сдерживают ресницы. Но я не выдерживаю натиск истерики, и одинокая слеза все же спускается по моей щеке. Тусклый свет от луны просачивается через плотные шторы, но его достаточно, чтобы озарить часть лица моего мужа. Его рука разрывает на мне тонкое кружевное нижнее белье, отчего я начинаю истерично хныкать.
Джек ослабляет хватку, и мне этого достаточно, чтобы попытаться скинуть с себя эту свинью. Поджимаю под себя ноги и пытаюсь оттолкнуть его ступнями ног.
– Ах ты мразь!
Колющие слова Джека ранят мой слух, но выбора у меня нет. Он то ли поддается мне, то ли ловит головокружение, поэтому заваливается на кровать. Я снова могу вздохнуть полной грудью. Моментально спрыгиваю с кровати, но не успеваю сделать шаг – Джек в мгновение ока оказывается позади меня и резким движением руки притягивает меня к себе. Я собираю все остатки своих сил и подаюсь вперед. Тонкая сорочка разом рвется. Что-то сильное и мощное ударяет меня в затылок, я теряю равновесие и падаю лицом на пол. Перед глазами все кружится. Несколько раз моргаю, чтобы прийти в себя, но безуспешно. Тело обмякает, и сзади на меня наваливается Джек, норовя изнасиловать.
Перед глазами вспыхивает сюжет из прошлого – на меня с любовью смотрит мужчина, похожий на Джека. Следующая вспышка – и я вижу, как мы лежим под открытым ночным небом, разглядывая звезды. Очередная вспышка – и перед глазами проносятся четкие очертания его лица. Он что-то шепчет губами, и слова знакомы мне до боли в сердце…
Мне хватает сил только на то, чтобы сделать один глубокий вдох, и я теряю сознание, а вместе с ним и надежду на спасение.
Утром я открываю глаза и вижу перед собой Джека. Он озадаченно смотрит на меня, сидя на краю кровати. Я дергаюсь, резко натягиваю на себя одеяло и говорю:
– Не подходи…
– Мия, – лепечет он своим бархатистым голосом. – Ты как?
– Не подходи, а то я буду кричать! – говорю ему, вспоминая о том, что произошло этой ночью.
И снова удручающая вспышка перед глазами. Образ мужчины из прошлого, который похож на Джека.
– Милая… – Он протягивает ко мне руку, но я отодвигаюсь на другой конец кровати. – У тебя ночью был приступ…
– Ты врешь.
Ежусь от воспоминаний о ночи, которые, как ядовитые шипы, пронзают сердце. Мне тошно от того, что передо мной сидит Джек. Я боюсь его. Я не верю ему. Он пал в моих глазах так низко, что ему вряд ли удастся подняться.
– Мия, я понимаю, что ты обеспокоена своими кошмарами… Но я вчера очень сильно перепугался.
– И поэтому ты меня изнасиловал?
Смотрю пристально в лицо человеку, который еще вчера был мне мужем. Сегодня это чудовище, во власть которого я угодила, и, по-видимому, не по своей воле.
Джек шумно выдыхает и, не отрывая от меня своих темных глаз, ровным голосом уточняет:
– Ты действительно думаешь, что я тебя изнасиловал?
Понимаю, что Джек решил поиграть со мной. «Ну не могла же я это придумать!» – мысленно восклицаю я, стараясь не подавать виду, что где-то на миллисекунду я засомневалась в своих словах.
– Мия, да я пальцем тебя не тронул!
Я молчу. Не потому, что мне нечего сказать. Я молчу потому, что не хочу оправдываться перед Джеком. И если это действительно лишь плод моего воображения, значит, так тому и быть. «Я не сумасшедшая», – словно уверяю я сама себя, продолжая держать Джека на расстоянии.
– Мия…
Он вновь протягивает руку, но я резко вскрикиваю:
– Не трогай меня!
Джек замирает с протянутой рукой, словно хочет продолжить давить на меня, но, отстранившись, облизывает губы и добавляет:
– Я знаю, что тебе сложно. И не хочу, чтобы ты страдала.
Его слова кажутся мне неуместными и бессмысленными. Однако я принимаю твердое решение, что не буду с ним ссориться до тех пор, пока сама не разберусь в этой странной ситуации.
– Мне больно видеть, как ты не находишь себе места…
«А ты прекрасный актер!» Я чувствую, как внутри меня просыпается невероятная ярость, которую я не испытывала к Джеку, даже когда услышала его разговор по телефону.
– Если тебе что-нибудь понадобится, позвони, ладно?
«И это все? – задаюсь я вопросом, пока страх отпускает меня. – Я готовилась к худшему, а он даже не пытается оправдаться? Он что, решил, что я сумасшедшая?» И вновь острые мысли ранят мои душу и сердце, вспыхивая алой вспышкой перед глазами.
– Мне нужно решить кое-какие вопросы… Ты сегодня собираешься к Белле, ведь так?
Ничего не отвечаю – Джек и без этого отлично контролирует мою жизнь. «Кажется, он всегда ее контролировал», – понимаю я и подтягиваю одеяло выше, прикрывая оголенные плечи.
Джек поджимает губы, встает с кровати и выходит в коридор, не оборачиваясь. Я слышу, как он спускается по лестнице, затем звучит какой-то шорох, сопровождаемый скрипом двери, а после – щелчок замка. «Ушел», – констатирую я, поджимая колени и обхватывая их руками под одеялом.
Не знаю, сколько я сижу в такой позе – быть может, минут десять или больше, – но я никак не могу сложить в голове пазл этой ночи.
Я не успеваю сообразить, как меня резко разрывают изнутри бушующие гнев и ненависть, поэтому я резко спрыгиваю с кровати и скидываю одеяло на пол. Я смотрю на простыню, чтобы убедится в том, что вчера Джек действительно меня изнасиловал. Но… Бледно-бежевая простыня чиста, словно ее только что вытащили из стирки. Силюсь понять: быть может, это был всего лишь сон?
Тут я вспоминаю о том, что Джек меня душил. Бегом бегу в ванную и смотрю на себя в зеркало, вертя головой. «Ничего нет», – понимаю я, разглядывая свою шею. Верчусь перед зеркалом и так и сяк, но…
И наконец разглядываю едва заметные отметины пальцев. Моргаю несколько раз, чтобы получше разглядеть их. В самом деле, с левой стороны, ближе к линии подбородка, виднеются бледные пятна.
– Вот же скотина, – цежу я сквозь зубы, продолжая рассматривать их.
«Так не может больше продолжаться, – решаю я, но разом останавливаюсь. – Вчерашний разговор Джека по телефону. Вчерашнее изнасилование. Оно точно было, я в этом уверена. Я чувствую это своим нутром… Он сказал, что я пешка. Что я единственное звено, которое позволит вызволить некоего Майкла. Что-то их связывает… Выходит, Джек во что-то вляпался? – размышляю я, продолжая смотреть на себя в зеркало. – Ну, даже и если так… Как мне сбежать? Нужен план».
Я снимаю с себя одежду и залезаю под душ.
Позже, собравшись с мыслями, я надеваю спортивный костюм и вызываю такси. Я отказалась от услуг Ларри, потому что считаю его таким же странным, как и Джек. Или опасным…
Мы договорились с Беллой, что я заеду к ней. Она живет не так далеко, однако идти пешком слишком долго, да я и не в настроении. Белла живет на окраине нашего района с двумя прекрасными детьми. У нее собственный бизнес в области кадрового делопроизводства, и она частенько позволяет себе проводить больше времени с детьми, нежели на работе. Вообще, я немного восхищаюсь мужественностью Беллы – лишь потому, что она смогла уйти от мужчины, который ее ненавидит. Но видимся мы нечасто, я бы даже сказала редко. Лишь созваниваемся. И сегодня она попросила меня посидеть с детьми, поскольку их няня заболела. Что ж, быть может, мне это пойдет на пользу?
Добираюсь я, на удивление, очень быстро. Буквально спустя пятнадцать минут я уже стою на пороге ее дома, нервно мучая звонок. Я впервые пришла к кому-то в гости, поэтому ловлю себя на мысли, что это волнительное событие в моей жизни. Быть может, даже единственное за какой-то большой промежуток этой жизни. «Я не знаю», – сразу же мысленно отвечаю сама себе.
На пороге я провожу не так много времени. Очень скоро Белла открывает мне дверь.
– А, ты приехала! – восклицает она, стараясь держать дистанцию.
Тогда я делаю первый шаг и протягиваю дрожащие руки к Белле, чтобы обнять ее. Мне страшно это делать. Я уже полгода не обнимала никого, кроме Джека, боясь, что кошмары вновь возникнут. Однако то, что я пережила этой ночью, подавляет во мне другие кошмары, с которыми я живу столько времени. Белла, недолго думая, легонько опускает свои хрупкие длинные руки на мои плечи и слегка прижимает меня к себе. «Она осторожничает», – отмечаю я и вдыхаю пряный аромат ее духов.
– Я так рада, что ты выбралась!
– Я тоже, – дрожащим голосом говорю ей.
Я не могу разомкнуть эти объятия. Пытаюсь сообразить, на что они похожи, но, не найдя подходящего сравнения, просто наслаждаюсь ими, откинув лишние мысли.
– Давай заходи, – наконец отстраняется от меня девушка, пропуская внутрь. – Не стесняйся!
Я решительно переступаю порог дома. У Беллы исключительный вкус на мебель. Впрочем, ее дом практически в точности напоминает наш с Джеком. И я вдруг ловлю себя на том, что где-то ранее уже видела подобную обстановку, только в других оттенках.
Белла закрывает за мной дверь и спрашивает:
– Чай или кофе?
– Кофе, – тихо отзываюсь я, оглядывая гостиную.
Справа, как и в нашем доме, расположилась огромная белоснежная кухня, а слева, в конце гостиной, имеется лестница на второй этаж. Белла обходит меня и направляется в кухню. Я же, кое-как совладав с собой, следую за ней. У Беллы нет ничего лишнего, даже детские игрушки не разбросаны. «Это результат строгого воспитания?» – задаюсь я вопросом. Дойдя до барной стойки, я усаживаюсь на высокий стул.