– Ты их переоцениваешь. Они были не настолько уж и хороши. Им везло, а их противники никуда не годились.
– Их всех за исключением Хали подобрал сам Нассеф. Кого ты хочешь обмануть, Гарун? Ты знаешь своих людей и знаешь армии Запада. Воинство Света всегда уступало им в вооружении и выучке, а часто и в численности. Нет, им сопутствует нечто большее, чем простое везение. Справиться с ними способен лишь Хоквинд. Но ему не дают нужного количества людей. Поэтому и от него нет никакой пользы.
– Может быть, ты и прав, – пожал плечами Гарун. – Тем не менее… Однако я хотел поговорить с тобой не об этом. Я уезжаю, и ты остаешься здесь за главного. Насмешника я послал охотиться на Эль Надима. Шадек, Белул и я отправляемся по личным делам.
– Вот как?
– Белул и Шадек давно вынашивали этот план. Больше я тебе ничего не могу сказать. Прошу лишь об одном: не верь ничему, что услышишь о нас в два ближайших месяца.
– Чем мне предстоит заняться? Тихо сидеть и крутить пальцами всю зиму?
– Необходимо поддерживать работу моей агентурной сети. Надо будет организовывать рейды. Ведь кто-то должен взять на себя командование? Не беспокойся. Я в тебя верю. Ты справишься.
Оглядевшись по сторонам и убедившись в том, что никто не подслушивает, Гарун продолжил:
– Еще раз прошу, не обращай внимание на все то, что ты услышишь обо мне, Шадеке и Белуле.
Король-без-Трона отбыл, надеясь в глубине души на приход более счастливых дней. Необходимо что-то делать. Он постоянно твердил себе, что боль и страдание этих дней в конечном итоге не окажутся напрасными. Вся эта борьба не доставляла ему никакой радости.
Он исчез глухой зимней ночью, уведя с собой Белула, Эль Сенусси и ещё дюжину самых верных сподвижников. О своих планах он не оставил ни малейшего намека.
Это было в его духе. Подобно своему бывшему врагу Нассефу, он ни с кем не делился своими мыслями. Рагнарсон же заявил, что будет вести войну в одиночку, если ему представится подобная возможность.
Насмешник отбыл чуть позже на той же неделе, что и Гарун. Толстяк вел под уздцы тощего осла, нагруженного чудовищным количеством багажа. В течение шести месяцев люди Гаруна рисковали жизнями для того, чтобы добыть в разных концах Малых Королевств это барахло.
– Вот парень, об уходе которого я ничуть не жалею, – изрек Драконоборец. – Я бы задавил пузана собственными руками, если бы его не защищал Гарун. Без обмана и воровства он не может жить.
– Насмешник приносит пользу, – ответил Рагнарсон, которому толстяк нравился. Иногда тот был весьма забавным. Надо лишь иметь достаточно здравого смысла и не очень ему доверять.
– Ну и что мы теперь будем делать? – осведомился Драконоборец. – Теперь, когда получили всю эту лавочку в свое распоряжение? Мы могли бы попробовать действовать так, как нам нравится.
– Будем сидеть смирно. И ждать.
– Значит, ты думаешь продолжать в его духе?
– Пока да. Только потому, что он прав. Действуя по-иному, мы лишь позволим себя прикончить.
– Ничего себе! Кто мы, по-твоему? Воины гильдии или бандиты?
– И то, и другое понемногу. Я не помню, Рискерд, чтобы в уставе гильдии предписывалось поступать только так, а не иначе. Ты помнишь свою первейшую обязанность?
– Помню, помню. «Остаться в живых».
В течение двух месяцев Браги позволял организации Гаруна (наемники гильдии составляли в ней лишь весьма малую часть) действовать по инерции. Множество мелких отрядов совершали беспокоящие рейды на удаленные посты и держали в страхе местных жителей, которые симпатизировали Эль Мюриду. Памятуя о словах Гаруна, Браги старался игнорировать слухи о том, что бин Юсиф и Белул убиты.
Люди шептали друг другу на ухо ужасающие истории. Некоторые даже утверждали, что Эль Сенусси перебежал на сторону Эль Мюрида и заключил сделку с его сыном Сиди.
– Эти парни все больше и больше теряют интерес к делу, – заметил Драконоборец, имея в виду роялистов. – Они того и гляди разбегутся. Ты думаешь, Эль Сенусси действительно вел двойную игру?
– В политике меня уже ничто не может удивить. Но я не верю, что у Шадека хватит ума на такую изощренную интригу.
– Как нам убедить войска в ложности слухов?
– Мы не станем этого делать. У Эль Мюрида и Сиди здесь есть глаза и уши. Я хочу, чтобы шпионы верили в смерть Белула и Гаруна.
В помещении штаба возник Хаакен и объявил:
– Браги, Хали выступил. Гонец сообщает, что Мауфакк Хали, прослышав о смерти Гаруна, решил вернуться домой раньше. Посыльный считает, что Хали задумал какой-то грязный трюк.
– Проклятие! Ведь он же блюститель морали и страж веры в стане Ученика. Разве не так? Еще что-нибудь известно? В каком направлении он двинулся?
– Больше никто ничего не знает. Ты не хочешь попробовать его остановить?
– Еще как хочу, будь я проклят! Это как раз то, что нам надо. Пора размять наши старые кости.
– Но…
– Именно этого мы и ждали. Неужели ты не понимаешь? Появилась возможность сотворить нечто серьезное.
– Если ты чего-нибудь затеваешь, то поторопись. Гонец лишь на пару дней обогнал войско. Хали, решив двинуться, не топчется на месте.
– Принеси карты. Поищем кратчайший путь на Хаммад-аль-Накир. Рискерд, скажи нашим людям, чтобы готовились выступить. Мы пойдем налегке. Пусть лишь захватят пищевой рацион на две недели.
Хаакен расстелил карты, и Браги, изучив географию, произнес:
– Есть всего три маршрута, о которых нам следует беспокоиться. На эти два мы сможем выйти раньше него, но это будет та ещё гонка.
– Пошли парней Гаруна на самую дальнюю дорогу. Они приучены к длинным скоростным рейдам.
– Они могут отказаться.
– Рискни. Ты же здесь теперь вроде командира.
– Кто их поведет? Кому ты больше всех доверяешь?
– Я бы предложил Метил Лу Амина.
– Хорошо. Скажи ему, чтобы он выходил сегодня. Мы двинемся завтра.
– По-моему, ночью пойдет снег.
– Ничем не могу помочь. Я попрошу Рискерда взять на себя восточную дорогу. Ты и я перехватим центральную.
Когда они шли, вдоль всего пути за ними наблюдали толпы местных жителей. Солдаты гильдии, вперив взгляд в землю, упрямо шагали вперед. Никто из зевак не проронил ни слова. Мало кто из них улыбался. Время от времени в наемников летел снежок, пущенный детской рукой.
– Хаакен, Рискерд, нам следует быть поласковее с этими людьми.
– Нельзя сказать, что они шибко дружелюбны, – заметил Драконоборец. – Думаю, что не ошибусь, если скажу, что они не на нашей стороне.
– Думаю, что не ошибешься.
Когда они расставались с Рискердом и тремя сотнями его людей, начал падать легкий снежок. К полудню следующего дня Браги и его тремстам бойцам уже пришлось бороться со снежным ураганом.
– Совсем как дома, – проворчал Хаакен.
– Вот уж о чем я совсем не скучаю, – ответил Браги. – Но в этих краях мне такого видывать не доводилось.
– Никто не видел. Поэтому совершенно естественно, что мы оказались в самом центре бурана. Мы обыкновенные идиоты. Тебе это известно?
– Скоро мы будем на месте.
– А что потом? Сидеть и морозить задницы для того, чтобы узнать, что у Хали прорезалась мудрость и он стал биваком у теплых костров?
– Рад видеть тебя в хорошем настроении, Хаакен.
– Хорошем?
– Я всегда это вижу. В хорошем расположении духа ты начинаешь болтать и ныть.
Они прошли бы мимо нужной дороги, если бы на их пути не оказалось города, а один из солдат не знал бы этих мест.
– Это Арно, капитан, – сказал он. – Сюда мы и топаем.
– Вот место, где нас не полюбят, – заявил Рагнарсон и оказался совершенно прав. Популярность наемников резко упала после того, как Браги заставил обывателей на время ожидания разместить солдат по своим домам. В Арно жили почти тысяча человек, и ни один из них не приветствовал солдат гильдии. Наемники чувствовали себя весьма скверно.
Браги заплатил жителям столько, сколько смог, и приказал своим людям вести себя так, как предписывает устав гильдии. Пользы от этого было мало.
Прошло четыре дня. Враждебность обывателей все время возрастала. Как все простые люди, они хотели лишь того, чтобы их оставили в покое.
На утро пятого дня явился до костей промерзший разведчик и сообщил, что видел приближающихся всадников.
– Четыре или пять сотен. Похожи на Непобедимых.
Хаакен покосился на брата.
– Не кажется ли тебе, что мы опять влипли в приличную заваруху? – со вздохом спросил Браги. – Сообщи людям. И скажи гражданским, чтобы лезли в подвалы.
Арно не был огражден стенами. Очень неприятное место, чтобы здесь умирать, думал Браги, торопясь к зданию храма. С его колокольни открывался прекрасный вид на окрестности.
Заснеженные поля сверкали под лучами солнца. Браги прищурился. Непобедимые были почти не видны, их белые балахоны сливались со снегом. Они шли пешком, ведя лошадей под уздцы.
Среди воинов он увидел одного человека, облаченного в черные одежды. Странно. Черный цвет у сторонников Эль Мюрида любовью не пользовался.
– Ну и что мне теперь прикажете делать? – спросил он, ни к кому не обращаясь. – Второй Альперин они нам устроить не позволят.
От отряда отделился и поскакал вперед всадник. Браги, перескакивая через две ступеньки, покатился вниз.
– Хаакен! Они выслали разведчика. Возьми пару своих людей и представь их горожанами. Пусть скажут ему, что в городе все прекрасно.
Хаакен помахал рукой, давая понять, что понял, и через несколько минут на дорогу вышли два человека.
К этому времени Рагнарсон снова был на колокольне. Теперь он размышлял над тем, как избежать битвы. В душе он ощущал какую-то пустоту. Что-то шло явно не так, как надо, и Браги не очень верил в возможность победы.
С севера тянуло холодом. Рагнарсон поежился. Зима становилась все злее и злее. Жители этих мест не знают, как справляться с глубоким снегом и морозом. Так же как, впрочем, и большинство его людей.
Он не представлял, как они переживут длительное отступление под нажимом врага и вынося раненых.