Рузвельт не проинформировал Сталина об этом секретном решении в своих письмах в августе 1943 года.
26 августа Рузвельт, в частности, писал Сталину: «Ниже следует решение, к которому мы пришли во время нашего только что закончившегося совещания в Квебеке относительно военных операций, которые должны быть проведены в течение 1943 и 1944 гг..[171]
…Мы будем продолжать бомбардировочное наступление против Германии с баз Соединенного Королевства и в Италии в быстро увеличивающемся масштабе. Цели этого воздушного наступления будут заключаться в уничтожении военно-воздушных сил Германии, в дезорганизации ее военной, экономической и промышленной системы и в подготовке вторжения через Канал…»[172]
Об атомной бомбе и целях ее создания в письмах американского президента Сталину не было сказано ни слова ни в посланиях в августе — ноябре 1943 года, ни во время Тегеранской конференции, ни в Ялте. Сколько терпения, выдержки и дипломатического такта должен был иметь Сталин, который, встречаясь с Рузвельтом и Черчиллем, знал, что союзники не информируют о том, что они готовятся к технологическому прорыву, который в ближайшее время может изменить мир.
Узнав о том, что США и Великобритания тайно объединяют усилия для создания атомного оружия, военно-политическое руководство СССР попыталось активизировать работы советских ученых в этом направлении. Но в 1943 году для развертывания широкомасштабных исследований в этой области не было ни финансовых средств, ни материальных возможностей.
Сообщение о том, что в Квебеке были приняты секретные решения о создании атомного союза двух могущественных государств мира, которые менее всего пострадали от войны, вызывало тревогу. Эти сведения подтверждались донесениями советской разведки в 1941–1942 годах о том, что в США и Великобритании проводились исследования в области использования энергии атомного ядра урана. Но в предыдущие годы донесения разведки свидетельствовали, что такие исследования находятся на стадии теоретического осмысления и проверки гипотезы. Решение руководителей двух государств об объединении усилий физиков США и Великобритании свидетельствовало, что теоретические изыскания переходят в область практических экспериментов.
В Кремле не могли не понять, что секретный англо-американский атомный союз имел антисоветскую направленность, так как создавался в тайне от СССР, союзника США и Великобритании по антигитлеровской коалиции. В таких условиях Сталин не мог ни в августе, ни в сентябре 1943 года дать положительный ответ на приглашение Рузвельта о проведении встречи руководителей США, СССР и Великобритании.
Итак, в сентябре 1943 года в отношениях между Москвой, Вашингтоном и Лондоном появились новые важные факторы — убедительная победа Красной Армии на Курской дуге, которая продемонстрировала способность СССР добиться победы в войне с фашистской Германией, а также атомный союз США и Англии, будущие параметры которого были не совсем понятны Сталину. Руководству СССР нужны были новые разведывательные данные, позволяющие принять правильные решения и обеспечивающие достижение ближайшей стратегической задачи — изгнание немецких войск с советской территории и разгром фашистской Германии.
Глава четвертая. О чем еще умалчивали союзники
17 сентября 1943 года «Мольер» докладывал в Центр из Нью-Йорка:
«Директору. Рузвельт на встрече с Черчиллем в Квебеке настаивал на созыве конференции руководителей трех стран без промедления. Черчилль предлагал подождать до стабилизации обстановки на Восточном фронте».
Это сообщение имело особую ценность. Оно указывало на то, что, несмотря на подписание соглашения о совместном проведении работ по созданию атомной бомбы, между Рузвельтом и Черчиллем имелись противоречия. Насколько они были глубоки — Сталин хотел это понять, прежде чем отправиться на встречу с союзниками. Военной разведке предстояло установить эти противоречия и дать им оценку.
В Кремле считали, что главным результатом будущей первой встречи в верхах должно стать согласие США и Великобритании открыть второй фронт. Для будущего нужны были общие усилия, общие потери и общая победа. Только это могло после разгрома фашистской Германии создать благоприятные условия для развития отношений между СССР, США и Великобританией.
Для того чтобы добиться единого мнения по вопросу об открытии второго фронта, участники предстоящих переговоров должны были пойти на уступки друг другу и найти взаимоприемлемое решение.
Сталин знал о компромиссах немало, но редко прибегал к их использованию. В августе 1939 года он пошел на компромисс с Гитлером и подписал в Москве пакт о ненападении.
Через два года Германия вероломно напала на СССР.
Это был пример крайне неудачного компромисса.
На какие уступки Сталин мог пойти во время встречи с руководителями США и Великобритании? В сентябре-октябре 1943 года именно этот вопрос более других беспокоил руководителя СССР. Сталин, опытный политик, видимо, понимал, что в ходе предстоящих переговоров дело необходимо было организовать так, чтобы в результате встречи не было ни выигравших, ни проигравших. Для этого разведка должна была также заранее установить и сообщить в Москву точные или хотя бы ориентировочные позиции, которые по всем вопросам повестки дня займут на конференции Рузвельт и Черчилль. Можно предположить, что Сталин рассуждал так: концентрируя внимание и усилия участников встречи на совпадающих интересах по важнейшим вопросам повестки дня встречи, можно будет добиться успеха по главному вопросу конференции — вопросу о втором фронте.
В первой половине октября 1943 года Сталин еще не был уверен в том, что ему удастся добиться от американского президента и британского премьер-министра установления точных сроков открытия второго фронта. Он стал ждать сообщений разведки и согласия на проведение встречи не давал.
Позиция Сталина в отношении встречи с Рузвельтом и Черчиллем стала меняться начиная со второй половины октября. Что же могло оказать влияние на советского руководителя? Только одно — уверенность в том, что встреча руководителей трех держав антигитлеровской коалиции может закончиться не дипломатическими декларациями, а конкретными обязательствами сторон по наращиванию усилий, направленных на разгром фашистской Германии.
Серьезное влияние на изменение позиции Сталина оказало донесение из Лондона, поступившее от генерал-майора И. Склярова. Это произошло в начале октября. Скляров прислал в Центр подробное описание англо-американского плана операции «Overlord» — плана высадки союзников во Франции и открытии второго фронта.
Замыслы союзников были тщательно изучены в Главном разведывательном управлении. Генерал И. Ильичев приказал подготовить на основе донесения Склярова специальное сообщение для И. Сталина, В. Молотова и начальника Генерального штаба А. Василевского. По распоряжению начальника военной разведки специалисты ГРУ в качестве приложения к специальному сообщению подготовили подробную карту варианта операции «Overlord».
8 октября в Центр от И. Склярова поступило новое важное донесение, полученное от проверенного источника. Скляров сообщил в Центр содержание еще одного секретного американского плана — «Rankin». План этот, как докладывал Скляров, был разработан в Вашингтоне в середине августа 1943 года приблизительно в одно и то же время с планом «Overlord». Однако «Rankin» имел особое оперативно-стратегическое назначение. В соответствии с ним, главная цель англо-американских войск состояла в немедленном начале боевых действий в Европе в случае резкого ослабления противостояния сил вермахта войскам Красной Армии, падения морального духа немецких войск и угрозы оккупации Германии советскими войсками.
План «Rankin», как докладывал Скляров, предусматривал разделение Германии на зоны оккупации, разделение сфер влияния в Европе между США и Великобританией, определял основы, на которых американцы хотели бы строить свои отношения с Советским Союзом после войны.
Разработчики плана «Rankin» не исключали, что Германия после разгрома немецких войск под Курском может капитулировать еще до высадки союзников во Франции или во время этой высадки. Поэтому экспедиционные силы союзников для реализации операции «Rankin» создавались как силы быстрого реагирования на случай развала фашистского режима в Германии и предотвращения захвата германских земель войсками Красной Армии. Силы быстрого реагирования, выделенные из состава сосредоточенных на территории Великобритании англо-американских войск, должны были быть быстро переброшены в Европу, чтобы оказаться на пути Красной Армии, предотвратив ее продвижение на Запад.
План «Rankin» по степени секретности можно сравнить только с американо-британским атомным проектом «Manhetten». Этот план и атомный проект англичане и американцы особо тщательно скрывали от советской разведки и от Сталина.
Благодаря усилиям и возможностям советской военной разведки в октябре 1943 года в Москве уже знали о существовании плана «Rankin» и его особенностях.
В одном из разделов плана «Rankin» американским войскам предписывалось захватывать германскую территорию так быстро, насколько «позволяют делать это технические возможности средств переброски войск»[173].
Другие военные разведчики добыли в США и Великобритании основные секреты создания атомной бомбы.
Возможно, что именно после изучения этих и многих других документов в Москве пришли к окончательному выводу о том, что союзники не только могут, но и уже готовы к конкретным действиям по вторжению на север Франции. Заставить союзников ускорить выполнение своих обязательств могли многие факторы. Но главным из них был только один — новые успехи Красной Армии на советско-германском фронте. Об этом тоже докладывали военные разведчики из Лондона и Вашингтона. Ускоренное продвижение войск Красной Армии на Запад не соответствовало планам послевоенного обустройства Европы, которые уже имелись и в Вашингтоне, и в Лондоне.