– Это они вам сами говорили? Вы успели их допросить с пристрастием?
Но Стивесант только покачал головой:
– Нет, это я предоставляю вам. Я не слишком хорошо умею допрашивать людей.
Ричер промолчал.
Стивесант удалился так же внезапно, как и возник. Просто поднялся, вышел из комнаты и исчез за дверью. Ричер, Нигли и Фролих остались за столом одни, при полном свете и в тишине.
– Вас не слишком будут здесь жаловать, – предупредила Фролих. – К тем, кто проводит внутреннее расследование, обычно относятся не очень благосклонно.
– Меня вовсе не интересует благосклонность ваших сотрудников, – заметил Ричер.
– Но у меня есть своя работа, – напомнила Нигли.
– Возьми отпуск, – посоветовал Ричер. – Побудь здесь со мной среди неблагосклонных людей.
– А мне за это заплатят?
– Я в этом уверена, – кивнула Фролих.
Нигли неопределенно пожала плечами:
– Хорошо. Моим партнерам, наверное, это предложение даже покажется престижным. Вы же сами понимаете, как это звучит: работа на правительство! В таком случае мне сейчас лучше вернуться в гостиницу и сделать несколько звонков, чтобы убедиться, смогут ли они там просуществовать без меня неопределенное время или нет.
– Не хочешь сначала пообедать? – предложила Фролих.
Нигли отрицательно покачала головой:
– Нет, я перекушу у себя в номере. А вы пойдите пообедайте.
Они втроем двинулись по извилистым коридорам в офис Фролих, откуда та вызвала шофера для Нигли. Затем Фролих проводила ее до гаража, а когда снова поднялась наверх, то увидела, что Ричер спокойно сидит за ее столом, о чем-то размышляя.
– У вас с ней что-то вроде любовных отношений? – поинтересовалась Фролих.
– У кого?
– У тебя с Нигли.
– Почему ты спрашиваешь?
– По-моему, она расстроилась оттого, что мы с тобой будем обедать вдвоем.
Но он лишь покачал головой:
– Нет, ничего такого между нами нет.
– И никогда не было? Мне показалось, что вы очень близки.
– Неужели?
– По-моему, ты ей нравишься, а она нравится тебе. Кроме того, она очень умна.
Ричер кивнул:
– Да, она мне нравится, и она действительно умная женщина. Но между нами никогда не было любовных отношений.
– Почему нет?
– Почему? Потому что не было, и все. Ты меня понимаешь?
– Наверное.
– Правда, неясно, почему тебя это так заинтересовало. Ты ведь бывшая подруга моего брата, а не моя. Я даже не знаю, как тебя зовут.
– Эм‑И, – напомнила Фролих.
– И что значит, например, это «Эм»? Марта? Или Милдред? А «И»? Если учитывать, как различается произношение и написание некоторых имен, это может быть и Энеида, и даже Элизабет.
– Пошли, – предложила Фролих. – Пообедаем у меня дома.
– У тебя?
– В воскресенье вечером в ресторан очень трудно попасть. Да это мне и не по карману. Кроме того, у меня дома остались кое-какие вещи Джо. Наверное, нужно передать их тебе.
Фролих жила в опрятном домике с террасой в скучном районе по другую сторону реки Анакостии, рядом с авиабазой Боллинг. Это был один из тех городских домов, в котором хочется закрыть шторами окна и сосредоточиться на интерьере. С улицы к дому вела дорожка через небольшую автостоянку. Деревянная дверь открывалась в симпатичную прихожую, переходящую в гостиную. Все здесь дышало уютом: деревянные полы, пушистый ковер, старомодная мебель. Портативный телевизор с подключенным к нему стабилизатором. Книги на полках, небольшой музыкальный центр и множество дисков. Обогреватели работали на полную мощь, и Ричер сразу снял куртку и повесил ее на спинку стула.
– Мне очень не хочется, чтобы это был человек из нашей системы, – призналась Фролих.
– И все же это будет лучше, чем реальная угроза извне.
Она кивнула и направилась в дальнюю часть комнаты, туда, где за аркой начиналась кухня. Здесь она как-то неуверенно осмотрелась, словно не понимая, для чего предназначаются все эти полки и кухонная утварь.
– Можно позвонить и заказать китайскую еду, – предложил Ричер.
Фролих сняла куртку и аккуратно положила на табурет.
– Наверное, так будет лучше всего, – согласилась она.
На Фролих была белая блузка, и без куртки она стала выглядеть более женственной. На кухне горели обычные лампочки, но включены они были вполнакала, что выгодно оттеняло ее кожу, в отличие от яркого люминесцентного освещения служебных помещений. Ричер взглянул на женщину и увидел то, что, наверное, сумел разглядеть Джо еще восемь лет назад. В одном из ящиков она отыскала брошюру фирмы, развозящей обеды по домам, и их меню. Она тут же позвонила им и заказала две порции кислого супа и жареных цыплят по рецепту генерала Цзу.
– Нам этого хватит? – спросила она Ричера.
– Конечно. К тому же ты выбрала именно те блюда, которые обожал Джо.
– У меня остались кое-какие его вещи. Я хочу показать их тебе.
Она провела его назад в вестибюль, откуда они поднялись наверх, в гостевую комнату. Здесь стоял большой одностворчатый шкаф. Фролих открыла дверцу, и внутри автоматически зажглась лампочка. В шкафу был собран в основном всякий хлам, но на вешалках красовались мужские костюмы и рубашки, большинство из которых были до сих пор упакованы в полиэтиленовые мешки из химчистки. От времени полиэтилен даже успел пожелтеть.
– Это все принадлежало ему, – пояснила Фролих.
– И он решил оставить их здесь? – спросил Ричер.
Фролих дотронулась до плеча одного из пиджаков через полиэтилен.
– Я посчитала, что он вернется за ними, – сказала она. – Но он не приходил целый год. Наверное, они просто были ему не нужны.
– Видимо, у него было очень много костюмов.
– Две дюжины, не меньше, – кивнула Фролих.
– Как может человек иметь двадцать четыре костюма? – удивился Ричер.
– Он был франтом, любил одеваться со вкусом, – заметила она. – Ты должен бы это помнить.
Ричер застыл на месте. Насколько он знал и помнил своего брата, Джо умудрялся обходиться одной парой шортов и единственной футболкой. Зимой он переодевался в форму цвета хаки. Ну а если становилось очень холодно, добавлял к своему костюму старую потертую летную куртку. Вот и весь его гардероб. На похоронах матери он был одет в официальный черный костюм, который, как предположил Ричер, он взял напрокат. Возможно, он ошибался. Не исключено, что работа на правительство изменила отношение Джо к одежде.
– Ты должен забрать все это себе, – предложила Фролих. – В любом случае, они по наследству должны принадлежать тебе. Если не ошибаюсь, ты единственный его родственник, оставшийся в живых.
– Не ошибаешься.
– Еще коробка с разными вещами, – добавила Фролих. – Там сложено то, что он оставил здесь, в этом доме.
Он проследил за ее взглядом и увидел на дне шкафа закрытую картонную коробку.
– Расскажи мне о Молли Бет Гордон, – попросил Ричер.
– Что именно?
– Они ведь погибли вместе, я подумал, что между ними что-то было.
Она покачала головой:
– Они были близки, это понятно. Но они работали вместе, она была его помощницей, а Джо никогда не стал бы встречаться с женщиной со своей работы.
– А почему вы с ним разошлись?
В этот момент внизу кто-то позвонил в дверь. Звонок показался особенно громким в тишине воскресного вечера.
– Привезли еду, – кивнула Фролих.
Они спустились на первый этаж и поужинали на кухне в полной тишине. При этом каждый из них чувствовал себя одновременно и близким другому, и очень далеким. Так ощущают себя пассажиры самолета во время длительного рейса: ты словно чем-то связан с остальными, но если задуматься, то понимаешь, что между вами, собственно, нет ничего общего.
– Ты можешь оставаться здесь на ночь, если хочешь, – разрешила Фролих.
– Я еще не выписался из гостиницы.
Она кивнула:
– Тогда выпишешься завтра и можешь устраиваться у меня.
– А как насчет Нигли?
Фролих помолчала секунду и предложила:
– Если захочет, пусть тоже гостит у меня. На третьем этаже есть еще одна свободная спальня.
– Договорились.
Они закончили ужин, и Ричер сам выбросил контейнеры, а тарелки сполоснул. Фролих включила посудомоечную машину. Зазвонил ее телефон. Она долго разговаривала с кем-то из гостиной, затем вернулась на кухню.
– Это Стивесант, – пояснила она. – Он формально разрешает вам начинать действовать.
Ричер кивнул:
– Тогда звони Нигли и говори ей, чтобы она одевалась и была готова на выезд.
– Прямо сейчас?
– Конечно. Если проблема ясна, ее надо решать. Именно так я привык работать. Пусть Нигли ждет нас через полчаса у входа в гостиницу.
– С чего ты собираешься начать?
– С видеокассет, – ответил Ричер. – Мне надо просмотреть их еще раз. Кроме того, хочу познакомиться с сотрудником, который занимается этими пленками.
Через полчаса они подхватили Нигли, которая уже ждала на тротуаре у гостиницы. Она переоделась в черный костюм – короткий пиджак и узкие брюки, плотно обтягивающие ее ноги. Особенно привлекательно она смотрелась сзади, по мнению Ричера. Более того, ему даже показалось, что Фролих тоже сумела оценить фигуру Нигли. Однако Фролих предпочла держать свое мнение при себе. Она молча вела машину, и уже через пять минут они снова очутились в офисах Секретной службы. Фролих отправилась к себе, оставив Ричера и Нигли с сотрудником, который отвечал за видеонаблюдение и кассеты. Это был худощавый нервный молодой человек, вырядившийся по случаю воскресенья. Он сразу же явился по вызову, узнав, с кем ему предстоит познакомиться. Поначалу казалось, что он не совсем понимает, что от него требуется. Затем он подвел Ричера и Нигли к стойке размером со шкаф, на полках которой стояло множество видеомагнитофонов. Одна из стен его кабинета с пола до потолка была забита сотнями видеокассет в одинаковых черных футлярах, стоявших рядами. Сами магнитофоны все как один были серыми и невзрачными рабочими инструментами. Кабинет опутывали бесконечные провода, на свободных стенах повсюду виднелись приклеенные листочки с записками, слышалось урчание моторов работающих магнитофонов, и в воздухе чувствовался запах разогретых монтажных плат. Тут и там мигали зеленые светодиоды, указывающие время видеозаписи.