Но вместе с тем я точно знаю, что, как бы ни напирали на меня, от Вики ни за что не откажусь. Буду бороться до последнего!
– Юлька, привет! – набираю свою подругу. Мне нужно выдохнуть, а Юля – это тот самый человек, который зарядит оптимизмом по полной.
Она, даже находясь в самой глубокой яме, найдет чему радоваться. Живчик мой.
– Наконец-то ты позвонила! – в динамике раздается счастливый голос. – Я уже собиралась сама набрать, пусть ты и просила этого не делать. Но удержаться больше не могла.
– Удержалась же, – смеюсь негромко. Нависаю над детской кроваткой, смотрю на свою малышку и улыбаюсь ей. Викуля не спит.
Малышка с интересом рассматривает нарисованные на стене цветы. Они яркими пятнами выбиваются из общего бледного тона и притягивают внимание, видимо поэтому малышка не сводит с них взгляд.
– Спасибо, – улыбаюсь.
Сейчас, когда на проводе моя неунывающая Юлька, а перед глазами лежит дочка и заинтересованно разглядывает палату, мне становится значительно лучше, чем несколько часов назад.
Я забываю про тревогу, про разговор с биологическим отцом Вики и про предстоящее противостояние. Болезни и трудности тоже отходят в сторону.
Не хочу даже думать про них.
Сегодня уже закончилась рабочая неделя. В отделении была большая выписка, множество счастливых пациентов отправились домой, новых не поселили, и теперь вечером здесь полнейшая тишина.
Порой мне кажется, что на все отделение осталась всего пара малышей с мамами, Вида, да я.
– Рассказывай, как ты? Как малая? Что врачи говорят? – засыпает вопросами подруга. Она всегда жизнерадостна, и сейчас ее оптимизм как никогда нужен мне.
– Мы нормально, – начинаю делиться с Юлькой своими переживаниями. Она внимательно слушает меня и не перебивает. – А, когда позвонил биологический отец Вики, то у меня случился нервный срыв. Если бы не Дима, то не представляю как успокоилась. Он мне очень сильно помог.
– Дима? – заинтересованно переспрашивает. – Это не тот ли врач, которому ты названивала несколько дней? М? – В голосе подруги прям звучат своднические нотки. Закатываю глаза и смеюсь.
– Юль, отстань! – отмахиваюсь.
– Вот почему сразу отстань? – игриво возмущается. – Может быть я хочу помочь тебе наладить личную жизнь.
– Опять? – обреченно вздыхаю.
– Не опять, а снова, – важно заявляет. – Вот я, например, познакомилась кое с кем, – заговорщицки шепчет.
Ее голос полон энтузиазма и восторга.
– И? Где подробности? – не могу не порадоваться за подругу. Неужели она, наконец, смогла забыть своего бывшего-козла?
– Вернешься и все расскажу! – обещает. Я же чувствую ее приподнятое настроение и не замечаю, как мое тоже начинает подниматься. – Сейчас пока не хочу говорить. Не хватало еще сглазить.
– Зовут-то его как? – смеюсь.
– Станислав, – мечтательно произносит, а меня аж передергивает от одного этого имени.
Перед глазами встает образ биологического отца Вики и внутри все холодеет. Брр!
– Отвратительное имя, – аж передергивает всю.
– Почему? – подруга не разделяет моего отношения.
– Потому что, – бурчу недовольно. – Ты лучше скажи, как на работе дела? Есть какие-то новости о Тимоше?
– Нет, Насть, – отвечает печалясь. – Ищу, но никак не могу найти клинику и врача, который возьмется за него. Если рассматривать заграничные варианты, то тут без проблем. Прооперируют и отпустят. А вот если делать у нас в стране, то пока тишина…
Хорошего настроения как ни бывало.
– Спасибо, – произношу, а сама держу эмоции под контролем. Еще одного срыва мне не надо.
– За что? – горько ухмыляется Юлька.
– За то, что я не одна, – выдаю правду.
Наверное, если б не поддержка родителей и подруги, я бы никогда не решилась на столь отчаянный шаг. Я ищу всевозможные способы, рассматриваю любые варианты, но я четко вознамерилась спасти сына. И даже если мне придется продать единственное жилье, то пойду и на это. Квартиру потом смогу еще купить, а вот Тимошу будет уже не вернуть.
Правда, денег от продажи квартиры не хватит и на половину стоимости операции, но и здесь я не унываю. Мне нужно просто найти врача, который согласится ее провести.
И я найду! Я твердо знаю!
– На то мы и подруги, чтобы не оставлять друг друга в беде, – подбадривает меня. – Ой, мне Слава звонит, – резко меняет свой голос. – Все, Насть, давай! Пока!
– Пока, – говорю в уже замолкшую трубку. Юлька так быстро завершила вызов, что я не успела по-человечески с ней попрощаться.
Видимо, она опять влюблена.
Радуясь за подругу, навожу смесь для дочки, кормлю малышку, а потом набираюсь смелости и по видеосвязи созваниваюсь с родителями и Тимошей.
Показываю им Викулю, мы разговариваем, плачем, смеемся и тут я окончательно чувствую, что не одна.
Мне вдруг становится настолько тепло и светло на душе, аж хочется этим всем с кем-нибудь поделиться! И я делюсь.
– Викуля, малышка моя, – ласково говорю с доченькой. – Ты скоро поправишься, и мы поедем с тобой домой, тебя там очень сильно ждет старший брат. Он – самый замечательный мальчик на свете! Вот увидишь, вы поладите, – обещаю малышке.
– Насколько старший? – со стороны двери в палату вдруг раздается мужской голос.
От неожиданности резко выпрямляюсь, вижу пришедшего, ахаю. И делаю шаг назад.
Глава 20. Дима
– Марк, здорово, – приветствую единственного из своих знакомых, кто сможет проконсультировать по вопросам суррогатного материнства с точки зрения судебной практики.
Савельев – прекрасный спец, к нему идут за решением сложнейших вопросов, и если кто способен помочь, так это он.
Одному в проблемах Яковлевой мне не разобраться. Настя и подавно не в силах себе помочь.
Сейчас она должна быть полностью сконцентрирована на дочке, и ей нельзя отвлекаться, с новорожденным ребенком всегда сложно, а если у того еще порок развития имеется, то вдвойне. Нельзя этого забывать.
Сегодня мне повезло, Марк оказался на месте. Он – заядлый трудоголик, но после женитьбы стал стараться уходить домой раньше. Еще бы! Там ждет красавица жена и детвора.
– Димка, привет! – здоровается со мной и пожимает мне руку. – Какими судьбами?
– Консультация нужна, – перехожу сразу к делу. Не хочу ходить вокруг да около. Время поджимает.
Мой единственный выходной подходит к концу, а я толком ничего не сделал. Порешал некоторые неотложные дела по квартире и все. Затронуть остальное так и не успел, очередь в МФЦ сделала свое дело. Я дико уставший и крайне разозленный.
И теперь, под конец рабочего дня, я без предупреждения заявляюсь в офис к Марку Савельеву и надеюсь, что этот трудоголик на месте. В противном случае весь день коту под хвост.
– Чай? Кофе? – интересуется Савельев. Он сходу считывает мой настрой. – Что-то покрепче? – кивает на бар.
– Черный чай, – делаю выбор.
Присаживаюсь в предложенное кресло и понимаю, насколько сильно я устал.
Марк отдает своей помощнице распоряжение, открывает верхний ящик стола и достает оттуда пакет с пирожками. При виде выпечки мой рот наполняется слюной.
Из-за того, что я не успел записаться на прием, мне пришлось проторчать в очереди порядка шести часов. А дальше все пошло по накатанной. Уже вечер, а я с самого утра ничего не ел.
– Будешь? – спрашивает, приподнимая пакет. – Жена с дочками пекла, – добавляет гордо.
– Конечно буду, – моментально соглашаюсь. Я ж не дурак отказываться от столь щедрого предложения.
Надеюсь, у меня тоже рано или поздно появится жена. У нас обязательно будет много детей, мальчик и две девочки.
Если уж на Савельева нашлась управа, то и на меня надежда есть. Я ее не теряю.
Пьем чай, едим пирожки, которые кажутся невероятно вкусными, и по ходу дела Марк отвечает на мои вопросы.
Ответы меня не радуют.
– Смотри, – достает лист бумаги, кладет его перед собой и начинает чертить. – Пара, которая хочет ребенка обращается в клинику, где им при помощи агентства подбирается суррогатная мать, – вырисовывает первый вариант. – В этом случае у сурмамы нет никаких шансов оставить ребенка у себя.
– Почему? – хмурюсь. В законе четко прописано условие. Неужели смогли обойти даже его?
– Потому что, по сути, женщина оказывает услугу, – начинает объяснять Савельев. – Договор составляется, отталкиваясь от этого.
– Допустим, – продолжаю рассуждать. – Но неужели нет никаких лазеек, чтобы оставить ребенка суррогатной матери?
– Люди платят огромные деньги женщине, чьи высокоморальные качества оставляют желать лучшего, – говорит Савельев, недобро ухмыляясь. – Как думаешь, будут ли они рисковать?
– Нет, конечно, – озвучиваю то, что лежит на поверхности.
– Ну вот ты и ответил на свой вопрос, – подводит итог друг.
М-да… Ситуация складывается не самым лучшим образом.
– Слушай, а ты знаешь примерную стоимость подобного контракта? – мне вдруг становится интересно, за какую сумму Настя продалась.
– Все индивидуально, – Марк осторожно обходит нелицеприятную тему.
Он – мастак давать обтекаемые ответы на неудобные вопросы, добиться истины от него довольно-таки тяжело. Но это не мешает ему действовать в интересах своих клиентов и друзей.
– А если подробнее, – повторно спрашиваю. Мне нужно знать, во что я собираюсь влезать.
– Дим, там обычно каждый пункт изучен под микроскопом и договор составляется таким образом, чтобы максимально защитить интересы заказчика. Как бы грубо ни прозвучало, но суррогатная мать – всего лишь обслуживающий персонал. Инкубатор, – озвучивает суровую правду друг.
Откидываюсь на стул, задумываюсь. Я все пытаюсь придумать как в данной ситуации помочь Насте. Не понимаю почему, но девушка ни на минуту не идет у меня из головы.
Ее образ отчетливо впечатался в памяти, выводя меня на эмоции. Я не могу сконцентрироваться на работе и заставить себя думать о чем-то другом.
Настя оккупировала мое сердце и мысли.