– Ой, – тут же смущаюсь.
– Одевайся, – он протягивает мне халат. – Там сегодня Серега Карпов остался, он тебя проведет. Я побуду с Викой столько, сколько нужно. Не переживай, – заверяет.
– Дима, – выдыхаю, не могу скрыть своих чувств. Они переполняют меня. – Спасибо!
– Меня уж явно не за что благодарить, – говорит с легкой грустью. – Это ты у меня молодец. Вон какого сына вырастила без моей помощи!
– Так вышло, – произношу миролюбиво. – Зато ты его спас, – кладу руку Диме на грудь. Туда, где бьется его благородное сердце. – Если бы не ты…
– То его бы обязательно спас кто-то другой, – говорит с нажимом.
– Я знаю, что ты сделал практически невозможное, Дим, – признаюсь. Мой голос с надрывом.
Как вспомню случайно подслушанный разговор, так меня всю снова трясет.
Не знаю имен докторов, кто беседовал в коридоре, но у меня нет ни малейших сомнений о ком именно в разговоре шла речь. Мужчины обсуждали проведение без дополнительной подготовки технически сложной операции, поражались смелости хирурга и делились друг с другом мыслями, что сами бы никогда не пошли на такой риск.
– Спасибо за сына, – шепчу.
– Это тебе спасибо, – парирует. Смотрит с любовью. – Он ждет тебя, – подталкивает вперед. – Давай, иди!
Под чутким взглядом Ланского надеваю сверху на пижаму халат, обуваю тапочки и проверяю Викулю. Малышка, словно чувствует, что я на нее смотрю, улыбается и причмокивает. Затем поворачивает головку в другую сторону и продолжает спать.
Моя маленькая сладкая девочка.
– Не переживай ты так, – Дима подходит ко мне, приобнимает. Льну к нему в поисках поддержки, тепла и защиты.
Между нами установилась особая связь, она не подвластна эмоциям и голосу разума, мы чувствуем друг друга на уровне подсознания, и это непередаваемо. Интимно.
– Вика будет в надежных руках, – заверяет с нежностью во взгляде.
– В самых надежных руках на всей планете, – ласково улыбаюсь.
И получаю чмок в нос.
Глава 43. Настя
– Мама, – зовет меня Тима. Я вижу его, и сердце замирает в груди.
Мой сын кажется таким крошечным на фоне огромной кровати, таким ранимым… Воздух застревает в груди.
– Маленький мой, – шепчу, кидаясь к кровати, добегаю, едва не падаю от отчаяния, глядя на сына. Держусь лишь благодаря одной мысли: живой!
Мой мальчик, мой Тима, мой сыночек любимый! Ты жив, ты очнулся, у тебя обязательно все будет хорошо!
– Родной мой, – целую малыша в обе щечки. Он слабо мне улыбается, и эта улыбка пробивает брешь в моей броне, из глаз вниз, на белоснежную простынь, падает слеза.
Сынок крепко держит меня за руку и не отпускает, он ни на мгновение не сводит с меня глаз.
Тимоша пахнет сейчас смесью страха, боли, лекарств и паники, он лежит один на огромной для его роста кровати и смотрит на меня с невыносимой тоской.
Маленький мой даже не может осознать до конца, что я пришла.
Ах, сыночек! Как бы мне хотелось забрать часть твоей боли себе, уменьшить твои страдания и ускорить выздоровление. Сил никаких нет смотреть на тебя, ведь я представляю как это ужасно – лежать в одиночестве, когда все болит.
Малыш мой, пожалуйста, поскорее поправляйся и давай уедем отсюда!
– Мамочка, – выдыхает Тимоша, губки дрожат, слезы появляются в уголках глаз. Мою душу разрывает на части.
– Тише, тише, маленький, – продолжаю покрывать поцелуями его лицо. – Я здесь. Я с тобой. Я рядом.
Шепчу ему на ушко ласковые слова, пытаюсь приободрить, рассказываю сказки. Я делаю все, лишь бы Тима расслабился и смог заснуть, ведь во сне раны заживают быстрее.
– Как тут мой пациент? – спустя некоторое время к нам подходит Сережа Карпов. Он проверяет показатели приборов, смотрит, сколько осталось лекарства в капельнице, и какое пойдет следующим, делает какие-то пометки на планшете, затем вводит в катетер Тимоши жидкость, набранную в шприц.
Понимаю, это все должна делать медсестра, ведь следить за подачей лекарственных средств – ее задача, но вместе с тем я благодарна Сергею. Его особое внимание к моему сыну дорого для меня.
– Уже лучше, – говорю, с нескрываемой лаской смотря на сына, большим пальцем поглаживаю его ладошку.
– Как ты, герой? – Карпов обращается напрямую к Тимоше. – Голова не кружится? Не болит?
– Живот, – признается мальчик.
– Живот? – Сережа наклоняется над Тимой. Приподнимает одеяло, бережно нажимает на кожу вокруг белоснежной повязки. – Так больно? – спрашивает, сосредоточенно наблюдая за реакцией малыша каждый раз, когда касается.
– Не больно, – отвечает Тима.
– А где тогда болит? – все так же осторожно, но тем не менее с небольшой тревогой продолжает спрашивать.
– Везде, – говорит и снова начинает хныкать.
– Ш-ш-ш, – тут же спешу утешить сыночка.
Его страдания разрывают мое сердце на части, я не представляю, как смогу все это пережить. Мой мальчик, родная кровинушка, сыночек… Ах, как хорошо, что ты остался в живых!
Я знаю, что Дима сегодня совершил настоящий подвиг, провел сложнейшую операцию, и только благодаря этому Тима сейчас в сознании и со мной рядом. Ланской рискнул, пошел до конца и спас нашего сына.
Тимоша – настоящий герой! После сегодняшнего я его люблю еще сильнее, хоть, казалось бы, сильнее больше некуда. Как выяснилось, есть.
– Тебе доктор дал волшебное лекарство, боль сейчас утихнет, – успокаиваю малыша, с трудом сдерживая слезы. Ловлю на себе строгий взгляд Карпова и сдерживать рвущиеся наружу рыдания становится гораздо легче. – Спасибо, – шепчу одними губами ему.
Он кивает.
Продолжаю говорить с Тимой, снова принимаюсь ему рассказывать обо всем на свете, мы вместе мечтаем, придумываем истории и вспоминаем веселые случаи из жизни. Делюсь с сыном успехами Вики, обещаю скоро познакомить и говорю, как сильно его люблю.
Малыш слушает меня и медленно засыпает, а я продолжаю рядом с ним болтать.
Дожидаюсь, когда сыночек перейдет в глубокий сон, и только после этого поднимаюсь. Разминаю затекшее тело, позволяю себе некоторое время просто постоять и посмотреть на Тимошу.
Как же сильно я тебя люблю, маленький!
Сынок многое пережил, на его долю выпали сложные испытания. Он их прошел, со всеми справился! Больше он не будет один.
Сейчас мне на смену придет Дима, он проведет с Тимошей остаток ночи, а утром обещала приехать мама. Она будет с ним целый день.
После разговора Ланского с моими родителями, что прошел в ординаторской, они резко изменили свое отношение. Стали более чуткими и внимательными ко мне.
Не знаю, что Дима там им наговорил, но беседа явно пошла на пользу. Видимо, надо было раньше собраться с духом и поговорить.
День за днем мы, сменяя друг друга, ни на мгновение не оставляем Тимошу одного. Постепенно сыночку становится лучше, его показатели стабилизируются, и его переводят из реанимации в отделение, кладут в палату ко мне и Вике.
Дима практически все свободное от работы время проводит с нами. Единственное, он уезжает домой ночевать.
В таком бешеном ритме проходит неделя, другая… Мы привыкаем друг к другу, и я вдруг с удивлением понимаю, что я и Дима ведем себя, как настоящая семья.
– Готовы отправляться домой? – в палату заходит улыбающийся Ланской.
– Наверное, – говорю без особого энтузиазма.
Конечно, в больнице не очень, но я уже в принципе даже привыкла, а дом… После обрушения подъезда его у нас нет.
Понимаю, родители не выгонят нас на улицу, но жить с ними то еще удовольствие… Мы скорее переругаемся в пух и прах, я психану, заберу детей и съеду на первую попавшуюся квартиру.
– Ты чего поникла? – Дима подходит ко мне вплотную, касается пальцами подбородка и приподнимает голову, заставляя посмотреть ему в глаза.
– Все в порядке, – стараюсь держаться. – Тебе показалось.
Взгляд Ланского устремлен прямо в самое сердце, от него ничего не скрыть.
– Насть, – не разрывая зрительный контакт, произносит с нажимом.
– Нам негде жить, – сдаюсь.
Пауза.
Дима так смотрит на меня, что внутри все переворачивается.
– Ты из-за этого такая хмурая с утра ходишь? – спрашивает с нежностью и игривым весельем. Улыбается.
Не понимаю, чему тут радоваться? Мне снова предстоит испытание, ведь жизнь под одной крышей с родителями иначе не назовешь, а я от предыдущего еще не отошла.
– Тебе не понять, – печально вздыхаю. И не в силах смотреть на Ланского, отвожу взгляд.
Хочу отойти от него, но он не позволяет. Берет меня за руку и притягивает к себе.
– Настя, тебе есть и где жить, и что обустраивать, – говорит с жаром. – У меня есть квартира, я там обустроил комнату для Тимоши, ты сможешь спать в своей спальне. Переезжай! Одно слово и все это будет твоим!
– А ты? – ахаю, не в силах справиться с эмоциями. Благодарность и облегчение зашкаливают, аж горле образуется ком.
– Что я? – произносит с ироничной улыбкой.
– Ты ведь никуда не уедешь и будешь жить с нами? – спрашиваю с трепетом в сердце.
– Мы будем жить вместе, – заявляет со стопроцентной уверенностью. – Мы ведь семья.
Глава 44. Дима
– Ребята, у нас проблемы, – к нам подлетает Бессонов. На нем нет лица.
Инстинктивно задвигаю Настю и детей к себе за спину, нехитрым движением прячу свою семью от посторонних глаз, раз проблема, то нужно быть готовым к любому раскладу. Славка просто так не станет нас тормошить.
– Какие на этот раз? – спрашиваю, стараясь оставаться внешне невозмутимым, но это дается не просто. Я обеспокоен появлением Бессонова, Славка не предупреждал о приезде.
Мы вчера вечером созванивались, обсуждали ход процесса, размышляли, как нам извернуться и обхитрить Волкова, Вику ему не отдадим.
Славка выяснил, что Станиславу срочно нужен наследник, иначе он потеряет большую часть своей империи. Поэтому Волков пойдет на все, лишь бы ребенка у нас отобрать.
У него время уже поджимает. Без вариантов вообще.