Уверен, охрана тоже начеку и готова ворваться в кабинет лишь по одному жесту своего хозяина.
– С каких это пор органы так быстро начали расследовать дела? – обращается к Городилову.
– С тех, когда у их друзей ребенка из отделения едва не выкрали, – не моргая парирует он.
– Это, пожалуй, была моя оплошность, – произносит без толики сожаления.
– Оставь Настю и ее дочь в покое, – требую.
– Наверное, ты хотел сказать вашу дочь, – Волков делает особое ударение на слове «вашу».
– Значит, ты уже в курсе, – констатирую факт.
– Как видишь, – пожимает плечами, старательно делая вид, словно к происходящему относится равнодушно.
Однако от меня не укрывается боль, что промелькнула в его глазах. Пусть только на мгновение, но для меня даже мгновения было достаточно.
Именно в этот момент я понял, Волков не тварь и не говнюк. Он всего лишь бизнесмен, который готов пойти на все ради сохранения своего детища, бизнеса.
– Раз ты знаешь про подмену биоматериала, то, значит, про результаты своих анализов тоже узнал? – уточняю. Кивает. – Сочувствую.
– Ничего непоправимого нет, – удивительно, но даже не имея практически никаких шансов на отцовство, Волков продолжает упрямо стоять на своем. – У меня хватит мощностей, чтобы реализовать свое право.
– Ну что ж, – иду на мировую. – Если вдруг понадобится какая помощь, обращайся, – предлагаю.
С такими, как Волков, лучше не враждовать. Держать такого в должниках гораздо выгоднее и интереснее.
Сейчас я прекрасно понимаю, почему он поступил именно так и больше никаких претензий в его адрес не имею. Уверен, как только я обо всем поговорю с Настей, она тоже перестанет бояться его.
Теперь Станислав никого из нас точно не тронет.
– Попробуй обратиться к нему, – пишу на листе фамилию и имя уважаемого врача, а также клинику, в которой он принимает. Тот, кого я рекомендую, гений и реформатор, перед ним преклоняются практически все, с его мнением считаются и, если кто способен помочь Волкову, так это именно он. – Попасть на прием к Петру Геннадьевичу не просто, он весьма специфический человек, – предупреждаю, чтобы заведомо не расслаблялся. – Ему плевать на деньги и власть, у него свое видение жизни. Но если кто способен придумать и провернуть нечто из ряда вон выходящее, на что не согласится ни один другой врач, так это он.
Волков с интересом берет листок, на котором я написал контакты, крутит в руках.
– Спасибо, – благодарит неожиданно.
– Станислав, – говорит Городилов.
– Для вас просто Стас, – поправляет его Волков.
– Стас, – мигом переключается Антон. – Мне нужно поговорить с вашей женой. Скажите ей заехать ко мне на днях, но предварительно пусть позвонит, – протягивает визитку со своим личным номером. – Я скажу, когда и ко скольки приезжать.
– Как понимаю, разговор будет проходить в рамках уголовного производства? – щурится недобро.
– Возможно, – друг уклоняется от прямого ответа. – Пока как со свидетелем. Со всем остальным будем разбираться потом.
Волков смотрит поочередно на каждого из нас, крутит в руках стакан. Возвращает его на стол.
– Как я понимаю, речь идет о незаконном изъятии яйцеклеток? – спрашивает в лоб. Городилов кивает. – Никоим образом не хочу уменьшить ответственность за преступление своей жены, но позвольте мне выдвинуть встречное предложение. Если Анастасия заберет заявление, то я компенсирую ей все расходы, связанные с реабилитацией ее новорожденной дочери, – озвучивает свое видение решения проблемы. – Любые клиники, центры, санатории, – перечисляет. – Все, что только потребуется для восстановления нормальной работы кишечника, – смотрит мне прямо в глаза. – Пожизненно, – добивает окончательно.
Как действующему хирургу, кто вплотную работает с данным пороком развития у детей, мне прекрасно понятны и стоимость подобных услуг, и результат. А еще то, что при всем своем желании и возможностей столкнувшись с высокой атрезией, отсутствием не только ануса, но и серьезного участка кишки, мы с Настей не вытянем должным образом восстановление.
Помимо атрезии ануса, который я смогу воссоздать, в более старшем возрасте малышку ждет сложнейшая гинекологическая операция. Это тоже восстановление, тоже усилия, тоже деньги и связи. Все!
Если мы хотим, чтобы Викуля смогла стать матерью, то нужно будет приложить усилий по максимуму.
А вот если согласиться на предложение Стаса, то…
То у нашей дочки появится шанс не только на нормальную полноценную жизнь, но и на будущее светлое материнство.
– Я обсужу это с будущей женой, – говорю честно. – Заранее ничего обещать не буду.
– Понял, – кивает. Задумчиво смотрит в окно, там бегают три большие черные собаки. – В любом случае, Анастасия не виновата в хитровыделанности моей жены, – вдруг ни с того, ни с сего заявляет. – Я ей выплачу все, что обещал. Она не виновата ни в чем из того, что случилось.
Охреневаю.
Вот это да… Волков оказался не только умен и хитер, а еще и щедр. Никак иначе его широкий жест не назвать, он не должен быть платить.
– Исковое я отзываю, – констатирует факт.
– Спасибо, – поднимаюсь. Пожимаем друг другу руки.
– Думаю, на этом наш разговор окончен, – взглядом показывает на дверь. – Моя охрана вас проводит.
Глава 51. Дима
В ближайшем цветочном покупаю самый красивый на свой взгляд букет. Нежные розовые пионы, кремовые орхидеи, белоснежные пышные розы и куча других мелких цветов, название которых я априори не знаю.
Спешу домой, как могу. Окрыленный поднимаюсь на лифте наверх, звонить не решаюсь, ведь детки вполне могут спать, поэтому стучу.
– Кто там? – с той стороны двери раздается встревоженный голос.
– Свои, – произношу коротко. – Открывай.
В тот же момент слышу, как щеколда убирается в сторону, дверь распахивается, и на пороге меня встречает моя семья.
– Папа! – счастливый Тимоша прыгает мне чуть ли не на шею.
– Дима, – с нескрываемым облегчением выдыхает Настя, держа Викулю на своих руках. Мне кажется, что даже наша маленькая малышка тоже мне рада.
– Я вернулся, – произношу, сам с трудом веря в происходящее. – Меня отпустили, обвинение сняли. Волков нас больше не побеспокоит, не бойся.
Забыв обо всем на свете, кладу букет на первое попавшееся место, делаю шаг вперед, обхватываю ладонями лицо самой прекрасной на свете женщины и впиваюсь в нежные сочные губы страстным поцелуем. Я так сильно соскучился по любимой, что меня уже кроет, а от переизбытка адреналина в крови я жажду закинуть Настю на плечо, отнести в спальню, повалить на кровать и любить ее на протяжении нескольких часов подряд. До дрожи в коленях, до изнеможения.
Раз за разом и опять.
Я хочу сделать ее только своей, высказать не словами, а ощущениями и чувствами все, что испытываю. Все, что она значит для меня.
Это все обязательно будет, но чуточку позже. Сейчас мы, увы, не одни.
С трудом сдерживаю свой напор. Знаю, Настя тоже соскучилась, но моя любимая еще не готова к столь резкому и бурному продолжению вечера. С ней действовать нежно, бережно и постепенно. От этого я начинаю Настю ценить только сильнее.
Наши губы вновь соприкасаются, мы вновь парим на вершине. Наслаждаемся близостью, источаем любовь, напитываемся ею сами и питаем друг друга.
Ни с кем, никогда прежде я не испытывал и толики того, что ощущаю сейчас. Настя особенная, она невероятная. Она поистине моя вторая половина.
Поцелуй вновь выходит из-под контроля, мы улетаем мгновенно. Вспыхиваем тоже. Если бы не дети, то нас было бы не удержать.
– Папа, папа, – настойчиво зовет меня Тима.
Мне стоит неимоверных усилий остановиться и взять себя в руки, перестать прямо здесь и сейчас накидываться на любимую женщину.
– Прости, но мне нужно к сыну, – шепчу, практически невесомо касаясь нежных мягких и уже чуть припухших губ. – Уложим детвору спать, а после обязательно продолжим, – обещаю.
По вспыхнувшем на щеках румянце понимаю, что оказался полностью прав. Наши мысли с Настей на продолжение этого вечера, совпали.
– Иди к Тиме, – отпускает меня. – Я пойду накрою на стол.
– Подожди, – вдруг вспоминаю про цветы. – Это тебе, – протягиваю любимой букет. Она осторожно удерживает на одной руке нашу дочь, а второй принимает подарок.
– Спасибо, – произносит так искренне, что у меня сердце вот-вот выскочит из груди. Да ради таких эмоций я каждый день готов приносить домой по вот такому букету!
Настя уходит на кухню, я прошу Тимошу меня подождать и первым делом направляюсь в душ. Нужно как можно быстрее смыть с себя всю дрянь, которая успела осесть на одежде.
Пусть по пути домой я все же немного успел привести себя в порядок, но все же. Дом – это дом. Здесь должно быть чисто, светло и хорошо, об уюте нужно заботиться ничуть не меньше, чем о здоровье.
Чуть позже мы обязательно с Настенькой обо всем поговорим. Я расскажу ей про все обещания Волкова, про его предложение. Уверен, Настя согласится со мной и примет его, ведь он предлагает помощь для нашей дочери и совершенно не ограничен в возможностях.
Уверен, произошедшая ситуация послужила Волкову настоящим уроком, и больше он никогда не допустит подобной ошибки, не позволит жене влезать в его дела. А может и вовсе найдет себе нормальную женщину.
Мы же с Настей должны быть благодарны за все. За липовую болезнь Тимоши и за то, что смогли вовремя ее отмести, за суррогатное материнство, которое подарило нам не только Викулю. Оно подарило нам нас.
Без этого всего мы с Настей вряд ли бы нашли дорогу друг к другу.
Во всей этой ситуации меня смущает только одно. Изольда Альбертовна и ее феерическое умение избегать наказания.
Правда, Городилов обещал как следует взяться за нее, тем более ему из центрального аппарата уже поступило указание. А раз за дело берется Антон, то можно спать спокойно. Больше про Алю никто и никогда не услышит.
– Дима, ты скоро? – любимая спрашивает, стоя под дверью.