корее, пожалуйста...
Тон Холлиса стал успокаивающим.
– Десять минут, Грег. Десять минут. Отправляйся в бар.
Лиза услышала в трубке щелчок, когда Фишер отсоединился. Затем раздался голос Холлиса:
– Мисс Родз, мне нужна машина...
– Я уже вызвала ее, полковник. Вместе с водителем.
– Я привезу мистера Фишера сюда. Подготовьте в резиденции комнату для гостей и срочно позовите кого-нибудь из сотрудников безопасности.
– Да, сэр.
– Оставайтесь на дежурстве.
– Конечно, сэр.
Наступила тишина, затем полковник произнес:
– Приятной работы, мисс Родз.
Прежде чем она успела ответить, он уже дал отбой.
– Вам тоже, полковник Холлис.
Глава 5
Полковник Сэм Холлис, американский атташе военно-воздушных сил в Советском Союзе, вышел из своего кабинета и направился в канцелярию на дежурный пост.
– Это Холлис.
– О... – Лиза встала. – А я не узнала вас в штатском.
– Мы разве встречались?
– Несколько раз. – Она разглядывала его. Высокий, худощавый мужчина, приближающийся к пятидесяти годам, в кожаной пилотской куртке, джинсах и кожаных сапогах. Она подумала, что он выглядит довольно красивым, отметила его светлые голубые глаза и русые волосы, намного длиннее, чем обычно у военных. Также она вспомнила, что у него деловые отношения с Сэзом.
– Мне бы не хотелось, чтобы вы обмолвились кому-нибудь об этом деле.
– Мне это известно.
– Превосходно. Тем не менее есть тут кое-кто... вы знакомы с Сэзом Айлеви? Сотрудник по политическим вопросам?
– Да.
– Мистер Айлеви сейчас в городе на одной встрече.
– Я об этом знаю.
– Откуда?
– Он приглашал меня пойти с ним.
– Понятно. Значит, вам известно, как его найти?
– Да.
– Это хорошо. Будьте любезны, сделайте это.
Она в нерешительности сказала:
– Я уже попросила одного из его людей доставить Сэза сюда.
Холлис пристально посмотрел на нее. Она ответила ему таким же взглядом.
– Мне известно, что он связан с подобными делам и.
Холлис направился к двери, но вдруг вернулся к ней.
– А вы связаны с подобными делами? – спросил он.
– О нет. Мы с Сэзом – друзья.
Какое-то время они рассматривали друг друга. Холлис решил, что ей под тридцать. Лицо, покрытое мелкими веснушками, обрамляли каштановые волосы. Холлис знал, что она и Айлеви еще недавно были любовниками.
– Оставайтесь на посту. Позже увидимся, – распорядился он и вышел.
Лиза подошла к двери и следила за тем, как он быстро идет через вестибюль к парадному входу.
«Сильный, молчаливый, спокойный тип. Молчаливый Сэм», – решила она.
Сэм Холлис вышел из здания и направился прямо к синему «форду-фэйрлэйну», ожидавшему его во дворе посольства. Холлис бухнулся на сиденье рядом с водителем.
– Привет, Билл.
Водитель, сотрудник безопасности Билл Бреннан лет сорока пяти, был коренастым, лысым и с перебитым носом. Холлису постоянно казалось, что Бреннану все время хочется в отместку тоже сломать кому-нибудь нос.
– Куда едем, полковник?
– В «Россию». – Холлис посмотрел на Бреннана и спросил: – Взял?
– Угу. А вы?
– Нет, не успел. Не хватило времени.
– Одолжите мой.
– Хорошо.
Ворота открылись, и автомобиль миновал пост морских пехотинцев, а затем милицейские будки. Бреннан не спешил, чтобы не привлекать внимания посольских наблюдателей из КГБ, располагавшихся в домах поблизости, но Холлис сказал:
– Поторапливайся! Им известно, куда мы едем.
– О'кей! Тормозить, если милиция будет останавливать?
– Нет. Проезжай мимо них и избегай Калининского.
– Понял. – «Форд» набрал скорость и плавно понесся мимо перекрестка с Калининским проспектом, обгоняя автобусы и троллейбусы. Бреннан сунул в рот жвачку.
– Хотите жвачки? – спросил он.
– Нет, спасибо. Ты знаешь гостиницу «Россия»?
– Конечно, и дорожные знаки, и парковку, и все к этому относящееся. А вот внутри не был.
– Прекрасно.
Бреннан знал московские улицы лучше любого московского таксиста. Он утверждал, что ни разу не видел Красную площадь только потому, что не мог через нее проехать.
– Мы влипли в какое-то дерьмо?
– Возможно. Один американский подданный оказался в «России» в не очень приятном положении.
– А откуда Комитет узнал, что вы туда едете?
– Ну, этот паренек... подданный США позвонил в посольство и сообщил, что у него сложности.
– О!
Холлис размышлял о звонке Фишера. Он предполагал, что милиция действительно остановила американца всего лишь за нарушение туристского маршрута. Но Фишера буквально охватила паранойя из-за этого случая в Бородине. Если бы он сохранял спокойствие, то смог бы добраться до посольства и рассказать о том, что с ним случилось. Теперь же телефонный звонок может стоить Фишеру свободы... или жизни.
И все же, подумал Холлис, парень поступил смело. Глупо, но смело. Холлис скажет ему об этом, чтобы тот не чувствовал себя идиотом. А как вытащить Фишера из страны – это уже другая проблема.
– Во что же он влип? – спросил Бреннан.
– Нарушение правил передвижения по стране.
– Я задаю слишком много вопросов?
– Пока нет.
– О'кей, оказывается, я мчусь сломя голову через Москву с военным атташе в машине на помощь какому-то парнишке, который вместо обычного парка или какого другого места заехал, например, в зоопарк.
– Ты задаешь слишком много вопросов.
– Понял.
Некоторое время оба молчали. Лопающиеся пузыри жвачки действовали Холлису на нервы. Он по-прежнему думал о телефонном звонке. Кто был этот майор Джек Додсон? И что делал этот военнопленный в лесах Бородина? На это сможет ответить только Грегори Фишер.
– Я только что проехал припаркованную машину с фараонами, – заметил Бреннан.
Холлис оглянулся.
– Они отдыхают. У них перерыв.
– Хорошо.
Машина шла со скоростью семьдесят миль в час. По Крымскому мосту они пересекли Москву-реку, оставили справа Парк культуры имени Горького и поехали дальше на восток по Садовому кольцу. Холлис взглянул на часы. С тех пор как он покинул посольство, прошло двенадцать минут.
– Вы их видите? – спросил Бреннан.
Холлис посмотрел назад и ответил:
– Пока нет.
– Прекрасно. Если меня сцапают на такой скорости, то выпрут к черту из страны, – проговорил Бреннан.
– Это тебя волнует?
– Нет... но у меня с собой «кольт» сорок пятого калибра. Это может быть рискованно. А моя дипломатическая неприкосновенность весьма сомнительна.
– Если нас арестуют, я возьму револьвер себе и заболтаю их.
– Ха... это здорово. И все же я устал от этой проклятой страны.
– Следи за дорогой.
Бреннан мчался по Пятницкой. Он сунул в рот еще жвачки.
Холлис приподнял левую штанину джинсов и вытащил из голенища сапога десантный нож. Он сунул его под куртку за ремень. Бреннан молча наблюдал за ним краем глаза.
«Форд» въехал на Москворецкий мост, и в этот миг позади раздался настойчивый автомобильный сигнал.
– Легавые, – произнес Холлис.
– Слышу. Что у них за машина?
– "Лада".
– Шуточное дело, черт возьми. У нее мощность чуть побольше, чем у электробритвы.
– Тем не менее, они у нас на хвосте.
– Ну это не надолго.
«Форд» рванул вперед, и Холлис увидел, как «Лада» сдала позиции. Они пролетели мост со скоростью восемьдесят миль в час и резко свернули на набережную.
– Восточная сторона? – спросил Бреннан.
– Да. И не останавливаясь отправляйся обратно в посольство.
Бреннан достал из кобуры «кольт» 45-го калибра.
– Вам это понадобится?
– Нет. А ты или сохрани, или выброси его. Тебе выбирать.
Бреннан повернул к восточному входу в отель. Холлис заметил, что на маленькой стоянке нет «Транс Ам», и воспринял это как скверный знак.
– Готово, – прошептал он. – Хорошая работа. Бреннан чуть притормозил напротив отеля.
– Желаю удачи, – сказал он и щелкнул огромным пузырем жвачки.
– Тебе тоже. – Холлис на ходу выскочил из машины и буквально ворвался в гостиницу.
– Пропуск, – спросил швейцар.
– Комитет, – резко бросил Холлис.
Швейцар буквально отскочил назад и ринулся открывать вторую дверь. Холлис направился прямо к лифту и нажал на кнопку верхнего этажа. Комитет. Комитет государственной безопасности – КГБ. Магические слова. «Сезам, отворись!» То обстоятельство, что он приехал на американской машине и был одет в американскую одежду, не играло никакой роли для швейцара. Больше никто не осмелился бы произнести это слово.
Прибыл лифт. Холлис поднялся на десятый этаж и пошел по длинным коридорам.
В восточном крыле «России» размещался отель «Интуриста», западное предназначалось только для советских граждан и жителей Восточного блока, а северное и южное служили резиденцией привилегированных коммунистов. Холлис подошел к входу в ресторан и бар, где за столом восседала одна из тех вездесущих гневных дам, которые, казалось, охраняли каждую входную дверь Москвы. Она строго взглянула на Холлиса.
– В бар, – проговорил он.
Она кивнула на двери. Холлис прошел через просторный холл. На черной двери слева висела табличка с надписью по-английски «Бар». Прямо перед ним две распахнутые двери открывали взору огромный переполненный зал ресторана. Здесь было шумно, звучали тосты, раздавался смех. По одежде он определил, что главным образом в зале находились русские. Он заглянул внутрь. Здесь отмечали свадьбу. Оркестр играл американский джаз, на танцевальной площадке было не протолкнуться. Юная девушка в белом казалась единственным человеком, способным стоять прямо. Осмотрев зал, Холлис наконец с удовлетворением отметил, что Фишера здесь нет. К американцу, качая головой, направлялся какой-то мужчина. Он указал Холлису поверх плеча.
– Бар там, – сказал он.
– Спасибо, – по-русски сказал полковник и через черную дверь вошел в бар, где за западную свободно конвертируемую валюту подавали и западную крепкую выпивку. Злачное место капитализма находилось высоко над Красной площадью. Холлис внимательно осматривал темный зал.