– Я могу попросить их у одногруппников, совсем не обязательно ради меня брать дополнительную нагрузку, – лихорадочно соображаю, как бы отмазаться от сомнительной чести. Мало того, что дополнительные не вписываются в мое расписание из-за работы, так и лишние встречи с Киром означают лишнюю головную боль.
– Ну что ты, мне лишь в радость, – скалится он, и я понимаю, что впереди меня ждет очень-очень трудный семестр.
Лизку найти не получается. Нет ее около аудитории, где у нас должна будет пройти следующая пара, нет ее ни в одном из туалетов, ни в столовой. Больше никуда заглянуть не получается – звонок против воли гонит на занятие. На сообщения подруга, вероятнее всего бывшая, не отвечает, звонки сбрасывает. Не удивлюсь, если успела уже внести мой номер в черный список. Да что ж так не везет-то, а?
Всю следующую пару сижу как на иголках. Воображение рисует, куда Лизка могла отправить видео, и те кары, которые непременно обрушатся впоследствии на мою голову. И если с руководством университета у Кирилла, по его же словам, есть шанс разобраться, то в случае, если Потапова отправит кино в какой-нибудь городской паблик типа «Подслушано…», где его с легкостью может заметить Леха, объясняться со своим молодым человеком будет проблематично. Я уж молчу про возможный хейт, что ждет меня после огласки.
На работу иду вся напряженная, будто слишком сильно надутый шарик перед тем, как вот-вот лопнуть. Жду неминуемого взрыва и вздрагиваю от малейшего шороха, но телефон молчит, а я не могу определить: добрый это знак или все же затишье перед бурей. Уже в кафе не выдерживаю и пишу Киру, разблокировав предварительно его номер:
«Все тихо?»
А ему даже не приходится спрашивать, что я имею ввиду.
«Все хорошо;) не переживай, проблем не будет. Я обещаю» – читаю, но обезличенным строчкам не удается меня успокоить. «А вот если не придешь завтра на дополнительные, проблемы я тебе гарантирую^^» – прилетает вдогонку.
Улыбаюсь невольно и выхожу в зал, у парочки за столиком у окна следует убрать освободившуюся посуду.
– Все в порядке? – с «рабочей» улыбкой интересуюсь я. – Что-нибудь нужно?
– Спасибо, все хорошо, – коротко кивает мне кавалер, и я тактично оставляю влюбленных в покое.
Работа помогает все-таки отвлечься. К концу смены я уже не так напряжена, но, когда является Лешка, чтобы забрать меня домой, не без опасений вглядываюсь в его карие глаза. Они излучают, как всегда, спокойствие и уверенность, и меня немного отпускает. Чувствую, что в груди улеглось, но беспокойство не оставляет полностью, свернувшись клубком где-то на периферии.
– А Гали нет? – невинно и как бы невзначай интересуется Леха, и я смеюсь:
– Нет, сегодня Оля, так что ты без халявного ужина. Но если хочешь, могу заказать тебе чего-нибудь за мой счет.
– Ну уж нет, – Лешка отмахивается. – Это ведь не одно и то же. И потом, это я должен тебя угощать.
Мы садимся в машину, где я получаю долгий поцелуй. Он такой тягучий и прочувствованный, что нехорошие подозрения зарождаются сами по себе.
– Ле-е-ш? – зову я.
– Я уезжаю уже завтра утром, – со вздохом признается он, и из меня выходит весь воздух, как из воздушного шарика. Хоть меня не взорвало, как я боялась недавно, неприятности пришли с другой стороны, откуда не ждали. – Это ведь не навсегда, малыш, за несколько дней ничего не случится, – он гладит меня по щеке, и я отвожу глаза. Если бы только он знал…
– Я буду скучать, – говорю сдавленно. – Звони мне как можно чаще.
– Хорошо, – улыбается он.
– И пиши! – требую.
– Ладно.
– И шли фотографии…
– Какого рода? – охотно интересуется Леха.
– Пошляк! – я бью его по плечу…
Несмотря ни на что, домой возвращаюсь в приподнятом настроении, и на губах еще долго играет улыбка. Рядом с Дымом невозможно грустить долго. Он как яркий лучик света освещает все вокруг, и нет шансов от него укрыться, если ты находишься в радиусе его действия. Мне повезло, я нахожусь там чаще других.
Вымыв руки, хватаю на руки Пушка, по привычке зарываюсь в его шерстку, которая уже успела потерять малышковую нежность и пушистость, потом сажусь на диван и звоню бабушке. Кота пристраиваю на колени, и уютным урчанием он сопровождает наш разговор. Ба говорит, что все у нее прекрасно, передает привет от Веры Борисовны и интересуется университетом. Отчитываюсь о том, что все хорошо, что работа совсем не мешает, хотя под вечер от подобного темпа я и устаю. Про Кирилла конечно же молчу.
– А с мальчиком у тебя как? С тем, который тебя каждый день на машине привозит.
– Откуда ты знаешь? – смеюсь. Лешка – та тема, на которую я могу без опасений говорить с кем угодно.
– Донесли добрые люди. Город у нас маленький, сама знаешь.
– Нормально все, бабуль, – заверяю.
– Смотри! – ба добавляет строгости в голос. – Чтобы без глупостей.
– Конечно, бабушка. Я учусь на своих ошибках.
– Ну, хорошо. Ты у меня умница, – смягчается под конец бабуля и с миром прощается.
А я сползаю на диван, устраиваюсь поудобнее, не забыв и про Пушка, и еще примерно час зависаю в телефоне. А после усталость берет свое, в компании скучающего кота я бреду чистить зубы и ложусь уже нормально – в постель.
Утром по привычке пишу Лехе, но из-за того, что знаю – рядом его не будет, чувствую что-то не то. Из озорства надеваю кожаную юбку гораздо выше колена, просторный свитер с V-образным вырезом и грубые ботинки. Делаю серию селфи в зеркало, которую целиком и полностью отправляю своему парню с кокетливой припиской: «немного о том, чего ты лишился:)». Взглянув на часы, понимаю, что слишком увлеклась, и теперь, если не хочу опоздать на занятия, ехать придется уже в таком виде. Бросаю еще один взгляд в зеркало, чтобы убедиться, что ничего особо непристойного в моем внешнем виде нет – некоторые и похлеще выглядеть не стесняются – и выбегаю из квартиры.
На остановке Лизки конечно же не наблюдается. Набираю ее номер, но снова безрезультатно. Расстраиваться или переживать по этому поводу себе запрещаю – каждый сам решает, на что обижаться и что ставить во главу угла. А по прошествии практически суток, понимаю, что ничего криминального в отношении Потаповой не совершила, чтобы получить подобный ярый отпор. Не хочет общаться, настаивать не буду – подруги и помимо нее у меня водятся, так что от одиночества точно не загнусь. Главное, чтобы не напакостила напоследок. О том, что у Лизки имеется видео со мной и Кириллом в главных ролях забывать, пожалуй, не стоит. Как не стоит и провоцировать ее на активные действия.
А еще меня бросает в легкий мандраж каждый раз, стоит мне только подумать о дополнительных занятиях с Киром. Я и не хочу туда идти, и одновременно с этим что-то внутри как будто подталкивает скорее бежать к нему в кабинет. Определенно та часть меня, которая все еще не желает забыть о своем кумире, не оставляет попыток взять верх.
Глава 24
В аудиторию вваливаюсь перед самым звонком – меньше надо было крутиться у зеркала. Женька, наш староста, издает уважительный протяжный свист, и я в ответ закатываю глаза. Вижу, что Лизка уже сидит за нашей партой, а мой стул демонстративно занимает ее черная сумка. Посыл понятен без слов. Сама же – теперь уже точно бывшая – подруга предпочитает в этот момент смотреть в окно. Хмыкаю себе под нос и прохожу мимо. Женька как раз играет бровями и хлопает ладонью по месту рядом с собой. Не думая долго, принимаю приглашение. Плюхаюсь на деревянную сидушку стула под трель звонка.
– Поссорились? – кивает он в сторону Потаповой.
– Забей, – морщусь, давая понять, что развивать тему не желаю.
– Или парня не поделили? – староста проявляет удивительную проницательность. Но то, как плотоядно он заглядывает ко мне в вырез свитера, разом убивает все приятное впечатление. – Если что, я свободен.
– А я – нет, – с улыбкой, полной ехидного превосходства, хвастаюсь. – И парень у меня спортсмен!
– Воу-воу, уже боюсь, – смеется Женька, поднимая руки ладонями вперед. – Но я не мог не попробовать, ты сегодня – огонь. По какому поводу?
– Настроение боевое, – подмигиваю.
А все-таки хорошо, что Женька позвал сидеть с собой. Скучнейшая пара по бухучету (на кой он нам, кстати?) тянется непередаваемо долго, как дешевая жвачка. И я бы точно уснула под монотонный голос невзрачной и будто уставшей ото всего преподавательницы, если бы не шуточки соседа по парте. Иногда они тупые, иногда настолько хорошие, что мое приглушенное хрюканье привлекает лишнее внимание. Удача, что преподше как будто все равно, она тарабанит материал, не отвлекаясь на внешние раздражители, и мы остаемся без единого замечания. Думаю, начни за окном рабочие снимать асфальт отбойным молотком, она бы даже не повернула голову в сторону ушераздирающего шума.
На перерыве ко мне подходят еще два парня из нашей группы, Димка и Андрей, и будто невзначай заводят разговор. Не то чтобы мы до этого совсем не общались, но приглашение на вечеринку я получаю от них точно в первый раз.
– Спасибо, – улыбаюсь беззаботно, так как и полагается обычной девушке моего возраста без душевных травм и потрясений в анамнезе. – Но не думаю, что это понравится моему молодому человеку, – продолжаю с намеком. Идти на неизвестную вечеринку уж точно не собираюсь, и без того проблем хватает.
– Так приходи с ним, – тут же находится Лешик, но звучит уже не так настойчиво, и я понимаю, что сказано это было скорее из вежливости. – Будет весело.
На второй паре страдать из-за собственных неурядиц не получается. Высшая математика – не то занятие, на котором удается филонить и погружаться в тоску, а дифференциальные уравнения второго порядка и вовсе оставляют после себя в голове выжженную пустыню. Отличный, к слову, способ на время избавиться от лишних тревог, передохнуть от сердечных терзаний…
Поэтому звонок на большой перерыв раздается для меня внезапно. Поднимаю глаза от тетради и вижу таких же растерянно оглядывающихся по сторонам одногруппников.