В комнате вдруг разгулялся ветер. Покачнулись ткани, громче зазвенели бусины за нашей спиной. Хлопнула дверь, скрытая от наших глаз, и перед нами застыла коренастая женщина. Волосы свисали паклями. Нос широкий, сплюснутый, будто по нему не так давно ударили плоским камнем. Высокий лоб. А в довершение большие круглые серьги с перьями внизу, подтверждающие мою первоначальную догадку. Тресанка!
— Аг, — гортанно произнесла женщина, недобро смерив взглядом графа.
Агфар достал мешочек золота, протянул ей. Она проигнорировала и глянула на меня. А в груди будто родилась пустота, всасывающая в себя внутренности, эмоции, чувства, переживания, душу.
Мужчина завел меня себе за спину, и все прекратилось. От внезапного головокружения я чуть не уперлась лбом в его сюртук. Часто заморгала.
— Аза наги тана! — возмущенно воскликнула женщина низким голосом и отошла к столу, скрытому свисающей с потолка тканью.
Начала со злостью отрывать от принесенных цветов лепестки и складывать их в корзину. Что-то громко бурчала под нос на непонятном языке. Резко обернулась.
— Аг, — покачала она головой и снова занялась делом.
Пришлось стоять и молчаливо ждать, пока хозяйка дома обратит на нас внимание. Я начала волноваться, но быстро подавила в себе эмоции. Рядом с тресанкой лучше не делать глупостей. Этот народ славился своим агрессивным характером, твердолобостью и умением как-то противостоять эши. Мало ли, на что еще они способны!
— Ая ши нара, — спустя долгие минуты молчания выдал Афгар и отступил, перестав прятать меня за спиной. — Аг ши.
Женщина повернулась. Впилась в меня пронзительным взглядом. Я на расстоянии почувствовала прикосновение к уху, груди, а затем к запястью. Неведомая сила скользнула вверх, к тому месту, где ко мне восемь месяцев назад прикасался Безгласый.
В глазах тресанки блеснула чернота. Губы искривились, раздалось грудное шипение. Она двинулась ко мне, но граф оттеснил меня рукой назад, частично закрыв собой.
— Ши нара! — его твердость в голосе подавила только зародившийся во мне страх.
— Шайаханара… — закричала женщина и устремилась к нам.
Сорвала на ходу зеленую ткань. Выставила ее вперед, будто собираясь ею задушить меня. Не успела я вскрикнуть, как хозяйку дома откинуло назад сгустком эши. Граф прорычал и потянул меня за собой к выходу.
— Шайаханара! — понеслось нам в спину. — Шайаханара…
Свежий уличный воздух опалил легкие. Лучи дневной звезды обожгли кожу. Я еще порывалась бежать дальше, но Агфар потянул меня за локоть, не позволив.
— Она не последует за нами.
— Разве?
Я уронила руки и перестала контролировать эмоции. Внутри все гудело от их переизбытка. У меня не получилось остановить взгляд на чем-то одном, привести мысли в порядок, справиться с волнением. Догадка, почему женщина решила наброситься на меня и задушить, не давала покоя.
— Тише, мышка, мы больше туда не вернемся.
Он дотронулся до моего подбородка, заставив посмотреть на него. Провел ладонью по волосам. Нахмурился. В глазах мелькнуло беспокойство.
— Что значит шайаханара? — спросила я.
— Это слово предназначалось не тебе. Забудь, — грубо ответил мужчина и отстранился.
Кивнул в сторону ожидавшего нас экипажа и зашагал к нему. Правда, у дверцы остановился, скорее всего, собираясь подать мне руку.
А я не сдвинулась с места. Меня переполняли неприятное послевкусие увиденного и уверенность, что «шайаханара» обращено ко мне. К тому же с ненавистью, опаской, желанием убить.
— Лисая, — с раздражением позвал граф.
Я отступила. Глянула на ветхую дверь, затем на безлюдную узкую улицу, где все постройки выглядели заброшенными. Может, в них тоже жили тресанцы? Вдруг именно поэтому никого нет? Но как они здесь оказались и почему до сих пор на свободе?
— Тебя силком тащить в карету? — оказался рядом Агфар и схватил меня за руку.
Вырвав ее, я снова отступила.
— Не вздумай бежать.
— Что значит «шайаханара»?!
— Тише, — предостерег граф и заозирался. — Это слово не произносят вслух.
— Так что оно значит? — зашептала я, с мольбой посмотрев на близко подошедшего ко мне мужчину.
На скулах заиграли желваки. Агфар пождал губы, поправил воротник, будто удавкой стягивающий горло. А после он резко выдохнул и распахнул ладонь поврежденной руки.
— Ты видела, что это значит. Шайаханара — это человек, которого изнутри пожирает шайи — что-то вроде яда. А теперь идем в карету.
— Шайи, — задумчиво протянула я.
— Нужно было спрятать руку за спину, а не прикрывать ею тебя. Так бы все обошлось. Пошли, мышка. Желательно здесь не задерживаться.
На этот раз я не стала противиться. Едва забралась в экипаж, как выглянула в окно, провожая удаляющийся дом тресанки. И все же мне не переставало казаться, что «шайаханара» было обращено не к графу, а ко мне…
Глава 9
Неделя пролетела незаметно.
Дни были однообразными и кому-то могли показаться скучными. Однако я даже сейчас, когда смотрела в окно, находила себе занятие. Изучала местность, прислушивалась к голосам на заднем дворе, отгоняла от себя прочь образ враждебно настроенной тресанки и тайком тренировала эши.
— Письма отправлены, — доложила Молли. — Желаете что-нибудь еще? Ах, да, миледи сегодня принимает портних. Граф сказал, чтобы я их к вам тоже направила.
— Не стоит, — обернулась я. — Зачем мне новые платья, если постоянно сижу взаперти?
Служанка лукаво улыбнулась, скосив взгляд на мисс Пампли. Поклонилась и покинула комнату. Компаньонка же днем очень редко оставляла меня одну. Рассказывала о своей жизни, о последних сплетнях, но чаще всего поучала.
«Нельзя смотреть графу прямо в глаза!»
«Юная леди, вы должны вести себя кротко в присутствии мужчины».
«Он ваш опекун и будущий муж, как вы смеете ему перечить?»
— Не следовало отказываться от столь щедрого подарка, — не обошлось без замечания мисс Пампли.
Она мне точно компаньонка? Такое впечатление, что ее наняли, чтобы учить меня уму-разуму. Или же женщина считала себя очень важной особой, потому не держала язык за зубами и неустанно высказывала свое мнение.
— Да, вы правы, поспешила с решением, — натянуто улыбнулась я и отвернулась к окну. Ей лучше не перечить. — Но менять его уже не стану. Что обо мне подумают слуги?
Мисс Пампли выдала звук, нечто среднее между мычанием и усмешкой. Она делала так в моменты, когда была недовольна и тем не менее соглашалась со мной. Странно, однако точек соприкосновения за прошедшую неделю мы не нашли. Притом я всегда считала, что умею хорошо ладить с людьми.
— Вы ведете переписку с родителями?
— Да, — от мысли о папе на душе вмиг стало тепло. — Считаю, что нельзя терять связь с отцом даже после того, как покинула его дом.
— Верно, юная леди, верно.
Раздражение… Оно часто посещало меня. Благо, от него нашлось лекарство. Всего-то посмотреть на сундук, в котором спрятана дорожная сумка, и настроение мгновенно росло. Я жила с мыслями о побеге, холила и лелеяла их, как нечто ценное, что придавало сил и желание двигаться по намеченному пути.
И тем не менее, даже несмотря на заключение в четырех стенах, я старалась от всего получать удовольствие. Вкусная еда, мягкая постель, очень скудное, но несомненно красивое убранство комнаты, а также хохотушка Молли… О, эта девушка — чистый бриллиант!
С ее помощью я знала, что творилось в доме. Графиня часто выезжала и проводила много времени на прогулках или в гостях у своих подруг. Агфар же после нашего возвращения от тресанки с каждым днем становился все угрюмее и злее. Слуги боялись попадаться ему на глаза. Он по пару раз на дню вызывал в свой кабинет помощника, а тот возвращался после разговора белее белого.
Но и это не все! Теперь я точно знала расположение ходов для прислуги, а также час, когда запирали входные двери на замок. Выведать, где находятся ключи, мне пока не удалось. Хотя это уже дело времени. Ведь у нас с Молли был небольшой секрет…
Но самое главное — за прошедшую неделю я изучила подарок отца. Прочла книгу вскользь, чтобы больше узнать об эши. С помощью нее можно не просто лепить твердые предметы, делать оружие и щиты, но и вплетать в нее саму эмоции, чувства, даже укреплять свое здоровье… И граф был прав. Ее выбор не изменить и не подделать. Крупицы имеют свою независимую от хозяина волю, повлиять на которую практически невозможно. Но тогда зачем Агфар надел на меня серьгу и теперь пытался разорвать созданную связь? Или графиня солгала, назвав действия мужа экспериментом?
— Вы постоянно смотрите в окно, — ближе к вечеру оторвалась от чтения мисс Пампли. — Не хотите составить мне компанию? Я принесла для вас чудесную книгу. В ней хранятся ценные заветы, направляющие нас на путь истинный.
— Нет, благодарю. Я лучше и дальше буду смотреть в окно. Отсюда открывается превосходный вид, — на миг обернулась я и снова устремила взор за пределы дома.
Возле него росли высокие деревья. Пышные, с сочной зеленью и прыгающими с ветки на ветку птичками. А дальше виднелся наш город. Большой, бескрайний, наполненный жизнью. Я смотрела на вечно движущихся людей и представляла себя среди них. Как покупала продукты на рынке, встречалась с подругой возле фонтана, выбирала новую шляпку с сестрами, нянчила самых маленьких представителей нашей семьи. Я душой находилась не здесь. Там, на свободе. И хотя бы от этого мне было хорошо.
Не выдержав моей скучной компании, мисс Пампли ушла очень рано. Она сослалась на неважное самочувствие и пожелала мне доброй ночи.
Губы растянулись в широкой улыбке. Я с трудом сдержалась, чтобы не сорваться с места и сию же минуту не выскочить в коридор. Время пришло. Еще не ночь, двери не заперты, но скоро все начнут готовиться ко сну. Идеальный момент для побега!
Но пришлось дождаться Молли.
— Я сегодня лягу пораньше.
— А как же поход в бальный зал? — удивилась девушка.
Каждый раз, стоило компаньонке отлучиться, мы на полчаса выбирались за пределы моей клетки, чтобы посмотреть внутреннее убранство дома. Это и был наш маленький секрет. Правда, ничего выдающегося я не увидела. Серые стены, мрачные картины, пустые помещения, в которых даже не было мебели. Зато получилось изучить расположение лестниц, разных ходов и укромных мест.