– Это называется «мы все внимание», дружище. Ты вообще с какой планеты?
Неужели у нее еще хватает мужества улыбаться?
Роза положила руку на плечо женщины.
– Инга, вы будете отвечать или мы забираем вас в управление?
– Да делайте что хотите. Вы все равно мне не поверите, что бы я ни сказала.
– А вы попытайтесь, – подбодрил ее Карл.
В течение нескольких минут они сидели в полной тишине, пока наконец Инга не созрела до рассказа. Вопреки ожиданиям, она казалась удивительно невозмутимой – и в то же время сосредоточенной, будто продвигалась по забитой транспортом трассе. Откуда у нее эта бдительность? От страха быть непонятой или сказать лишнее?
– Я прекрасно понимаю, что могла бы тогда рассказать Хаберсоту гораздо больше того, чем рассказала. Вы были знакомы с ним?
– Нет, – ответил Карл.
– Тогда скажу вам, что он был весьма странным. Он мне не нравился, причем с самого начала. Создавалось такое впечатление, будто он давлением и сознанием собственной власти заставляет нас показать пальцем на того, кто убил Альберту. Но поскольку с первого раза это сделать ему не удалось, следовало ожидать второго его прихода, тут не было никаких сомнений. И он действительно явился. А потом приходил снова и снова. Если б тогда я рассказала ему все, что знала, он повесил бы преступление на меня, это точно. Он, как безумный, рыскал в поисках человека, которого можно было бы обвинить в гибели Альберты.
– Инга, и все же – чего вы ему так и не рассказали? Это даст ответы на мои вопросы?
– Не на все, только на некоторые.
– А на какие – нет? – вмешался Ассад, как всегда, нетерпеливый.
– Кто это сделал. Потому что я тут ни при чем.
– Вы познакомились с Франком до того, как попали в народную школу, верно? – спросила Роза. Налицо очная ставка с именем.
Инга втянула в рот половину нижней губы и принялась кусать ее, отведя взгляд. Вновь наблюдается бдительность, часто сопровождающая ложь. Карл насторожился.
– Откуда вы знаете?
В комнате повисла тишина. Возможно, стоит ляпнуть, что это было всего лишь предположение? Что они даже не были уверены в правильности имени? Нет, лучше оставить саморазоблачение на потом.
Инга тяжко вздохнула.
– Я познакомилась с Франком в июле, накануне сходки-встречи ретромашин. Если б эту фотографию сделали на десять секунд позже, можно было бы увидеть на ней и меня. Да, не скрою, мы занимались сексом в этой машине, на протяжении некоторого времени. У меня появилась идея припарковаться на краю газона, там как раз было уединенное местечко. Я не думала, что нас прогонят, и не рассчитывала, что машины начнут прибывать с раннего утра. Но Франк взял на себя решение вопроса с организаторами встречи, а я просто-напросто удрала оттуда. Ведь нельзя было допустить, чтобы мой дядя застукал меня в обществе хиппи.
– Но вы тогда встречались с Кристоффером, я правильно понимаю? – поинтересовался Карл.
– Да. Только Франк умел кое-что, чему Кристоффер и до сих пор не научился. Он умел трахаться так, что искры из глаз летели.
Оставлю без комментариев, решил Карл.
– Значит, ваше описание «буханки» не было домыслом. Черная линия, спускающаяся с крыши, – что это было?
– На крыше был нарисован большой «крест мира»; окружность, в которую он был вписан, немного вылезла на боковую часть кузова.
– Что еще? Любые отличительные черты в салоне автомобиля, которые могли бы облегчить нам поиски этого человека?
– Я мало на что обращала внимание, кроме Франка. Там были какие-то плакаты на стенах. Только не спрашивайте меня, что на них было изображено. Какая-то пацифистская галиматья, которую владелец машины понаклеил на заре времен.
– Вы точно не вспомните, как он представился Альберте?
– Когда мы были с ним вместе, он всегда называл себя Франком. Поэтому я только через пару дней поняла, что Альберта познакомилась именно с ним. Не знаю, почему ей он назвал другое имя… Он был немного странным.
– Странным?
– Ну да, у него в голове было полно всяких идей, но друг от друга нам нужен был только секс.
Сложно было в это поверить, глядя на нее теперь.
– Инга, расскажите о нем подробнее. Где вы с ним познакомились и как проходили ваши встречи?
– Познакомились мы в Рённе. Я уже знала, кто он, так как однажды мы с подругой бродили по Элене и заметили лагерь хиппи; Франк бродил вокруг с обнаженным торсом и выглядел весьма привлекательно. Нам стало любопытно – ведь в то время на острове происходило мало интересного… впрочем, как и сейчас. И вот, после встречи в Рённе мы стали с ним иногда развлекаться. Но Кристоффер ничего не знал. Я-то прекрасно понимала, что с Франком все в любой момент закончится, так что лучше иметь под боком парня типа Кристоффера в качестве запасного аэродрома. Кого-нибудь из местных.
«Запасной аэродром». Карла заклинило на этом словосочетании. Он и сам нередко чувствовал себя «запасным аэродромом». Не хотелось бы ему вновь испытать это чувство…
– И Кристоффер так никогда ни о чем и не узнал?
– Думаю, он стал что-то подозревать после вашего визита.
– Почему же?
– Потому что решил, что нереально было разглядеть линии на автомобиле. По крайней мере, с такого расстояния, с какого я якобы их разглядела. И он прав. Мне не надо было ничего говорить об этом. А Кристоффер еще начал въедаться, и я в конце концов разозлилась. Ненавижу, когда цепляются к моим словам.
Это было заметно.
– И что же потом случилось между вами и тем парнем?
– Ничего. Мы продолжали в том же духе, пока Кристоффер не стал встречаться с Альбертой. Я тогда еще подумала, что, может, так оно и лучше. По крайней мере, вроде как мы не из-за меня расстались, хотя вообще-то я и не хотела расставаться.
Чудовищно… Карл бросил взгляд на Розу, которая лишь слегка вздернула брови, словно сказанное ее совсем не потрясло. Быть может, женщины сплошь и рядом практикуют подобное поведение, откуда ему знать?
– А потом Франк переключился на Альберту. То есть вы оказались не у дел?
– Да. И я, и Кристоффер.
Инга вытащила сигарету из сумки и закурила. Видимо, запрет на курение в помещении был снят. Кажется, она иронично улыбнулась, окутав себя облаком дыма?
– Получилось так, что мы оба одновременно остались с носом и ничего не могли поделать с этим. – Теперь Инга рассмеялась в открытую. – Только Кристоффер чувствовал себя таким виноватым передо мной, что я подумала – теперь можно будет долгие годы водить его за нос. И воспользовалась его чувством вины. А он даже и не догадывался, что я-то гораздо порочнее, чем он… Бедный Кристоффер. При первой же возможности я бежала бы с острова вместе с Франком.
Карл кивнул. Да, и впрямь бедный.
– И все-таки неправда, что вы совсем ничего не могли поделать, а? – не собирался останавливать допрос Ассад. – Я так думаю, вы обезумели от ревности, обозлились и убили ее. Вы прикрепили к передней части машины какую-то доску, найденную в мастерской отца, и совершили наезд на девушку. Как только соперница была устранена, можно было продолжить развлекаться с парнем с того места, на котором вы остановились. Только вот вам все же не удалось покинуть остров вместе – по иронии судьбы, он исчез, не попрощавшись. Лучше признайтесь в содеянном сразу.
Слегка откинув голову, Инга бросила на Ассада презрительный взгляд, тыча в него дымящей сигаретой.
– Как забавно беседовать с тобой вновь, спустя столько лет, дорогой Хаберсот. – Повернулась к Карлу: – Ну, что я вам говорила? Вот поэтому я и не рассказала ни о чем Хаберсоту. Я не хотела, чтобы меня обвинили в том, чего я не совершала, как только что сделал Мустафа.
– Я не Мустафа, но знаю одного, – сухо отозвался Ассад. – И он прекрасный малый, так что попридержите язык.
Нельзя сказать, что эти двое прониклись взаимной симпатией.
– Хорошо. Мы поняли ваши мотивы утаить имеющиеся у вас сведения, – оборвал перепалку Карл. – Сейчас я буду задавать вам вопросы, отвечайте на них кратко, договорились?
– Да.
– Полное имя парня-хиппи? Франк, а дальше?
– Не знаю. Мы обращались друг к другу только по имени. – Инга ухмыльнулась.
– Можете сказать, откуда он приехал?
– Он упоминал Хеллеруп и Гентофт, мы никогда не говорили об этом.
– Вы знаете о его настоящем местонахождении?
– Я пыталась найти его через Интернет, но не смогла.
– У вас есть его фотография, которую вы могли бы нам показать?
– Да, но едва ли она качественнее той, что находится в вашем распоряжении. Фотоаппарат был говенный. Но я взяла его на мушку тогда у церкви, это правда.
– Дальше. Вы ведь не могли не заметить, что Альберта запала на него с первого взгляда. Каковы были ваши действия в этой связи? Вы пытались каким-то образом препятствовать их сближению?
– Как? Я издевалась над ней, признаюсь, и это было круто, так как она была слишком глупой, чтобы это понять. Я действительно терпеть не могу копенгагенских потаскух, но я ее не убивала. Мы жили в соседних комнатах, и я слышала, как она разговаривала сама с собой, после того как гасила свет. Это было весьма патетично, совершенно по-детски. Она лежала и ласкала себя, представляя, как будто он рядом. Но его там не было.
– А что значит «издевалась»?
– Например, подсыпала в стиральную машину какое-нибудь вещество, которое обесцвечивало ее тряпки. Настаивала на легкой одежде для прогулки, чтобы она замерзла. Подсыпала соль в пищу, когда Альберта отворачивалась. Она была очень наивной.
«Ну и сучка», – подумал Карл, а вслух произнес:
– Но это ведь не мешало им встречаться?
– Честно говоря, я даже не знаю, насколько часто они виделись.
– Каким образом Франк порвал с вами?
– Мы всегда заранее договаривались о месте следующей встречи. До народной школы мы встречались на площади в Рённе. А во время периода пребывания в школе, до того как он меня бросил, – в Эккодалене, за зданиями школы. Можете пройтись как-нибудь – там всего пять минут ходу. И вот однажды он не пришел, хотя мы договаривались. Я несколько раз приходила туда, но он так и не появился.