Слово взял Ларс Бьёрн:
– На сегодняшней пресс-конференции мы хотели бы донести до общественности, что расследование убийств полицейских при исполнении служебных обязанностей всегда будет являться для нас приоритетной задачей и мы не успокоимся до тех пор, пока виновные не будут наказаны. Кроме того, мы хотели бы сообщить вам, что теперь нам доподлинно известно – убийство с применением строительного пистолета, имевшее место в Схидаме, и аналогичные убийства на Амагере и в Сорё связаны между собой. А сейчас я передам слово Хансу Ринусу.
Оратор откашлялся. Теперь Карл ясно вспомнил этого человека. На момент их первой встречи английский язык этого голландца был гораздо хуже Ассадова датского.
– Спасибо, – поблагодарил он Ларса Бьёрна на некоем подобии датского наречия, а затем приступил к издевательству над английским языком. – Я полицейский и работаю в Южной Голландии, так что убийства в Схидаме – мои. Долгое время было неизвестно, кто убийца, мы и сейчас этого не знаем, но теперь мы знаем, что… хм-м-м, как сказать, погибший разыскивался также датской полицией.
Эта тарабарщина ожидалась, по-видимому, надолго. Ларс Бьёрн дружелюбно улыбнулся и тронул Ханса Ринуса за рукав.
– И огромное вам спасибо за отлично проделанную работу, – произнес он по-английски, а затем перешел на датский. Слава богу. – Три дня назад двенадцатилетний школьник по имени Даниэль Йипс катался на велосипеде во Врисланде, юго-западном пригороде Роттердама, вдоль канала под названием Мельдайк, и в парковой зоне обнаружил тело в этом самом канале, заключенном под велодорожкой в дренажную трубу.
Он сделал знак пресс-секретарю, который вывел на экран новую картинку. На сей раз это был скриншот из «Гугл мэпс». Парк, канал в месте, где он был пущен через дренажную трубу – там и было обнаружено тело, – велодорожка, проходящая через дамбу. На снимке было очень много зелени. Подпись гласила – «Парк Брабанд».
– Это оказалось тело мужчины, к правой ноге была привязана толстая веревка. Она была протянута поверх велосипедной дорожки и уходила с другой стороны под дамбу в трубу с водой; второй ее конец был привязан к левому запястью погибшего мужчины.
Янус Столь кликнул на следующий слайд, на котором не очень четко можно было увидеть веревку, пересекавшую велодорожку, и бесформенное пятно, судя по всему, представлявшее собой обнаруженное в дренажной трубе тело. На более крупное изображение трупа датской прессе, вероятно, можно было не рассчитывать.
– На теле мужчины обнаружены явные признаки удушения. Криминалисты предполагают, что он был связан, лежа на велосипедной дорожке, после чего преступники протянули веревку через трубу, опустили человека в воду и протащили сквозь трубу, где он и захлебнулся.
Карл нахмурился. Почему бедолагу не пристукнули менее изощренным способом, если уж кому-то непременно понадобилось лишать его жизни?
– Нельзя исключать, что его вытаскивали из трубы несколько раз, прежде чем окончательно решили умертвить.
– Наверное, пытались что-нибудь выпытать из него, – перебил Терье Плуг. Ларс Бьёрн бросил на него недовольный взгляд.
– Да, как справедливо заметил Терье Плуг, было бы логично предположить, что у мужчины хотели что-то выведать.
Журналисты принялись размахивать руками, но пресс-секретарь пресек все вопросы.
– Сегодня не предусмотрена возможность ответов на ваши вопросы. Однако каждый из вас получит распечатку с установленными на данный момент фактами касательно данного дела.
Зал загудел. Карл прекрасно понимал их возмущение. За каким лешим им публиковать данный материал, если у всех в распоряжении имеется совершенно идентичный скудный перечень фактов?
– Мужчину идентифицировали, – заявил Терье Плуг и снова обратился к ноутбуку, продемонстрировав собравшимся фотографию жидковолосого мужчины лет сорока с небольшим, с голубыми глазами и характерной ухмылкой, провоцирующей на оплеуху. Он был хорошо одет. Солнечные очки «Рэй-Бан», сдвинутые на макушку, выглаженная белая рубашка, пиджак «Хьюго Босс» – весь этот набор ясно давал понять, что этот человек стремится заявить о том, кто тут главный. Хотя в дренажной трубе ему едва ли это пришло в голову.
– Речь идет о гражданине Дании, проживающем в Голландии. Имя – Расмус Брун, сорок четыре года, нечист на руку, в последние годы работал журналистом под псевдонимом Пит Босвелл.
Карл нахмурился. Что?
Плуг оглядел собравшихся.
– Да, многие из вас, вероятно, помнят, что это имя называлось как имя жертвы, чье расчлененное тело было найдено на Амагере в ящике, зарытом в землю, когда снесли барак, где в свое время были подстрелены трое датских полицейских.
И Карл, и журналисты недоумевали.
– Тогда с чего же вы взяли, что в расчлененке с Амагера можно признать Пита Босвелла? – крикнул кто-то.
– Было получено анонимное заявление, – вмешался Бьёрн. – У нас имелись дополнительные сведения об этом, но решающим стало клеймо в виде французской лилии на правом плече. Мы не обнародовали эти факты по нескольким причинам. К тому же по причине сильной степени трупного разложения судмедэкспертам понадобилось несколько дней, чтобы подтвердить наши догадки. Ну да, это было предположение, но, на наш взгляд, весьма обоснованное. Такова уж сама суть анонимных подсказок. Представители прессы должны знать об этом лучше кого бы то ни было. Надо относиться к анонимкам с изрядной долей скепсиса, верно? И, к сожалению, в нашем случае подсказка оказалась ложной.
Карл схватился за сигареты, лежавшие в кармане пиджака. Ему стало легче просто от сознания, что они там по-прежнему находятся. Он хотел бы обсудить сейчас с Бьёрном и Плугом чертову уйму вопросов. Но не находил в себе сил.
– Наши голландские коллеги проверили биографию этого человека, и здесь много чего бросается в глаза. Во-первых, у него, как у путешествующего корреспондента, имелись прекрасные возможности переправлять контрабанду, прежде всего драгоценные камни. Его сеть была настолько обширна, что он запросто мог передавать тайную почту по всему миру. Он побывал во многих странах Востока и Ближнего Востока, а также в Африке и государствах Карибского бассейна.
Бьёрн кивнул голландцу.
– А теперь наш коллега Ханс Ринус расскажет нам, что удалось выяснить в ходе осмотра тела и при обыске в доме Расмуса Бруна.
Рассказ оказался длинным и бестолковым, но суть была ясна. Тело пролежало в воде несколько дней. Вывалившийся изо рта язык уже утратил синюшность, а зрачки успели обесцветиться. На внутренней стороне дренажной трубы обнаружены царапины. Исходя из анализа тины на дне трубы, можно предположить, что мужчина изо всех сил пытался выбраться оттуда. Он был одет чересчур легкомысленно для своего возраста; в кармане найдена визитка, которая, несмотря на то что сильно пострадала от воды, оказалась вполне читаемой и вывела полицейских на квартиру в Хавердрифе, район Де Аккерс, севернее места обнаружения тела. В квартире найден заряженный пистолет с отпечатками пальцев, четверть кило посредственного кокаина и несколько записных книжек с телефонами, в том числе двух родственников убитого, проживающих в Дании. Если точнее, эти родственники жили в Сорё, а еще точнее – один из них, более молодой, был убит выстрелом в висок из строительного пистолета в городской автомастерской. Кроме того, этот парень являлся племянником мужчины, обнаруженного Карлом, Анкером и Харди на Амагере с всаженным в череп гвоздем.
Карл бросил взгляд на Ларса Бьёрна, который, и глазом не моргнув, наблюдал за тем, как пресс-секретарь переключает слайды.
Открывшиеся обстоятельства должны были способствовать некоторому оптимизму. Цепочка новых сведений способствовала упорядоченности прежде разрозненных фактов и открывала новые возможности для расследования дела. И все же Карл ощущал только негодование, у него даже заиграли желваки. Насколько долго Ларс Бьёрн был в курсе новых обстоятельств, предпочитая не информировать Карла? Разве не к нему первому он должен был прийти и все выложить?
И пока собравшиеся вокруг люди обсуждали возможные сценарии развития событий и потенциальные мотивы убийства, в которых ни черта не разбирались, в голове у Карла созревал бунт.
Неужели они действительно рассчитывали привлечь шанс на выигрыш в этой огромной лотерее необоснованных гипотез? То есть Ларс Бьёрн хотел таким образом продемонстрировать, что, несмотря на свою невыразительность, он все-таки обладал и лидерскими качествами, и энергией, и общими здравыми представлениями обо всем? Что он являлся достойным преемником Маркуса Якобсена? И это человек, который не выделил Карлу даже двух-трех минут для разъяснения текущего дела репортерам полицейской телепрограммы…
– Вам найдется что добавить? – спросил Ларс Бьёрн, неожиданно обратившись к своим коллегам. Карл собирался быстренько улизнуть с мероприятия, так как полицейский из Голландии встал, и уже наклонился за своей сумкой, стоявшей на полу.
– Да, – сказал Мёрк. – Мне есть.
Немного покопавшись в недрах портфеля, он вытащил стопку каких-то документов.
– В данный момент я занимаюсь расследованием другого дела. В связи с убийством на дороге я разыскиваю вот этого мужчину. Ростом около ста восьмидесяти пяти сантиметров, ямочка на подбородке, грубый голос, синие глаза, правильные черты лица, темные брови, широкие передние зубы с небольшим светлым пятном. Отлично говорит по-датски.
Карл избегал смотреть в сторону Бьёрна, но заметил, что Терье Плуг посылает ему тревожные взгляды, когда Мёрк начал тыкать в камеру ТВ2 изображением человека у «Фольксвагена»-«буханки».
– Вот этот мужчина. Обратите внимание на автомобиль, голубой с широкими бамперами; кроме того, здесь не видно, но на крыше фургона нарисован огромный знак «пацифик». Нам известно, что мужчину зовут Франк и что с тех пор он поменял свое имя на нечто гораздо более экзотическое.
Бьёрн схватил Карла за предплечье. Довольно сильно для простого чиновника.
– Спасибо, Карл Мёрк, – энергично произнес он, – достаточно! Сейчас речь идет о другом…