вствовала себя полностью раздетой.
– Пирьо, я еще подумала… а что, если я вдруг заболею? Ну, не то чтобы я собираюсь болеть, – Ширли улыбнулась. – Но… смогу ли я кому-нибудь об этом сообщить? Услышит ли мой крик человек, проходящий мимо здания?
Пирьо положила часы в карман и погладила Ширли по щеке.
– Уверена, что услышит, друг мой… Ну что ж, будь молодцом, и до встречи!
Она попрощалась и вышла, заперев за собой дверь. Ключ повернулся в замке два раза – кажется, это было даже лишним.
И Ширли оказалась в одиночестве.
Глава 40
Понедельник, 12 мая 2014 года
– Карл, ты что, совсем спятил? – обрушились на него с порога.
Все коллеги уставились на Карла. «Хорошо, что не я оказался на его месте», – излучали лица некоторых. «Идиот!» – молча восклицали почти все. А племянница Бьёрна, сидевшая за стойкой, даже позволила себе рассмеяться. Ну, ее-то он приведет в чувство, когда разберется с шефом.
– Карл, ты на волосок от увольнения, – изрек начальник отдела убийств Ларс Бьёрн, хозяин углового офиса, и тут же продемонстрировал мизерную толщину этого волоска, сблизив подушечки длинных костлявых пальцев.
Затем последовала продолжительная тирада, поносящая Мёрка за неблагонадежность, отсутствие представлений о ситуативной этике, строптивость и неуважение к работе коллег.
Карл не проронил ни слова. Он прикидывал, сколько людей в столь ранний час сидят, приклеившись к экранам телевизоров, и смотрят «ТВ2 Ньюз».
– Карл, ты меня слышишь?
Тот поднял глаза.
– Да. И мне хотелось бы знать, воспринял бы ты как знак уважения, благорасположения и прекрасного проявления ситуативной этики тот факт, что тебя ни с того ни с сего втаскивают с утра пораньше под свет прожектора и подставляют под оружие, которое некогда разрушило жизни нескольких твоих товарищей, не говоря уже о твоей собственной?
– Хватит ерепениться, Карл! Ты проигнорировал служебный приказ, и я подумаю, какие меры в связи с этим мне стоит принять.
– Ты мог бы, к примеру, начать с предоставления мне более комфортных условий труда, а также с выражения мне благодарности за то, что я чрезвычайно серьезно отношусь к расследованию дел.
Мёрк повернулся к двери. Он не желал больше слушать этого придурка.
– Карл, стоп! – Ларс Бьёрн побелел от злости, но голос его был по-прежнему ледяным. – Между нами установлены регламентом определенные отношения: я контролирую твою профессиональную деятельность, а ты всего лишь выполняешь мои распоряжения. Если ты еще раз публично унизишь меня или заговоришь со мной в таком тоне, как только что, отправишься обратно в болото, откуда ты явился, ясно? Я слышал, в отделении Эльсемагле еще остались вакантные места.
Когда Карла наконец выдворили из кабинета, племянница оказалась тут как тут, обнажив зубы и сверкая ямочками на щеках от задорной улыбки.
Карл подошел к стойке и смерил родственницу шефа стальным взглядом.
– Милая симпатяшка из страны троллей; я так понимаю, ты демонстрируешь свои прекрасные фарфоровые зубки, чтобы все поняли, насколько по душе тебе пришлась развернувшаяся здесь перепалка. Ах, как нравится тебе наблюдать своего дядюшку Бьёрна в столь озверевшем состоянии! Тебя наверняка потешает то, что он наконец-то сорвал с себя маску, я прав? Потому что если я ошибаюсь, то…
– Вы абсолютно правы, – продолжала улыбаться девушка. – Настоящая умора. Ах, как бы развеселилась моя мама, будь она здесь! Она его тоже терпеть не может.
Брови Карла вытянулись в струнку.
– Твоя мама?
– Да, мой отец – брат Ларса. Он такой же, как Ларс. Именно поэтому они с мамой развелись.
Лиза, некоронованная правительница территории, ограниченной стойкой, похлопала девушку по плечу:
– Ну-ну, иди-ка помоги им там в подвале, Луиза. Катарина, которую ты подменила, уже поднимается по лестнице, я слышу ее шаги.
Теперь Карлу улыбались до ушей обе – и племянница зверя, и Лиза. И негнущиеся ноги Мёрка тут же превратились в податливые стебли вареной спаржи.
Но надвигающуюся передачу вахты постоянной секретарше нельзя было назвать приятным событием. Очаровашку, словно сошедшую с экрана из фильма «Спасатели Малибу», за стойкой сменила Волчица Ильза с лоснящимся лбом, влажными ресницами, прилизанными волосами и глазами, напрочь выжигающими малейшие намеки на хорошее настроение со стометрового расстояния. «Хватит на меня так пялиться», – говорили эти глаза. Лучше уж броситься с обрыва на тарзанке с бочкой на голове, чем скрестить вербальные копья в кровопролитной битве со сварливой фру Сёренсен. Так что Карлу пришлось немедленно отказаться от привычного флирта с Лизой и приготовиться к отступлению.
– Да уж, никому не пожелаешь сейчас оказаться на моем месте, если ты вдруг думаешь, что у меня все хорошо, мистер Узкие Штаны. Иди поинтересуйся у нашего прекрасного главного психолога.
Карл нахмурился. Неужели Мона испытывает то же самое? Менопауза? Он опустил взгляд на свою ширинку. Узкие штаны? Это стоит расценивать как грубость со стороны фру Сёренсен?
В заднем кармане его брюк завибрировал телефон. На дисплее высветился номер Харди.
– Я видел репортаж на «ТВ2 Ньюз», – сказал он.
– Ага, – ответил Карл. – После этого я огреб по полной программе, зато мне неожиданно представился шанс объявить о разыскиваемом человеке публично.
– Ну да. Само собой разумеется, ты воспользовался шансом… Теперь расхлебывай последствия. Но мне-то больше не дает покоя сама пресс-конференция. Мужчина, погибший в дренажной трубе, Расмус Брун… это ни о чем тебе не говорит?
– Нет, ни хрена.
Карл бросил взгляд на фру Сёренсен, которая отреагировала на его реплику, адресованную Харди, выкатыванием глаз из орбит.
– Я тебя не понимаю, Карл, и меня все это встревожило.
– Что ты имеешь в виду?
– Я удивился, что ты никак не прокомментировал изображение убитого, показанное на большом экране.
Мёрк отошел от стойки.
– Не прокомментировал? Но каким образом? Я никогда не видел этого человека, Харди.
– Видел. Ты у всех на виду сжег его водительское удостоверение.
– Что я сделал?.. – Карл помахал женщинам, оставшимся за стойкой, и скрылся на лестничном пролете. – Харди, напомни мне, я лишь смутно что-то припоминаю. Это произошло в ходе задержания?
– Уф, Карл, ну ты даешь! Мы с тобой и Анкером сидели в «Монпарнасе» и уплетали стейки. Твой день рождения, две тысячи пятый год. Мы хотели отпраздновать как следует, но от тебя только что ушла Вигга. Ты сидел и все переливал из пустого в порожнее, все об одном и том же, как вдруг к нам подсел пьяный мужик и стал цепляться к Анкеру.
– Короче. Дальше что было?
– Он был пьян как сапожник и натрепал много всякого вздора, который понял только Анкер и хорошенько вмазал ему, после чего ты вклинился между ними. Мы с тобой и одним из официантов вывели задиру на улицу, но он не отстал, а принялся угрожать нам ключами от машины.
– А я отнял у него ключи. Кажется, что-то вспоминаю… Я отдал ключи официанту?
– Ну да. Чтобы этот кретин забрал их, когда протрезвеет.
– И он ткнул мне в глаз… Проклятие, теперь я все вспомнил.
– Прекрасно, Карл. Было бы странно, если б не вспомнил. – Карл почувствовал в голосе Харди язвительную нотку, и это ему не понравилось. Неужели тот думает, что он намеренно лгал? – В ответ ты отобрал у него водительское удостоверение и поджег его своим «Ронсоном».
– Это точно был он? Ты уверен?
– Абсолютно.
Мёрк кивком поприветствовал промелькнувшую мимо Бенте Хансен, одного из лучших следователей управления. После последней беременности она сильно поправилась, с некоторой грустью констатировал он. Когда-то Бенте увлекалась Анкером. Давным-давно дело было. Все было давным-давно.
Он попытался сосредоточиться.
– Харди, как-то ты упомянул о том, что подозреваешь Анкера в некоей причастности к стрельбе на Амагере.
– Да, и теперь я склоняюсь к справедливости своих подозрений больше, чем когда-либо. К этой истории нужно еще кое-что добавить.
– Что же?
– Ты и сам прекрасно знаешь.
– Даже не догадываюсь.
– Когда ты уничтожал права Расмуса Бруна, он показал на тебя пальцем. Помнишь, что он при этом сказал?
– Нет.
– Он принялся запугивать тебя и крикнул: «Я тебе это еще припомню… Карл!» Ему было известно твое имя, хотя мы тебя ни разу при нем не называли.
Прикрыв глаза, Мёрк прислонился к стене. Какого черта Харди говорит об этом только сейчас? Если б они поговорили об этом эпизоде давным-давно, он постарался бы найти объяснение последующим событиям.
– Харди, послушай. Если Анкер был знаком с этим мужчиной, он мог рассказывать ему о нас с тобой как о своих коллегах.
– Но он не знал моего имени, Карл. Он попросил меня не вмешиваться. «Не встревай, полицейская рожа!» – крикнул он мне.
– Харди, выслушай меня внимательно. Мне кажется, ты зациклился. Я не знаю этого парня, и даже сегодня я его не узнал, понимаешь? Это произошло много лет назад, и, в отличие от тебя, в мою голову постоянно загружаются новые мысли и инфо…
На другом конце трубки послышался тяжкий вздох, затем связь разорвалась.
Какой он все-таки придурок – не удержался от последней фразы!
– Господь всемогущий, а вот и мой герой! – такими словами Роза встретила Карла в подвальном коридоре. Она совсем спятила? Неужто благовонные палочки Ассада, страстность Гордона и ее собственные странные идеи именно в данную секунду вызвали короткое замыкание в ее причудливо сформированном мозгу? Ибо нельзя же ожидать от нее… искреннего восхищения?
– Смелый поступок, Карл. Мы уже получили несколько звонков в связи с твоим выступлением. Один из них кажется многообещающим. Ассад сейчас как раз разговаривает с этой женщиной. – Она показала на кабинет Ассада – его хозяин сидел за столом, приклеив к уху телефонную трубку.
– Прекрасные новости. Она узнала человека с фотографии?