— Здравствуйте, Максим, — произнесла вслух Лариса Константиновна.
Он даже не повернул голову в её сторону. Он находился в забытьи, в бреду, и только губы жили отдельно на его безжизненном лице. Она прислонилась к косяку двери и задумалась о том, зачем она здесь, ведь что-то её сюда привело.
Нравился ли он ей? Скорее нет, чем да. Она всегда недолюбливала мужчин, которые не следят за собой. Но был ли он ей противен? Тоже нет. Что-то влекло её к Зацепину, ей хотелось очередной раз его увидеть. Вот только что? «Чувство сострадания, — успокаивала она себя, — мне просто жаль его».
Раецкая шагнула в сторону кровати:
— Максим, вы меня слышите?
Он медленно повернул голову и взглянул на неё красными, воспаленными глазами.
— А, это вы, Лариса Константиновна. Здравствуйте.
Зацепин сел на кровати, повернулся и опустил ноги на пол. — Как вы себя чувствуете? — спросила Раецкая.
— Просто прекрасно! — ответил Зацепин.
— Максим, я понимаю, как вам сейчас трудно.
— Да что вы понимаете?! Что вы все можете понять?! — выкрикнул он, встал с кровати и подошёл к окну. Затем повернулся к Раецкой и спросил:
— Что вам от меня нужно? Душу приехали тянуть? Вам же галочку нужно поставить. А мне? Что делать мне? Как жить дальше?
Он посмотрел ей в глаза. «Сколько в этом взгляде боли и недосказанности, — подумала Раецкая, — да ему же просто не с кем поговорить, некому излить всю горечь утраты, выплеснуть весь этот негатив последних суток».
Зацепин отвернулся от неё и сел на кровать.
— Я присяду? — спросила Раецкая.
— Садитесь, кто вам мешает? И спрашивайте, что вы там хотели спросить.
Раецкая присела на краешек кровати и сказала:
— Я просто пришла поговорить.
— Да? И о чём же мы будем говорить? — горестно усмехнулся Зацепин.
Раецкая внимательно посмотрела на него.
— Хотя бы о вашей супруге. Расскажите, какая она у вас была?
— Была, — прошептал Максим.
И тут Зацепина прорвало. Он стал рассказывать про Марину, про себя, про общие планы на будущее, про то, как всё это разом рухнуло. На него находили то плач, то смех. Он выплёскивал из себя всё, что болело и не давало полноценно дышать.
Внезапно он остановился, слёзы крупными каплями покатились по его небритым щекам. Раецкая накрыла его руку своей рукой и сжала его ладонь.
— Не молчи, говори ещё. Тебе станет легче.
Зацепин повернул к ней своё заплаканное лицо и сказал:
— А знаете, Лариса Константиновна, и впрямь чуток полегчало. Со мной же за это время так никто и не поговорил. Никто не поинтересовался о том, как я держусь. Нет, я понимаю, есть проблема поважнее, все заняты спасением себя и близких. Но всё же.
Максим зажал её кисть между своими ладонями, посмотрел ей в глаза и произнёс:
— Спасибо вам, Лариса Константиновна.
Раецкая ощутила, что краснеет, как какая-то смазливая девчонка.
— Максим, я предлагаю спуститься вниз и выпить по чашечке чаю.
— Я согласен, — ответил Зацепин, — только можно я сначала умоюсь и приведу себя в порядок?
— Хорошо, — сказала Раецкая и поправила воротник рубашки Максима. — Я буду ждать вас внизу, в гостиной.
24. Андрей Осипович этого не рассказывал
Раецкая вошла в гостиную и увидела, что гостей в доме прибавилось. На диване с телефоном в руках сидел юноша, а вокруг него юлой вился мальчик.
— Здравствуйте, молодые люди, — сказала Раецкая.
— Здравствуйте, — ответил юноша, оторвавшись от телефона.
— Привет! — крикнул мальчуган и спросил: — А ты кто?
— Я следователь, зовут меня Лариса Константиновна. А ты кто? — задала ответный вопрос Раецкая.
— Ты, милицейская, я понял, — засмеялся мальчик, — я Мишка, а это мой брат Артём.
Парень, сидящий на диване, кивнул и сделал замечание младшему брату:
— Мишаня, успокойся! — и тут же начал за него оправдываться: — Вы уж простите его, он у нас всегда такой неуёмный.
— Всё нормально. Дети такими и должны быть, — усмехнулась Раецкая и спросила: — А где взрослые?
— Мама с тётей Олей на кухне, — ответил Артём и повернулся к братишке. — Мишанька, смотри, чего покажу, — он протянул брату телефон, но мальчик на это никак не отреагировал, запрыгнул на диван и повис у Артёма на спине.
— Спасибо, — поблагодарила Раецкая и вышла из гостиной.
Войдя на кухню, она увидела сидящую за столом женщину. Ольга стояла рядом и капала из флакона в стакан какие-то капли. Судя по специфическому запаху, это была валериана. Женщина была очень бледна и имела подавленный вид. Плечи её были опущены, а в руках она теребила чёрный шифоновый платок.
— Здравствуйте, — поздоровалась Раецкая.
— Здравствуйте, — сказала женщина и вопросительно посмотрела на Ольгу.
— Это Раецкая Лариса Константиновна, следователь, — пояснила Ольга. Затем разбавила капли водой из кувшина и подала сидящей на стуле женщине.
— Меня Ириной зовут, — сказала женщина, — я жена Степана Моряева, которого убили, — произнеся эти слова, она ещё больше опустила плечи и поникла головой.
— Ира, выпей! — Ольга поднесла стакан к губам подруги.
Та взяла стакан и медленно выпила лекарство.
— Фу, какая гадость.
— Ничего, — сказала Ольга, забирая стакан, — сейчас полегче будет.
— Ольга, а можно сделать чай и парочку бутербродов? — спросила Раецкая.
— Можно-то, оно, конечно, можно. Но вы понимаете, что еда в доме может быть отравлена, — заявила Ольга.
— Да с моим распорядком и отрава за манну небесную сойдёт, — отшутилась Раецкая.
— Вы меня не совсем правильно поняли, — стала объяснять Ольга и показала на шарик с белым порошком, лежащий на столе. — Понимаете, в доме кто-то хозяйничал в наше отсутствие и, чтобы это показать, оставил подарки, — она подошла к гарнитуру и взяла лежащего там плюшевого медведя.
Ольга рассказала Раецкой про странную находку, и про свои подозрения на счёт отравленных продуктов. Раецкая, выслушав рассказ Ольги, сказала:
— Ну, это мы отправим на экспертизу и посмотрим, что за беда. А насчёт продуктов — пока не попробуем, не узнаем.
— И что, будут добровольцы? — усмехнулась Ольга.
— Ну, положим, чай отравить не должны. Дайте два пакетика и кипяток. С сахаром пока повременим, — Раецкая подошла к столу.
— Вы для Максима? — спросила Ольга.
— Да, — ответила Раецкая, — что бы ни случилось, всё равно ему надо поесть. Хоть что-то.
Лариса Константиновна посмотрела на Ирину. Женщина сидела, сжавшись в комочек, даже ноги подогнула под стул.
— Хорошо, — сказала Ольга и открыла холодильник. — Вот вам сыр, колбаса и сейчас подам хлеб. Перекусите пока. А потом помогите мне, обе, — выделила она последнее слово и посмотрела на Ирину, — надо организовать ужин, народу много. Одна я не справлюсь.
— Я помогу, — кивнула Раецкая.
— Я тоже помогу тебе, — тихо произнесла Ирина.
— Вот и славненько, — сказала Ольга и включила чаиник.
25. Рассказывал Осипович Андрей
Ольга позвала всех в гостиную. Она вместе с Ларисой Константиновной приготовила лёгкий ужин: гречневую кашу и куриное филе в кляре. За овальным столом собралось десять человек: я, Ольга, Жанка и Сашка, Лариса Константиновна, Вадим, Максим, Ирина, Артём и Мишка. Молодёжи налили сока в стаканы, а всем взрослым я налил коньяка в рюмки.
— То, что произошло сегодня, — произнёс я, — совершенно не укладывается в моей голове. За один день мы потеряли четверых дорогих нам людей. Это просто катастрофа вселенского масштаба. Я клянусь перед всеми вами, что найду того, кто это всё затеял и расквитаюсь с ним.
— Главное, чтоб тебя не убили раньше, чем ты это сделаешь, — буркнула Ольга. — Смешно всё это слышать.
— Помолчи, пожалуйста.
— Нет, я не буду молчать. Беда прокралась прямо к нам в дом, и ты должен в первую очередь думать, как нас защитить, а не как найти убийцу.
— Лучшая защита это нападение, — неожиданно вступилась за меня Жанка. — Надо найти этого урода и наказать.
— Тихо! Что вы тут устраиваете балаган?! — не выдержал Зацепин. — Давайте просто выпьем за тех, кого с нами уже нет, но кто ещё буквально день назад мог бы собраться с нами за этим столом.
— Я поддерживаю Максима, — сказал громко Бочаров и встал из-за стола. — Давайте просто минуту помолчим и после выпьем за тех, кого сегодня убили неизвестные нам отморозки. Давайте просто помолчим в знак выражения боли, которая поселилась в наших сердцах.
Мы все замолчали, но минуте молчания не суждено было состояться: неожиданно включился и зашипел телевизор. Я поднялся из-за стола и двинулся к пульту, который лежал рядом с телевизором. Но не успел дойти до него — на экране появилось кресло, которое стояло к нам высокой спинкой (того, кто в нём сидел, не было видно), и раздался усталый, с хрипотцой голос, принадлежащий человеку в возрасте, а может быть, даже и очень старому человеку:
— Извините, что я нарушил минуту молчания. Я хотел бы вас предупредить, чтоб вы не спешили выходить из этой комнаты. Всё, что я сейчас скажу, для вас жизненно важно.
— Что это всё значит?! — взвизгнула Ольга. — Что это за ерунда такая?
— Замолчи! — рявкнул на неё я. — Тишина, прошу вас всех. Надо понять, что он говорит.
— К сожалению, время играет против вас, — вещал в телевизоре голос с хрипотцой. — Дом, в котором вы все находитесь, представляет собой пороховую бочку. Мне достаточно нажать одну кнопку, и он взлетит на воздух. Вы можете смело перемещаться по нему и делать, что хотите, но если кто-нибудь из вас попытается его покинуть, то дом на самом деле взлетит на воздух. Я не шучу! Это всё очень реально! В то время, Андрей, пока ты со своей семьёй две недели назад отдыхал на лыжном курорте Куршавель, я немножко поколдовал в твоём доме. И самое приятное то, что ни ты и ни кто-то еще из твоих домочадцев этого не заметил. Но давайте сразу перейдём к делу. Вот что мне от вас надо. Мне надо, чтоб вы назвали моё настоящее имя и фамилию, и причину всех этих жестоких убийств. Если вы в течение часа не дадите правильные ответы, обязательно погибнет кто-то из вас. Если вы дадите неправильные ответы, кого-то из вас ждёт та же участь. Если кто-то из вас совершит звонок с мобильного телефона или ответит на чей-то звонок, или залезет в компьютер, планшет, то его ждёт та же участь. Если кто-то попытается позвать помощь через окно, он тоже погибнет. Со мной шутить не стоит, я очень хорошо ко всему подготовился. А вот домашним телефоном можно пользоваться сколько угодно. Засекайте время, встретимся здесь ровно через час.