— Нашёл что-нибудь подозрительное?
Вадим в это время возился с котлом. Он постучал по нему, заглянул в топку и сказал:
— Нет, здесь всё чисто.
Сашка в это время пощупал трубу и отдёрнул руку.
— Горячая, блин! — завопил он.
— А ты ещё лизни её, — посоветовал Бочаров и заглянул в вентиляционную трубу. — Здесь тоже порядок.
Вадим двинул в прачечную, а я задержался, чтобы ещё разок посмотреть на того недалёкого человека, на которого запала моя дочь. Он все ещё баюкал свою руку. Интересно, что она в нём нашла?
Мы вслед за Вадимом зашли в прачечную. Вадим заглянул в барабан машины и достал из него две половины того, что совсем недавно называлось плюшевым мишкой.
— Ого, ещё один медвежонок, что ли? Или это тот же, что с шариком внутри был?
Я вытянул из кармана брюк металлическую пластину.
— Нет, в этом прятался кусок металла.
Вадим удивлённо взглянул на меня и взял в руки металлическую пластину.
— И ты ничего никому про неё не сказал?
— Виноват, дружище! Забегался, закрутился и совсем про неё забыл. Что скажешь?
— А что я могу сказать? Пластина как пластина. Овальной формы. Только вот не скажу сразу, что это за металл. Скорее сплав какой-то.
— И это всё, что ты по этому поводу думаешь?
— Он точно псих, — озвучил свои мысли Вадим и вернул мне пластину. — Мы явно нарвались на какого-то безумца. И пытаемся найти смысл в вещах, которые никакого смысла вообще не несут.
Мы продолжили поиски. Корзина для белья была пуста. На полке с порошками и другой химией также не было ничего интересного.
Сашка подошел к корзине для белья и задрал голову.
— А там что за люк? — спросил он и потыкал пальцем в потолок.
— Это жёлоб для сброса грязного белья, — объяснил я.
— Это что, по нему можно прямо из дома в подвал сигануть, как пожарники в фильмах? — поинтересовался Сашка.
— Не знаю, не пробовал, но человек там точно пролезет, — сказал я и повернулся к Вадиму. — Что, идём дальше?
В этот момент у него в кармане зазвонил телефон. Бочаров уставился на меня перепуганными глазами и медленно вытянул из кармана белый смартфон.
— Я сейчас вернусь! — выкрикнул он и хотел уже выскочить из прачечной в котельную.
— Ты что, сдурел?! Не смей отвечать!
Вадим остановился в дверном проёме.
— Точно. Чего это я? Жена просто звонит.
Я хотел взглянуть, что это у него за такой прикольный телефончик — раньше я у него такого не видел — но он его тут же опустил в карман.
— Ладно, пошли, — сказал Бочаров и первым вышел из прачечной в кладовую.
Сашка ринулся вслед за ним.
— Вот это склад. Да здесь зимовать можно. Тепло, огурчики с помидорчиками, — он подошел к банкам с маринованными овощами и постучал по одной из них пальцем.
Кладовая представляла собой квадрат три на три. В ней, действительно, было не так уж и холодно, как должно быть в кладовой. Боковые стены занимали полки, на которых стояли банки с заготовками. В центре было углубление, где стояли ящики с картошкой, свеклой и другими овощами. Мы тщательно осмотрели все углы в кладовой, переставили ящики, передвинули банки на полках.
— И здесь ничего нет, — разочарованно протянул Сашка.
Мы поднялись по лестнице из подвала и остановились в коридоре.
— Странно всё, — пробормотал я. — Неужели щелчки мне просто послышались, ведь мы не нашли ничего подозрительного, что могло их издавать.
Бочаров внимательно посмотрел на меня.
— Что за щелчки? Ты можешь их описать?
— Как же тебе объяснить, — сказал я и пощелкал пальцами. — Что-то вроде этого.
— Да уж, объяснил, — усмехнулся Бочаров. — А у меня из головы всё не выходит сломанная стиралка.
— Почему? — спросил я. — Что тебе не понравилось?
— Не знаю, — Бочаров почесал подбородок, — но что-то с ней не так. Я её подвигал, пока вы выползали из котельной. По-моему, она тяжелее, чем должна быть.
4. Андрей Осипович этого не рассказывал
Как не старался Артём прятать от всех свои переживания, по нему было видно, насколько тяжело он переносит смерть отца и сложившиеся обстоятельства. Жанка не сводила с него взгляда, пытаясь понять, о чём он сейчас думает.
— Компьютером пользоваться нельзя, телефоном тоже, — со вздохом произнесла она. — А телевизор можно смотреть?
— Про телевизор он ничего не сказал, — ответила ей Раецкая. — Можешь ещё по домашнему телефону позвонить.
— Куда позвонить? И главное, зачем? — вступила в разговор Ольга. — Почему он разрешил нам пользоваться домашним телефоном?
Лариса Константиновна пожала плечами.
— Мне трудно на это ответить. Скорее всего, потому что он у него на постоянной прослушке. И как только мы снимем трубку, он это увидит.
— А мы можем позвонить в милицию? — спросила робко Ирина.
— Хоть он этот вариант конкретно не оговаривал, я думаю, что этого делать не стоит, — высказала своё мнение Лариса Константиновна. — Он может нас заставить пожалеть о таком поступке. Поверьте мне, ему это явно не понравится. Я психолог по образованию и знаю, о чём говорю. Не стоит его провоцировать на необдуманные действия.
— Тогда для чего он оставил нам право пользоваться домашним телефоном? — пыталась Ольга добиться ответа от Раецкой на волнующий всех вопрос, как будто та обязательно должна была знать его. — Я не понимаю, я совершенно ничего не понимаю.
— Интересная ты, Ольга, честное слово! — воскликнул Зацепин. — Разве логику психа вот так вот, с бухты-барахты, можно понять? Мне кажется, что это бессмысленное занятие.
— Это его игра. И всех правил мы, к сожалению, не знаем. Только те, которые он нам сообщил. Но раз он разрешил нам домашний телефон, значит, по его сценарию, мы будем должны куда-то звонить. Вот только знать бы куда.
Лариса Константиновна замолчала на мгновение, задумавшись о чём-то, а затем спросила у Ольги:
— А раньше он вам никогда не звонил с угрозами?
— Мне нет, — ответила Ольга. — Может, Андрею звонил, но он мне ни о чём таком не рассказывал.
Со стороны дивана раздался припев популярной песни и заставил всех обернуться. Это зазвонил мобильник Артёма. Он как ни в чём не бывало вытянул телефон из кармана и нажал кнопку ответа.
— Аллё. Да-да, слушаю. Здравствуйте, дядя Игорь. Мама рядом. Ага, и Мишка тут.
— Стой! — закричала Раецкая. — Положи трубку! Не отвечай!
Ирина сорвалась с места и бросилась к сыну. Она вырвала из его рук мобильник.
— Артём, ты дурак или что?! Нельзя разговаривать по мобильному телефону! Что же ты натворил?!
— Мам, да я не специально. Сидел, думал, а тут звонок. Я машинально и ответил.
— Вот чтобы не было больше машинально, я забираю твой телефон.
— Дядя Игорь звонил, я же ему ничего такого не сказал.
— Господи, ну, за что нам всё это? — завыла Ирина, прижимая ладони к вискам. — Господи, за что? — потом подняла голову и зло сказала: — Ольга, скажи мне, зачем Андрей сюда нас позвал? Зачем? Что мы ему сделали?
— Так граждане, — сказала, повысив голос, Раецкая, — чтобы такая ситуация впредь не повторилась, предлагаю собрать все телефоны в одну кучу. Надеюсь, никто не возражает?
Возражений не поступило, на стол один за другим полетели мобильники. Последним кинул свой телефон Максим Зацепин.
— Слушайте, — заговорила Жанна, — когда я пыталась воспользоваться домашним телефоном, мне каждый раз отвечал мужской голос. И если я не ошибаюсь, голос был один и тот же, с хрипотцой. Такой, как у этого дядечки в телевизоре.
— Это когда первый раз произошло? — тут же поинтересовалась Лариса Константиновна.
— Сегодня. Я звонила Сашке два раза. И оба раза в трубке раздавался щелчок, а затем незнакомый мужской голос.
— Ясно, — сказала Лариса Константиновна, — это ещё раз доказывает, что нас слушают. И никуда мы с этого телефона не позвоним.
— Но зачем-то он нам его оставил, — не успокаивалась Ольга.
— А вот это мы выясним, если согласимся с правилами его игры, — усмехнулась Раецкая. — И то, если доживём до финала.
Неожиданно для всех Ирина упала на колени перед телевизором:
— Пожалуйста, не трогай детей. Ради всего святого. Не трогай их, — выкрикнула она и упёрлась головой в тёмный экран. — Прошу тебя! Можешь убить меня. Но заклинаю — пощади детей! Если тебе надо забрать чью-то жизнь, забери мою. Пожалуйста.
В ответ на её слова включился телевизор, зашипел и выключился. Ирина в ужасе отпрянула от экрана.
— Что это было?! — вскрикнула она. — Это был знак! Он услышал меня! Он согласился! Он согласился! Он возьмёт мою жизнь, но не тронет детей.
— Ира, успокойся, — сказала Ольга и обняла Ирину за плечи. — На тебя дети смотрят.
— Он согласился, — всхлипнула Ирина, упёрлась лицом в Ольгино плечо и разрыдалась.
Раецкая взглянула на детей. Артём был белее мела, он всё так же сидел на диване и гладил по голове уснувшего Мишку.
— Лариса Константиновна, может его из розетки выдернуть? — спросила Жанка.
— Кого, телевизор? Думаю, не стоит. Вдруг он соберётся сообщить нам что-нибудь важное.
— По телефону позвонит, — усмехнулась Жанка.
5. Рассказывал Осипович Андрей
Мы опять спустились в подвал. Вадим подошел к поломанной стиральной машине, открыл её и осторожно покрутил барабан.
— Очень легко вращается, — сказал он. — Такое ощущение, что ремень привода снят со шкива. Ты его не снимал?
— Нет. Отсоединил её от воды и вытащил в коридор.
Бочаров закрыл дверцу, встал и осторожно пошевелил машинку.
— Я же говорил, она намного тяжелее, чем должна быть.
— Давайте откроем её, — предложил Сашка. — Откроем и посмотрим, что там внутри.
— Ага, — буркнул я. — Мы её откроем, а она как бабахнет. Шустрый ты больно.
— Ну, надо же что-то делать, — сказал Сашка, пританцовывая на месте от нетерпения. — Если мы её не откроем, то не узнаем.
— Саня прав, — согласился с парнем Вадим. — Нужно осторожно вывернуть шурупы креплений, и приподнять крышку. На чуток, чтоб посмотреть, стоит ли там какая-нибудь растяжка или нет, — Бочаров взглянул на меня и спросил: — Крестообразная отвёртка в подвале есть?