Я потряс Иру за плечо.
— Ира, не пугай нас, пожалуйста. С тобой всё в порядке?
— Мамка, ответь! — завизжал Мишка и громко зарыдал.
Однако Ирина не проявила никакой реакции. Она как смотрела в потолок, так продолжала в него смотреть. Мишка поревел и успокоился. Он ударил мамку по лицу ладонью — влепил совсем недетскую пощёчину и, надув губы, сел возле кровати.
Жанка выбежала из комнаты. Я не успел её остановить. И через минуту вернулась с бинтом, перекисью водорода и ватой. Она села на колени возле матери и стала обрабатывать её руку. Ольга, стиснув зубы, терпела все её манипуляции. Когда Жанна начала обматывать бинтом руку, в спальню зашли Вадим и Лариса Константиновна. Если Бочаров выглядел просто подавленным, то по лицу Раецкой было видно, что она вот-вот расплачется. Как она ни пыталась скрыть свои эмоции, у неё это не получалось. Всё было написано на её лице.
— Знаешь из-за чего он погиб? — спросил меня Вадим.
— Он хотел достать динамик, потянул его на себя, и в его глаз вылетел со скоростью пули какой-то штырь.
— Говно, которое его убило, называется баллистическим ножом, — пояснил Вадим. — Кто-то его прикрепил к стеллажу. Зацепин потянул динамик с проводками на себя. Один из проводков петелькой цеплялся за рычажок ножа. Короче говоря, своими поспешными движениями наш друг привёл в действие этот нож.
— Ничего себе, — ужаснулся Сашка. — Вот это смерть!
— Если кому непонятно. Баллистический нож — это нож с отделяемым клинком, который вставляется в рукоятку и под действием пружины вылетает из неё на скорости более шестидесяти километров в час.
— В армии такими пользуются?
— Нет, Саня, давно уже не пользуются. Это, так сказать, раритет. Американская штучка.
— В разведке такие используют?
— Возможно.
— Так, замолчали все на минуту! — сказал я и вышел в центр комнаты. — Послушайте меня! Если мы будем продолжать в том же духе, то навряд ли доживём до утра. Поэтому с этого момента мы все придерживаемся строгих правил. Правило номер один: каждое действие должно быть максимально продуманным. Правило второе: подозрительное руками никто не трогает. Если что-то случайно обнаружили, то зовёте меня или Вадима. По дому перемещаемся только в количестве двух человек. Щелчки — это заманиловка. Запомните: услышали их, и тут же покинули комнату, в которой их услышали. И доложили мне об этих щелчках. А теперь самое главное правило! Никто ничего больше не ищет, кроме меня и Вадима.
— И меня, — резко произнесла Раецкая.
— Что же мы тогда будем делать? — удивился Сашка.
— Думать, Саня. Сидеть и думать. Сидеть будете в гостиной, чтоб не прозевать никакого сообщения по телевизору.
— Тёмка тоже сидел и думал, — заметила Жанка, — и ничего хорошего из этого не вышло.
— Тёмка, к сожалению, не знал этих правил.
— Папа, это все правила или будут ещё?
— Нет, не все! В подвал никому не спускаться. Не пользоваться ни спичками, ни зажигалками. К окнам и дверям, ведущим к выходу, не подходить. Если кому-то в голову пришла какая-то идея, то сначала вы должны её обсудить со всеми и только после коллективного решения приводить её в действие.
— Папа!
— Ты запомнила, что я сказал?!
— Запомнила.
— Тогда повтори!
Жанка тяжело вздохнула и повторила все мои правила.
— Молодец, доча!
— Пап, я вот что хотела сказать. Я в гостиной услышала щелчки. И нашла ещё одного медвежонка.
— Хорошо, солнышко. Пойдём, посмотрим на твою находку. Вадим, ты с нами?
— А куда ж я без вас?
— Остальным ждать здесь! Мы скоро вернёмся.
— Я тоже пойду с вами, — заявила Раецкая. — Не хочу пропускать всё самое важное.
11. Рассказывал Осипович Андрей
Тело Артёмки всё так же находилось на полу в гостиной. Поэтому, как только мы туда вошли, все сразу же непроизвольно скосили взгляд в сторону дивана, возле которого он лежал.
— Мужики, я вас попрошу, — сказал я и повернулся к Сашке с Вадимом, — перенесите Артёма в подвал. Там холоднее, да и мы меньше будем на него отвлекаться.
Бочаров даже не шевельнулся. Он, не мигая, смотрел на меня. От его взгляда у меня поползли мурашки по спине и шее.
— Что-то не так?
— А я тебя предупреждал, что ты берешь на себя непосильный груз ответственности за других людей. Ты хотя бы теперь осознал это?
Я нервно махнул рукой.
— Вадим, помолчи! Я прекрасно понимаю, что я сделал. Не надо меня здесь и сейчас лечить.
Бочаров отвёл взгляд в сторону.
— Ладно, замяли. Сашка, помогай.
Вадим ухватил тело Артёма под мышки, а Сашка за ноги. В наступившей тишине они молча вынесли тело из гостиной. Мы с Раецкой прошли в угол комнаты и посмотрели на полку, где раньше стояла икона, а теперь сидел плюшевый медвежонок.
— Андрей, а тебе не кажется, что эта игрушка отличается от остальных? Вроде бы тот же медвежонок, но выглядит таким образом, как будто сначала им хорошо поиграли, а потом он пролежал долгие годы на чердаке.
— Да, я тоже это приметил, но почему игрушка вся в крови? Я так понимаю, что бурые пятна — это кровь?
Раецкая встала на стул, который подтащила Жанка, и ещё раз внимательно осмотрела игрушку.
— Думаю, да. А что если с неё всё и началось? Ведь этот медвежонок запросто мог послужить прототипом для всех остальных подсказок.
Я помог Ларисе Константиновне спуститься со стула.
— Но в чём здесь смысл? Что означает сам медвежонок? Неспроста же именно он послужил подсказкой.
Раецкая потёрла кончиками пальцев лоб.
— А что если он принадлежал какому-нибудь ребёнку, которого убили? Оттого и кровь.
— Хорошо, а мы-то все здесь причём? Насколько мне известно, никто из присутствующих в моём доме людей не причастен к убийству детей.
— Вот это и странно, — задумчиво проговорила Раецкая.
В этот момент включился и зашипел телевизор. По экрану пошли белые полосы, а затем возник Мистер Смерть.
— Я вас поздравляю, друзья мои. Вы нашли игрушку номер один, — человек на экране усмехнулся, — а значит, заслужили хорошую подсказку.
Я непроизвольно сжал кулаки и бросился к телевизору.
— Сука! — заревел я, брызгая слюной. — Ты мне за всё ответишь!
Раецкая рванула за мной и схватила меня за локоть.
— Успокойся, — произнесла она сквозь зубы, — он только этого и ждёт, чтобы ты начал кричать, ругаться, угрожать. Посмотри, он же упивается своей властью над нами.
Мистер Смерть громко засмеялся.
— За вашу волю к победе я дам вам очень хорошую подсказку. Я поделюсь с вами конфиденциальной информацией о своём здоровье. У меня открытая форма туберкулёза, а получил я этот бонус семь лет назад на малолетке. Поэтому я такой худой и бледный. Болезнь пожирает меня день за днём. Мне осталось немного, но вас я обязательно переживу. Всех! Всех до одного!
Он снова захохотал, и телевизор отключился. Я повернулся к Раецкой.
— Ну, и что всё это значит?
— Не знаю, но цифра семь есть в коде, который вы нашли в подвале, — сказала Раецкая и указала пальцем на обои, где были написаны цифры с лотерейного билета.
— А при чём здесь туберкулёз?
Лариса пожала плечами.
— Вот этого я даже не могу предположить. Надо сообщить об этом остальным. Может у кого-то возникнет дельная мысль. Нужно соблюдать правила, которые ты сам предложил.
12. Рассказывал Осипович Андрей
В гостиной собрались все, кроме Ирины с сыном. Она была всё так же безучастна к происходящему, и Мишка совсем не хотел отходить от неё. Вцепился в мамкины волосы и горлопанил изо всех сил. Это надо было видеть, чтобы понять, почему мы его не забрали с собой в гостиную. Маленький паршивец был совсем неуправляем. И поэтому мы решили оставить Ирину с сыном в спальне Жанны.
Наша поредевшая компания вновь разместилась за столом. Я рассказал всем присутствующим, что нам с экрана поведал Мистер Смерть. После чего сел на стул и обвёл их взглядом.
— Итак, господа хорошие, давайте все вместе подумаем, что нам даёт полученная информация.
— Он семь лет назад заразился тубиком, а мы здесь причём? — возмутился Сашка. — А если у него понос начнётся, опять мы будем виноваты?
— При чем здесь понос? — встряла Жанка. — Или ты опять прикалываешься?
— Да, не прикалываюсь я! Просто интересно, зачем он нам про свою болячку рассказал.
— Вот это мы и должны выяснить, — ответил я. — Почему он сообщил нам, что семь лет назад попал на малолетку и там заразился туберкулёзом. В чём здесь связь, и каким боком мы сюда попали?
— А если предположить, что всё это организовал ещё один член банды. Дмитрий Невдин, кажется, так вы его называли, — сказала Ольга и положила перебинтованную руку на стол. — Здоровье у него слабое. А вдруг это туберкулёз? Да и желание отомстить вам наверняка огромное.
— Туберкулёз, конечно, может быть, — ответил я Ольге. — Но в тюрьму он попал не семь лет назад и не по малолетке. И совсем он сейчас не выглядит как этот придурок на экране. Он намного его старше.
— Тогда я даже не знаю, что подумать, — произнесла Ольга и с ненавистью посмотрела в сторону телевизора. — Урод, который всё это творит, должен либо иметь весомые аргументы, либо он просто больной ублюдок!
— Папочка, а если предположить, что дядя Витя или дядя Максим что-то натворили. За это он и мстит всем нам, — заговорила Жанка, голос её предательски дрогнул, и она заплакала. — Мы же теперь даже не узнаем, кто и что натворил. Мамочка, мы же не умрем, как Артёмка, правда?
Ольга встала, обошла стол и обняла дочь.
— Нет, милая моя, мы не умрём. Мы обязательно что-нибудь придумаем.
— Если бы Зацепин с Еремейчиком встряли в какую-то историю, я бы обязательно об этом знал, — сказал я и посмотрел на Бочарова. — Да и Вадим тоже.
— Наверное, — ответил Бочаров и снова погрузился в какие-то свои мысли.
Я хлопнул кулаком по столу.
— Знаете, о чём я сейчас подумал? Почему пацан на экране показывает нам своё лицо, а мудак в кресле нет? В этом что-то есть, согласитесь. И вообще, кем они могут быть друг другу? Напрашивается хороший ответ. Отцом и сыном.