— Возможно, но это не факт. Нам теперь важно понять, какая из этих дат связывает всех нас пятерых и всех наших жён и детей.
Вадим почесал затылок.
— Это должен быть совместный сабантуй какой-то. Свадьба, юбилей, похороны… Хрен его знает, что. Тут надо перебирать всё в голове.
В самый разгар наших размышлений включился телевизор. И мы опять увидели это дурацкое кресло с высокой спинкой.
— Время второго раунда вышло, умники, — сообщил Сиплый. — Пришло время кому-то умереть.
— Сдохни сам, пожалуйста, — попросил его я.
— Я бы с радостью, но люди не умирают дважды.
— А ты один раз хотя бы сдохни. Этого будет достаточно.
Сиплый громко захохотал. Этот смех был таким естественным, словно исходил прямо из души.
— Один раз я уже сдох, — заявил он сквозь слёзы. — Честное слово! В этой игре я второй раз уже умереть не могу. Вот когда доиграем, тогда можем попробовать ещё раз.
— Так это не месть? — не выдержал и спросил я. — Это всего лишь игра?
— В данном конкретном случае я бы не разделял эти два понятия.
— Это игра в месть? И вы нас убиваете просто так, без причины?
— О-хо-хо! Это уже переходит все границы. Может, мне ещё тебе подсказать правильные ответы?
— Ответь, есть ли причина у всех этих убийств? Потому что если её нет, то нет и смысла у всей этой игры.
— Причина есть. И вы должны её назвать, так же, как должны назвать моё имя и фамилию. Ты удовлетворён моим ответом?
— Да. Если я скажу, что причина — это игра. То это будет считаться ответом?
— Ты скажи, и я обязательно дам знать тебе, прав ты или нет, — ответил Сиплый усталым голосом, после чего телевизор зашипел и отключился.
11. Андрей Осипович этого не рассказывал
Ольга не выдержала и поднялась со стула. Жанка бросила на неё удивлённый взгляд.
— Что-то не так?
— Ты слышала же! Раецкая куда-то пропала. Андрей её звал, а она не откликнулась.
— Ты думаешь, она погибла?
— Ничего другого на ум не приходит. Была бы жива, отозвалась бы.
— Это точно.
— Она просила помощи, а я от неё отвернулась. Не хорошо это как-то.
— У нас своя стратегия выживания, — напомнила Жанка.
— А если она попала в ловушку, и ей нужна помощь?
Жанка шмыгнула носом.
— Ты хочешь оставить меня здесь одну?
— Ненадолго.
— Мама!
— Мне потребуется всего лишь пять минут. И я вернусь.
Жанка с опаской посмотрела в сторону Ирины.
— Ладно, делай, что хочешь.
— Я быстро, — произнесла Ольга. — Если что, вопи во весь голос. Я тут же прибегу.
— Ты только одна в подвал не спускайся, мамочка. Я тебя очень прошу.
— Договорились.
Ольга с пистолетом в руках выскочила из спальни Жанки и стала заглядывать во все подряд комнаты. Заглянула и в ванную комнату, и осторожно в гостиную — чтобы ни Вадим, ни Андрей её не заметили. На первом этаже Раецкую она не нашла и стала подниматься по лестнице на второй этаж.
А тем временем из подвала в коридор вышел Чалый. Он тихонечко проскользнул мимо Жанкиной спальни и зашёл в ванную комнату.
12. Рассказывал Осипович Андрей
Вадим почесал затылок и тяжело вздохнул.
— А когда твой юбилей отмечали? — спросил он.
— В августе, в прошлом году.
— Август не подходит.
Мне показалось, что я догадался, о каком дне идёт речь. Я подскочил к столу и уперся в него руками.
— Слушай, а крестины твоего сына когда были? Мы ж тогда неплохо гульнули всей компашкой.
— Неплохо. Особенно ты и Ирина.
— Я сейчас не об этом.
— Это года два назад было. Не наш случай. Нам нужно что-то более раннее.
И тут меня осенило. Я со всей силы хрястнул кулаком по столу.
— Мистер Смерть давал нам подсказку. Я всё никак не мог понять, что же это за подсказка, которая ничего не подсказывает.
— Ты сейчас о том, что он семь лет тому назад заработал на зоне для малолеток туберкулёз? Что нам это даёт?
— Очень много даёт! — воскликнул я и повернулся к стене. — Отнимаем семь лет. Две тысячи десятый год. У нас остаются только четыре даты. А если исключить даты с незачёркнутыми числами. То вообще остаются только две даты.
— Ноябрь или декабрь две тысячи десятого. Что мы могли тогда отмечать?
— А ты не помнишь?
— Не-а.
— Свадьбу Еремейчика, тупица!
На лице Вадима появилось что-то отдалённо напоминающее улыбку. Какую-то очень усталую и вымученную.
— Это было в ноябре, если я не ошибаюсь.
— В ноябре! Тут даже нет никаких сомнений.
— Получается, мы с тобой разгадали код?
— Да-да, Вадим!
В кармане моего друга завибрировал мобильный телефон. Но он не стал вытягивать его из кармана.
— Опять к тебе кто-то звонит.
— Да, достал меня уже этот телефон, — выругался Вадим, но не стал вытягивать мобильник из кармана, а тот всё надрывался и надрывался. Замолкал на несколько секунд и начинал всё заново.
Я не отводил взгляда от лица Вадима, он заметно нервничал.
— Может, это твоя жена?
— Скорее всего.
— Только не вздумай отвечать.
— А я и не думаю, просто волнуюсь, всё ли у них там нормально.
— Я тебя понимаю, — сказал я и бросил взгляд на включившийся телевизор.
На экране появилась опять всё та же спинка кресла, из-за которой не было видно того, кто сидел в этом кресле.
— Вадим! — раздался раздражённый голос Сиплого. — Мы же с тобой договаривались, что ты будешь отвечать на все мои звонки.
От услышанного у меня отвисла челюсть. Глазами полными ужаса я уставился на своего друга.
— У тебя пять минут, чтобы убить своего друга! — выкрикнул Сиплый. — Давай, парень, не тормози!
Вадим потянулся к пистолету, но я его опередил: двинул на него стол, да так сильно, что он вместе со стулом полетел на пол. При падении Бочаров всё-таки ухитрился выхватить пистолет и пальнуть из него. Правда, безрезультатно. Я выскочил из гостиной и со всех ног рванул по коридору в сторону Жанкиной комнаты.
— Ольга! — завопил я. — Мне нужен пистолет!
Вадим не заставил себя ждать. Я только добрался до двери, как прогремел очередной выстрел и пуля почертила след на стене прямо перед моими глазами.
Я ворвался в комнату дочери и закрыл дверь на защёлку.
— Где мать?!
— Не знаю! — закричала в ответ перепуганная до смерти Жанка.
Раздались один за другим два выстрела, и дверное стекло осыпалось на пол. Нам повезло, никого из нас не зацепило. Я уставился в глаза друга.
— Вадим, остановись! Ты же никогда не был падлой.
— Тебе меня не понять!
Прошумел ещё один выстрел. Вадима хорошенько развернуло.
— Зря ты так, Ольга! — выкрикнул он и ответил выстрелом на выстрел.
Я прыгнул на него прямо через дверь. Острый кусок стекла, который торчал сверху двери, хорошенько пробороздил мою спину. Я повалил Вадима на пол и краем глаза увидел, как грохнулась Ольга. Бочаров — та ещё тварь — вцепился своими мощными ручищами в мою шею и стал душить. Он очень быстро вывернулся и навалился на меня всей своей тушей, продолжая сжимать моё горло. Я захрипел. Тем временем кофта Вадима стала окрашиваться красным цветом возле левого плеча и ключицы.
Из своей комнаты на помощь мне выскочила с хрустальной вазой в руках Жанка. Однако Вадим отправил её назад ударом ноги. Она грохнулась рядом с Сашкой. Я сцепил кисти рук, а локти расставил так, что они образовали треугольник. И стремительно просунул руки между его предплечий. Мне удалось разорвать его хватку и двинуть кулаком по рёбрам.
— Твою мать! — прошипел Вадим и качнулся назад.
В эту же секунду произошло то, чего не ожидал никто. Из спальни с отвёрткой в руках выскочила Ирина. Она воткнула её в шею Вадиму. Быстро и чётко.
— Получай, с-сука!
Ирина попала в сонную артерию. Фонтан крови окрасил стену. Вадим захрипел и завалился на спину. Кровь продолжала хлестать из его раны, но он уже ничего не мог изменить. Левой рукой он скрёб по паркету, а правой тщетно пытался вытащить отвертку, торчащую из шеи.
Я сразу же бросился к Ольге.
— Оля, — закричал я. — Оля, что с тобой? Куда он попал?
Оля не отвечала. Но и крови я нигде не видел. Пуля не зацепила её. Чего она лежит? Я стал бить её по щекам. Ноль реакции. Такое с ней уже было. Она так же отключилась в подвале, когда погиб Зацепин.
Я прижал ухо к её груди. Появилось такое чувство, что её сердце ушло куда-то очень далеко, я едва-едва слышал его биение. Вся одежда на Ольге была мокрая от пота. И дыхание было очень тихим и поверхностным. Я приподнял Ольгу и посадил её, прислонив к стене. Несколько раз ударил по щекам. Но она тут же завалилась на бок. Изо рта её потекла слюна. Я заорал во всю глотку, не понимая, что происходит. У Ольги начались судороги. Она стала биться головой о пол и стену.
Всё это очень походило на приступ эпилепсии. Я обхватил её голову двумя руками, чтоб она её не разбила. Ольга была очень бледной и холодной. Судороги не прекращались, а я скулил, как запуганный щенок, не понимая, чем могу помочь самому дорогому человечку на этой земле. Лучше б всё это творилось со мной, а не с ней.
В нескольких метрах от меня стояла с открытым ртом Жанка. Она не могла даже вымолвить слова от всего того, что видела.
В спальне Жанки заскрипела створка окна.
— Давай, беги, сынок! — завопила во всё горло Ирина. — Беги, я сказала! И не останавливайся!
И тут же раздался выстрел, а за ним — грохот падающего тела в комнате Жанки. И тишина. И ещё через какое-то мгновение шёпот:
— Беги, Тёмка, беги.
Глава шестаяФинал игры
1. Рассказывал Осипович Андрей
Ольга затихла. Я держал её голову двумя руками и молился, чтоб она не умерла от всего того, что происходило с ней. Дыхание у неё было очень слабое. Глаза она не открывала.
Я похлопал её по щекам.
— Оля, Олечка, что с тобой?
Губы у неё были белые, сухие. Мне страшно было на неё такую смотреть и осознавать, что её теряю. Я взглянул на Жанну и спросил: