В гостиной я подошёл к телефону и набрал номер архива. Голос собеседника раздался после первого гудка.
— Я вас внимательно слушаю.
— Николай Николаевич?
— Да. Надеюсь, сейчас у вас есть, что мне сообщить?
Я перехватил трубку левой рукой.
— Да, у меня есть конкретная дата и время. И часть цифр, применение которым я никак не могу найти. Вы мне поможете?
— Диктуйте дату и время. А потом остальные цифры, я подумаю, чем смогу вам помочь.
— Двенадцатое ноября две тысячи десятого года, в восемнадцать тридцать два.
— Давайте следующие цифры, — попросил Николай Николаевич.
Я продиктовал незачёркнутые числа и кинул взгляд на часы на стене.
— Я очень на вас надеюсь, Николай Николаевич. Поймите меня правильно, но у нас очень мало времени. Даже нет десяти минут.
— А где женщина, которая мне звонила? Лариса Константиновна вроде бы.
— Она мертва, — сказал я и выдержал паузу, — и от того, как быстро я получу от вас информацию, зависят жизни других людей.
— Что у вас там происходит?! — голос собеседника дрогнул. — Что у вас там за дурацкие игры?
Я глубоко вздохнул.
— К сожалению, Николай Николаевич, эта игра слишком далеко зашла. Ваши друзья заигрались. Они слишком далеко зашли.
— Они не мои друзья! — голос собеседника вообще сел. — А Лариса Константиновна, правда, была следователем?
— Да, — ответил я. — Только что это меняет? Я катастрофически теряю время. Помогите мне, я вас умоляю. На кону жизни моей жены и дочери.
— Я постараюсь вам помочь. И я вам ещё раз повторяю…
В трубке раздался громкий щелчок, я невольно вздрогнул.
— Я вижу у вас до хрена свободного времени, — вклинился в разговор Сиплый. — Так вот, чтобы вам было чем заняться, я дарю вам последнюю подсказку. В данный момент мой человек положил её на чердаке.
— В какое место?
— Не перебивай меня! — выругался Сиплый. — Так вот, ты увидишь её, не переживай, но у меня условие.
— Какое?
— Время, — засмеялся Сиплый. — Если ты не откроешь коробочку в течение минуты, подсказка самоуничтожится. Она сгорит.
— Но это же нереально!
— Игра есть игра, — заржал во весь голос Сиплый. — Время пошло.
Я швырнул трубку на стол и рванул в коридор. Я быстро добрался до чердака. Оставалось найти подсказку. Сиплый сказал, что я увижу её. Я включил свет. Этот урод не соврал: на комоде у дальней стены я увидел медвежонка, а рядом стояла коробочка, не больше той, в которой мы с Вадимом нашли часы. Не мешкая, я подбежал к комоду и схватил коробочку. В этот момент под ногами раздался щелчок, и следом из динамика, непонятно где спрятанного, прозвучал голос Сиплого:
— Ага, попался, сученок!
— Не понял, в чём прикол?
— Я надеюсь, ты слышал щелчок, а теперь внимательно посмотри вниз.
Я невольно посмотрел под ноги, но ничего не увидел.
— Что ты хочешь сказать? И почему не сгорела коробочка?
— Это всего лишь игра. Очень похожа на «Верю, не верю». Мы играем по моим правилам, если ты не забыл.
— Не забыл, — буркнул я.
— И по новым правилам ты в ловушке. Ты только что наступил на противопехотную мину, которая находится под половицей. Если ты сдвинешься, она взорвётся, — пояснил Сиплый. — И, если тебе повезёт, ты умрёшь сразу, а если нет, истечёшь кровью или сдохнешь от болевого шока.
Я зло сплюнул на запылённый пол чердака. Я уже второй раз убеждался, что этому мудаку всё равно, разгадаю ли я его головоломку или нет. Ему совершенно на это насрать! Это игра. И, может быть, мы не первые игроки в неё.
— Так никакой подсказки не было?
— Почему же. Она в коробочке, можешь посмотреть. И начинай думать, как тебе выбираться из этой ситуации, времечко-то тикает. Я тебя утешу, если хорошо подумаешь, то выберешься. Я просто обожаю красть у тебя твоё время, но в быстрой смерти твоей не заинтересован.
Раздался щелчок, и голос Сиплого пропал.
«Чёрт! — я выругался про себя. — Надо же так влипнуть. Попался, как ребёнок. Купился на подсказку».
Я осторожно взял коробочку и открыл. Там лежал свернутый квадратиком лист бумаги. Развернув его, я увидел распечатанный спутниковый снимок какого-то города. Что бы это могло значить?
В этот момент я услышал звук выстрела, идущий из глубины дома и истошный крик Жанки:
— Мама! Мамочка! Мамуля…
Я чуть не рванул к выходу с чердака, но мысль о мине под ногами обожгла мне мозг, и я, покачнувшись, схватился за край комода. Что же там произошло!? Кто стрелял? Я прекрасно понимал, что, кроме подонка с пистолетом, стрелять было некому. Но в кого он выстрелил? Кричала Жанка, значит, он пальнул в Ольгу.
Запихнув лист бумаги с фотографией в карман брюк, я ухватился за край комода и наклонился вниз. Правая ступня полностью стояла на половице перед комодом, а левая на стыке между двумя половицами. Так, с ногой определились, подумал я, мина находится под правой ступнёй.
Что же случилось в доме? Кто стрелял? Кого убили?
Мысли роем крутились у меня в голове. Я даже не мог представить, что когда-нибудь окажусь в таком положении. Я бы все отдал за то, чтобы сейчас оказаться в комнате дочери.
«Что мне известно о противопехотных минах? — я до боли закусил губу. — Они взводятся тогда, когда на них наступаешь, а когда поднимаешь ногу, они взрываются».
Чёрт! Чёрт! Чёрт! Надо же было так влипнуть! Я от досады ударил кулаком по комоду. Боль в кисти немного отрезвила меня. Надо что-то делать! Надо, но что?!
Вес, всё зависит от моего веса. Я чуть не подпрыгнул на месте от осенившей меня мысли. Нужно осторожно заменить меня, сходным по весу предметом, но каким? Мой взгляд упал на комод. Я попытался пошевелить его, но он не сдвинулся с места.
Я в отчаянии хлопнул по комоду ладонью,
— Чёрт! — завыл я. — Я же сам пришпандорил его к стене на уголки, чтобы он не упал.
Осторожно выдвинув два верхних ящика, я поставил их сверху и заглянул внутрь комода. Два уголка плотно прижимали комод к стене, я снова подёргал его, саморезы даже не шевельнулись. Я огляделся по сторонам в поисках какого-нибудь инструмента. Как назло, всё было подобрано на свои места. В кармане я нашёл связку ключей, но они все были толстыми и не входили в головку самореза. Я посмотрел на кольцо, на котором висели ключи, и разогнул его. Краем оно прекрасно вошло в головку самореза.
— Дело за малым, — усмехнулся я про себя. — Вывернуть саморезы.
Обливаясь потом, я вывернул саморезы — один за другим, затем вставил на место ящики и подвигал комод. Стараясь не дышать, я подтянул комод к половице, на которой стоял, и опустил на неё ножку. Половица протяжно скрипнула. Правая нога задеревенела и отказывалась слушаться.
В голове крутились разные ужасные картины, связанные с тем, что мог сделать бандит с моей женой и дочерью. До крови закусив губу, я осторожно повернул ногу на половице. Теперь я стоял спиной к комоду и лицом к выходу из чердака. Стараясь не давать нагрузку на ногу, я поприседал. Ногу сразу же закололи тысячи иголочек. Надо было решаться.
Сделав упор на левую ногу, я согнулся в полуприседе и резко оттолкнулся. Пролетев метра полтора, плашмя упал на пол чердака. Я вжался в него, закрыв голову руками. Взрыва не последовало. Я осторожно оглянулся, комод монолитом стоял на злополучной половице.
Я рванул к лестнице, ведущей с чердака на второй этаж.
Со второго этажа я сразу спустился на первый и ринулся в Жанкину комнату. Забежав в спальню дочери, я увидел направленный на меня пистолет. Жанка, согнувшись, стояла на полу, на коленях.
— Мама, мамочка, — выла она.
Ольга стояла прямо перед бандитом, зажмурив глаза, а на стене над её головой виднелась дыра от пули.
— Ты уже готов дать ответ? — спросила меня тварь с пистолетом.
Я замотал головой. Из глаз брызнули слёзы.
— Нет! Что ты творишь?! Мы так не договаривались, к чему эта стрельба?
— Не переживай ты так, — ответил подонок. — Мы просто репетируем финальную сцену. Да, девочки?
Я сделал шаг вглубь комнаты.
— Отпусти детей. Слышишь! Забери мою жизнь, жизнь Ольги, но отпусти детей. Я тебя очень об этом прошу.
— Иди, разгадывай тайну, время твоё заканчивается! Не беси меня, ты же знаешь, на что я способен.
— Я прошу тебя, — прошептал я. — Неужели в тебе нет ничего человеческого?
— Конечно, нет, — усмехнулся подонок. — Я вырос в стае. Среди зверей.
8. Рассказывал Осипович Андрей
Я вновь вернулся в гостиную.
У меня практически не оставалось времени на то, чтобы найти ответы на заданные Сиплым вопросы. Отчаяние душило меня, и я понимал, что это всё, что это конец. Я запустил необратимый процесс. Не надо мне было сразу вводить код. Надо было хорошенько перед этим подумать. Но кто знал, что неправильный ответ даст толчок последнему отсчёту времени.
Я взглянул на настенные часы, оставалось девятнадцать минут. За это время вряд ли возможно найти все необходимые ответы. Я вспомнил про спутниковый снимок. Достал его из кармана брюк, разгладил рукой на столе и внимательно рассмотрел. На нём был запечатлён город с высоты птичьего полёта. Были видны улицы, парки, развязки, но не было ни одного названия. Только ручкой был обведен в кружочек небольшой участок дороги. Ни тебе маркировки дороги, ни километр. Я даже не смог бы со стопроцентной уверенностью сказать, что это наш город.
Я скомкал лист и швырнул его в телевизор. Надо идти напролом, решил я. Другого выхода у меня нет. Нужно как-то справиться с бандитом, который находился в комнате Жанки. Он абсолютно отмороженный тип и совершенно непонятно, что он вытворит дальше. С ним нельзя оставлять жену и детей ни на секунду. Его надо убить.
Огнестрельного оружия у меня больше не было, и я подумал про охотничий нож, который лежал в кладовке. Я представил, как бросаю его в бандита, и усмехнулся. Во-первых, нож разбалансирован и нет никакой гарантии, что он попадёт в него лезвием. А во-вторых, достигнет ли он своей цели вообще? Зато мой враг за это время запросто успеет нафаршировать меня свинцом под завязку, или хуже того — убьёт кого-нибудь из моих.