Василий Степанович сел за свой стол и, нажав кнопку громкоговорящей связи, приказал:
– Михайлова, Сулейманова, Иванова Сергея к начальнику цеха срочно!
Рубленое лицо начальника цеха разом помолодело, в движениях появилась резкость.
– Сулейманов – снайпер, его списали по ранению из Чечни. Иванов – бывший морпех, командир разведвзвода. Михайлов, как и ты, спецназовец, окончил Рязанское училище, – кратко охарактеризовал Василий Степанович вызванных людей, роясь в столе.
– Все они работают у тебя слесарями? – удивился Филарет.
– Работа как работа. Платят вовремя, мужики не бухают, а то, что все они инвалиды, так это только я знаю и начальник депо. Я, кстати, тоже инвалид второй группы, – успел сказать начальник цеха. В кабинет ворвались три человека.
– Ты че, Вася, с бабы сорвался? – спросил смуглый мужчина лет сорока пяти, первым заскочивший в комнату. Высокий, нескладный, с длинными руками, одна из которых была в черной кожаной перчатке.
– Короче, мужики, ставлю задачу: надо освободить от чехов жену Филарета. Чехи предлагают обмен, но, как всегда, хотят кинуть. Нужна подстраховка. Сбор через десять минут у меня дома!
Иванов и Михайлов были чем-то неуловимо похожи друг на друга. Оба коренастые, невысокие, быстрые в движениях, только хромали по-разному: первый на левую ногу, а второй на правую.
– А удочки брать с собой? – спросил Сулейманов, направляясь к двери.
– И удочки, и крючки, и наживку, – подтвердил начальник цеха.
– Я тебя до «сэски» подкину, соберусь, а на обратном пути тебя захвачу.
– Ты не боишься бросить цех, работу? – спросил Филарет, идя вслед за начальником цеха.
– У меня есть два заместителя, они справятся, – махнул рукой Василий Степанович.
Судя по помолодевшему лицу, начальнику цеха до смерти хотелось тряхнуть стариной.
За кустами стоял черный «Ниссан Патрол». При виде хозяина он замигал всеми фарами и радостно мяукнул.
– Классная тачка! – восхитился Филарет, обходя машину кругом.
Василий прямо расцвел от похвалы. Любовно погладил лакированное крыло машины, тяжело вздохнул:
– Поехали!
– Слушай, я же вижу, тебе машину жалко, давай лучше на моей поедем.
– Конечно, жалко. Мне эту ласточку друг из Германии на заказ пригнал. Если тебя пасут, то твою машину наизусть знают, а то и маячок или чего хуже повесили. А эту ласточку не то что в городе, в поселке еще не знают. Видишь, она вся тонированная. Совершенно не видно, сколько человек в ней сидит и какой груз везут.
– Давай собирайся, через десять минут я подъеду.
Кинуть в кофр магнитофон, маленький шумомер, направленный микрофон и треногу было делом одной минуты. Закинув запасные брюки, рубашку в сумку, взял два пистолета и тут только вспомнил. Врач коммунального отдела городской санэпидстанции, глядя на эту надпись, произнесла:
– Лимоновцы и до нашего подвала добрались!
Набрав на компьютере телефонный справочник, Филарет отыскал телефонный номер коммунального отдела городской санэпидстанции.
После второго гудка в трубке зазвучал голос Эммы Семеновны – заведующей коммунальным отделом:
– Конечно, помню, где этот дом с надписью. Я рядом живу. Неделю назад я выдавала разрешение использовать этот подвал под склад.
– Кто брал, вспомни, Эммочка!
– Черный чепэшник по фамилии Гусаров. Его телефон 345671, мобильный 590214, живет этот горный орел на улице Панфилова, дом номер 18. Это частный сектор. Если я срочно понадоблюсь, мой домашний телефон 562212.
– Спасибо большое, Эммочка. Может, ты сегодня и понадобишься.
Длинный раскатистый автомобильный гудок ворвался в кабинет, показывая, что разговор надо заканчивать.
Глава 14
Дорога под тяжелой машиной стелилась как шелковая. Несмотря на скорость, которая на отдельных участках достигала ста девяносто километров в час, в салоне можно было спокойно разговаривать и даже пить кофе, что водитель и продемонстрировал.
Налив полную чашку свежезаваренного кофе из небольшого кофейника, он подал ее Филарету, ожидая вполне заслуженного восхищения.
Филарет воспользовался моментом, тем более слова у него шли не из головы, а из сердца.
– Машина просто великолепная! Идет, как пишет, ни шума, ни вибрации, короче говоря, песня!
Водитель расцвел, как майская роза. Улыбка на его лице становилась все шире и шире.
«По-моему, я перехвалил машину!» – озабоченно подумал Филарет, решив сместить разговор к сугубо приземленным делам:
– Место, где держат мою жену, я пробил. Теперь надо определиться с местом обмена заложника на кассету.
– Есть хорошее место около речушки Оратовки. Там находится старый песчаный карьер, который сейчас не используется. Если ты уболтаешь их сюда приехать, то можно со стопроцентной уверенностью сказать, что обмен состоится, – сказал Сулейманов с заднего сиденья.
– Что у нас имеется из оружия? – спросил начальник цеха, не отрываясь от руля.
Вопрос был обращен к людям, сидевшим на заднем сиденье.
– Один «АКСУ», «глок», один «НРС».
– Вы меня перед карьером оставьте с оружием, а сами езжайте в город, – попросил Сулейманов.
Едва машина стала притормаживать, как из-за кустов выскочил гаишник и жезлом приказал остановиться.
Проскочив метров двадцать, машина остановилась.
– Кажется, мужики, мы приехали. С таким арсеналом по пятере строгого режима мы уже заработали, – произнес до сих пор молчавший Иванов.
– Думаю, больше. У меня в сумке две «тэтэшки». Я даже не знаю, чистые они или нет. Попробуем отмазаться, но вы все будете делать козьи морды и молчать, – предупредил Филарет, открывая со своей стороны окно.
Гаишник не торопясь подошел к машине и постучал кончиком жезла в боковое стекло со стороны водителя.
Стекло опустилось, и прямо через водителя Филарет раскрыл перед глазами милиционера свое фээсбэшное удостоверение.
– Не смею задерживать! – взял под козырек гаишник, делая отмашку жезлом.
– Что это за ксива такая, что менты в струнку тянутся? – спросил начальник цеха, выезжая на дорогу.
– Товарищ по случаю организовал, – туманно ответил Филарет.
– Сейчас вправо и по грунтовой дороге метров пятьсот, – сориентировал Сулейманов, показывая рукой.
Грунтовая дорога оказалась донельзя разбитой, вся в ямах и ухабах. «Ниссану» пришлось включить все колеса, и только тогда, буксуя, они смогли с трудом пробиться по дороге, разбитой большегрузными автомобилями.
– У всех есть мобильные телефоны? – успел спросить Филарет, как его мобильник запиликал.
Знакомый голос кавказца с издевкой спросил:
– Ты где находишься?
– Около города, – осторожно ответил Филарет.
– Мы тут вторую твою птичку из банка выдернули, теперь у нас две твоих шалавы. Они сидят друг напротив друга и общаются.
Дисплей мобильного телефона показал знакомую надпись в подвале и двух женщин, сидящих рядом. Обе они были прикованы наручниками к трубе.
Надежда была прикована за правую руку, а Лариса за левую.
– Ну и что! Если ты вторую убьешь, то тебя найдут обязательно! Она жена начальника уголовного розыска города! Он посадит десяток ваших саксаулов здесь, подкинет им наркоту, и они будут сидеть на зоне, пока копыта не откинут. Вычислит твоих родственников в твоих козлиных горах, а местные менты там их запрессуют. Самое серьезное для тебя знаешь что?
– Не знаю, – заикаясь, ответил кавказец.
– Подполковник страшный и мстительный человек. Ребята из горотдела постоянно в Чечню ездят, там, я знаю, у них и кенты есть, и завязки, но не это самое страшное. Теперь ты сам и твои родственники не ступят ногой дальше Чечни. Путь в Россию вам заказан!
– Что ты предлагаешь? – тихим голосом произнес кавказец.
– Я сейчас стою с другом в песчаном карьере на реке Оратовке. Это на шестом километре от города по московской трассе. Из города съезд на грунтовую дорогу, около бетонной стелы. Через сорок минут ты привозишь женщин сюда, пять штук баксов, получаешь свою кассету, и мы разбегаемся.
– Зачем пять штук баксов? – недоуменно спросил кавказец.
– Тогда лучше шесть, по три тысяче каждой женщине за беспокойство. Разговор окончен! Время пошло! Не будет вас через сорок минут, через час кассета будет в ФСБ и милиции. В машине должно быть не больше двух человек ваших и две женщины.
– Здорово ты провел разговор! – восхитился начальник цеха.
– Вы тут беседуйте, а мы пошли занимать позиции! – сказали с заднего сиденья. Резко хлопнули дверцы.
Глава 15
– Интересная компания здесь подобралась. Этот инженер санэпидстанции свалился на нашу голову, а мы за него расхлебывай эту кашу, – пробурчал Михайлов, легко скользя по лесу.
– Он мужик нормальный! Сереге профзаболевание год не могли оформить, так Филарет за две недели пробил. До него никто в цистерну и лазать не хотел, а он сегодня там шум мерил и вибрацию. Олег вон почти глухой, а никому, кроме Филарета, до работяг дела нет.
– Мужики! Подсадите на дерево! – попросил Сулейманов, показывая на высокую раскидистую лиственницу, стоявшую у дороги.
– Давай посидим пару минут, определимся, что делать дальше, – предложил Иванов, беря командование в свои руки. – Руслан! Залезешь на ту развилку. Замаскируйся и смотри в оба! Твой сектор котловина и начало дороги. Олег! Страхуешь Руслана и дорогу! Я залягу с той стороны дороги.
Объединенными усилиями снайпера подняли на развилку в пяти метрах от земли. Лазать по дереву с одной здоровой рукой занятие довольно сложное.
Михайлов нарезал ножом веток, замаскировал позицию на дереве и на прощание привязал зеленой веревкой Руслана к стволу дерева.
– Если заснешь, так не свалишься! – крикнул он снизу.
Пока Михайлов возился наверху, Иванов отрыл окоп в пяти метрах от дерева, постелил вниз лапник и с удовольствием закурил, положив автомат на бруствер.
– Здесь остаешься ты, а я с автоматом выберу местечко ближе к котловану. Оттуда буду страховать наших ребят в машине! Ты прикрываешь Руслана и минут через пять после начала стрельбы идешь в свободный поиск! – сказал Иванов.