- Ладно, не канючьте, - сдался Шипов. - Сделаю… Прутья есть?
- Есть! Есть! - обрадовались мальчишки. - Вот, дядь Саш. - И протягивают Шипову ворох добротных ивовых прутьев.
И сам Шипов вдруг вздохнул с облегчением… Если уж помирать, так хоть перед смертью любимым делом заняться, душу отвести… И так-то уж года два не было досуга, да и материала под рукой…
Шипов взялся за работу, и спустя минут десять, не больше, как показалось ему, отличная корзина была готова. Шипов не пожалел времени, чтоб с удовольствием и гордостью рассмотреть ее со всех сторон: не ушел навык, помнят руки, что умели с детства.
- Вот вам, - сказал Шипов, поставив корзину перед собой на траву. - Годится?
- Годится, дядь Саш. Во- корзина! - Оба показали большие пальцы.
- Влезет ваша команда?
- Влезет. Спасибо.
- Ну, берите и дуйте отсюда. Мне пора своим делом заняться…
Спустя мгновение он, спохватившись, едва нашел в себе силы крикнуть им вдогонку:
- Эй, пацаны! Вы там… сообщите, что я у Черных Сопок.
- Где, дядь Саш? - донеслось до него.
- У Черных Сопок! - повторил Шипов.
И вдруг он осознал, что плел корзину обеими руками, да так лихо, будто никаких переломов и не было… Он с испугом поднес руки к глазам: опухшие, побагровевшие пальцы… Он попробовал шевельнуть ими и тут же вскрикнул от сильнейшей боли: словно кипятком ошпарило руки по самые плечи. В глазах потемнело. Шипов собрал последние силы и, медленно опустив руки на колени, подался вперед. Лишь только коснулся он спиной твердой опоры, как сознание померкло…
- Сашка! Сашка! Живой ведь, бродяга!
Опять это… Шипов открыл глаза, но кроме мелькания какого-то пушистого комка, не различил перед собой ничего… Кто-то осторожно теребил его за руку, задирая вверх рукав… Потом по руке скользнуло холодом, потянуло спиртом - и мгновение спустя Шипов ощутил укол…
Нашли ведь!.. Шипов очнулся. В висках застучало - и отдалось тупой болью в затылке… Шипов тяжело вздохнул и попытался оторваться спиной от опоры.
- Погоди, погоди, старик! - услышал он горячий шепот. - Не суетись. Теперь твое дело одно - не трепыхаться… Сейчас мы тебя откачаем… .
Пушистый комок оказался рыжей шапкой-ушанкой. Шипов увидел перед собой Федюшина, своего сменщика по рейсу.
- Ну, Сашка, - развел тот руками, - не то, что в рубашке, а так прямо как есть в меховом комбезе и унтах - так ты у мамки и родился… Не угробился, не замерз, рация цела…
- Там… ноги, - пробормотал Шипов.
- Что ноги - ну, поломался малость… Подумаешь. И со стула можно упасть - поломаться. Тут ребята знающие, врачи… Вынесем аккуратно… Вперед головой.
- Стой, Аркадий, - спохватился Шипов. - Ты что про рацию сказал?
- Как что? Цела, говорю. Повезло.
«Так это ж я ее починил», - хотел было ответить Шипов, но осекся. Как «починил»? А руки?.. Что же это такое?.. Значит… значит, рация и была той корзиной… Корзину-то я и одним пальцем сумел бы сплести… Вот чудеса. Не руки спасли, а память… Не было, значит, никакого бреда и никаких галлюцинаций - была как бы… подмена. Память сама нашла спасение, подчинив себе сознание.. Как еще это понять?.. Попробуй рассказать - разве поверит кто?
«Спасение утопающего - дело рук…»
- Ты что бормочешь там? - спросил Федюшин.
- Да так, - улыбнулся Шипов. - Хороший сон приснился.
КРИВОЕ ЗЕРКАЛО
Когда Андрею Северину сказали, что набрана новая группа для работы на Горгоне и что подготовка этой группы проводится по особой программе, он только усмехнулся и махнул рукой. Так или иначе на пятый, от силы на восьмой день станция превратится в сумасшедший дом. Потом прилетит беспилотный космолет и увезет всех на Землю. К тому времени геройские лица новых удальцов, как и тех, которые были до них, изрядно потускнеют. Горгона - это Горгона. Здесь в самом деле от нервной перегрузки можно окаменеть.
По сути дела, на Горгоне только и занимались исследованием непонятных эффектов и искали причину их воздействия на человека. Точнее, искали то, НЕЧТО, что вызывает кошмары и каким образом ОНО это делает. Про сами кошмары уже известно практически все. Это были галлюцинации, сновидения наяву. Поначалу даже решили, что все эти чудеса реальны, но их не «засекали» никакие приборы, значит, они - обман, иллюзия. Но какой обман! Обман всех чувств - вплоть до осязания и мышечного чувства. Рука, протянутая к «призраку», не проходила сквозь него, но наталкивалась на предмет, и вдобавок нужно было приложить усилие, чтобы сдвинуть его с места. Трагических исходов, правда, никогда не случалось, и, видимо, не могло случиться.
Тем не менее это ненамного облегчало жизнь людей на Горгоне. Попробуйте встретить с улыбкой какое-нибудь фантастическое чудище, словно лишь затем и материализовавшееся, чтобы перепугать до смерти. Более девяти дней не выдерживал никто. Никто, кроме Андрея Северина. Это тоже была одна из тайн Горгоны - «феномен Северина», загадка для всех, в том числе и для него самого. Никто не понимал, как мог он проработать на Горгоне уже больше года и просто-напросто ни разу не испугаться, когда все остальные, а их побывало на Горгоне с полусотни, почти моментально выходили из строя: нервы не выдерживали.
Подготовка новой группы несколько затянулась. Отпуск Андрея продлился почти на неделю. Это его не удивило. Но когда его отправили на Горгону одного и сказали, что остальные прилетят следом, на другой день, тут уж он был и вправду заинтригован. И потому при встрече с группой изучал лица ребят гораздо внимательней, чем раньше. Однако никаких особенных впечатлений у него не осталось. Лица как лица - немного напряженнее, чем у других. Потом он заметил: они старались как-то избегать его, отводили взгляды при встрече. Словно им было неудобно жить рядом с ним, словно в чем-то они виноваты перед ним и теперь стеснялись извиниться, словно знали и боялись сообщить ему какую-то неприятную, новость, касающуюся только его…
…На следующий день утром командир группы. Сергей Бортников принял «боевое крещение». Андрей работал с ним в операторской, когда появился искрящийся шар с огромным выпуклым глазом. Шар подлетел сначала к Андрею и долго, не мигая, глядел на него. Он отодвинул шар в сторону, и тот поплыл к Сергею. Андрей отложил дело и стал наблюдать. Шар свалился командиру прямо на руки, и он - вот это да! - даже не вздрогнул, а только брезгливо шлепнул шар ладонью, так что он отлетел под стол и исчез.
Андрей был поражен: новичок даже не вспомнил о таблетках антигала.
…Вечером они сидели в «гостиной». Вдруг локоть одного из ребят, Виктора, соскочил со стола, и на пол брызнул кофе. Виктор побледнел, испуганно взглянул на Андрея.
- Андрей Владимирович, извините, случайно.
Андрей вздрогнул. Что за абсурд…
Но все смотрели на него, вся группа. Совершенно серьезные лица. Они словно опасливо ожидали, что он скажет. Андрей натянуто засмеялся:
- Да вы просто с ума посходили!
Прошло несколько дней. Ребята работали неплохо. Андрей радовался, но странное беспокойство не покидало его.
Однажды он долго не мог заснуть, выпил антигал… Все думал о причинах завидной храбрости ребят из нового отряда, о разных мелочах, странных мелочах, которые нет-нет да и проскальзывали в их поведении. Наконец он понял, что где-то в глубине души начинает бояться этих парней. Может быть, он действительно изменился здесь, на Горгоне, приспособился к ней… но перестал понимать людей?
…День третий. Щупальце осьминога висело в воздухе у выхода из операторской и сворачивалось в кольца.
- Недурно, - усмехнулся Андрей.
Щупальце словно сообразило, что с Андреем ему не справиться, и поплыло к Сергею. Тот, не отрываясь от дела, дважды отодвинул его в сторону, но это не помогло. Тогда Сергей ловко поймал его и, не выпуская, продолжал работать.
- Здорово ты его, - проговорил Андрей медленно, с расстановкой, еще сомневаясь, стоит ли начинать разговор.
- А что? - Сергей продолжал писать в журнале.
- Да ничего. Так… Не противно?
Бортников пожал плечами.
- А тебе? Ты ведь с этой ерундой целый год возишься…
И Андрей где-то в глубине души почувствовал, как это в самом деле должно быть неприятно и жутко.
Он хотел было вновь заняться своим делом, как вдруг кровь ударила в голову, и он в ужасе отшатнулся.
То была крыса, обычная крыса, не различишь, живая или «призрак», - она прошмыгнула по пульту, задев руку Андрея.
Через десять минут Андрей был в радиорубке. Он дождался момента, когда его никто не мог услышать, и включил передатчик.
- Голованов слушает, - раздался из динамика привычный голос.
- Игорь, - Андрей придвинулся ближе, чтобы говорить потише, - присылай корабль, и чем скорее, тем лучше.
- Что-то случилось с группой? - тревожно спросил Игорь.
- Нет. Ребята молодцы, им все нипочем, откуда их только таких достали… Зато я готов. Дня больше не выдержу. Все. Кончено.
- Да брось ты! - Игорь, кажется, вздохнул. - Вот уж никогда не поверю.
- Я серьезно говорю. Если не пришлете корабль, мне уже никто и ничто не поможет. Ясно?
- Ясно, - послышалось из динамика после короткой паузы. - Будет корабль.
Одной ночи хватило Андрею, чтобы наверстать все за год. Он проглотил полпачки антигала и к утру измотался совершенно. Ему помогли добраться до трапа. Славные ребята. Они были удивлены. Глядя на них, Андрей начал смутно понимать источник своего былого бесстрашия. Год назад что-то сработало в его сознании, и он перестал бояться кошмаров Горгоны… пока страшно было другим. Чем больше беспокоились другие, тем безразличнее относился он ко всем этим призракам. Такая вот странная форма самоутверждения… А может быть, потому что просто понимал: кому-то ведь нужно держаться.
Секрет Горгоны наконец открылся. Причиной галлюцинаций оказалось не таинственное излучение - полтора года искали не там, где надо, а летучие масла, выделяемые невесомыми спорами мхов, которых здесь было полным-полно. Несколько молекул достаточно, чтобы оказать заметное воздействие.