Хотел добавить что-то еще, но отчего-то замолчал, поворачиваясь и глядя на нее. А она неожиданно выдала:
– Может, поднимешься? Угощу тебя кофе.
На его лицо вмиг набежала тень, а Дина задохнулась от ужаса, сама не понимая, как сорвались с губ эти слова. Не собиралась делать ничего подобного. Была уверена, что он откажется, и что дала всего лишь еще один повод себя презирать. Но его губы вдруг сложились в жесткую, почти злую улыбку.
– Кофе? Конечно.
Пошла вперед, быстрее, намеренно не оборачиваясь, все еще оставляя ему шанс передумать. Или себе. И в то же время понимая, что этого не случится. А то, что случится, превратит в прах остатки ее и без того расшатанного мира.
Сдернула с плеч плащ, когда за спиной щелкнул замок двери. Подняла руки к вороту блузки, одну за одной расстегивая маленькие пуговички. И в тот же миг цепкие мужские пальцы впились в плечо, вынуждая ее обернуться.
Почему Денис никогда не вызывал подобных ощущений? Ещё не коснулся – а у неё уже перехватило дыхание. Чувствовала себя так, будто горела под его взглядом, изнемогая от желания ощутить ближе.
Когда-то давно смущалась, а сейчас… Сейчас, понимая, что отмерянного времени – крохи, не хотела упустить ни мгновенья. Знала, что бесстыжая. Так ведут себя шлюхи. Или законные жёны, уверенные в своих правах. Она не была ни той, ни другой, но остановиться уже не могла.
– Нравится? – расстегнула последнюю пуговицу, и шелковая ткань опустилась к ногам. Дина потратила на эту блузку ползарплаты, но сейчас и в голову не пришло пожалеть дорогую вещь. Все бы отдала… ради вот такого его взгляда. Жадного. Пьяного. Голодного.
– Нравится… – злая усмешка в глазах не предвещала ничего хорошего.
Но Дина и не ждала. Ничего не ждала. Лишь собиралась воспользоваться мгновеньем, подарившим ей эту возможность. Еще хотя бы раз в жизни. – Тогда иди ко мне.
Она потянула застежку бюстгальтера и едва сдержала стон, когда взгляд мужчины обжег кожу. А следом – его пальцы, стиснувшие до боли. Но эта боль была желанной. Дина знала, что следом придёт иная боль – леденящая, ослепляющая от невысыхающих слез, мешающая дышать. Знала. Но уже сделала выбор. Сумасшедшая: в очередной раз покорилась власти этого мужчины. Не только над телом – над сердцем.
– Хочу тебя, – сама едва различила свой шепот, но Сергей услышал. Жар от его пальцев, кажется, стал ещё сильнее. Плечи. Грудь. Ниже, по животу, к бедрам, заставляя её выгнуться и застонать уже в голос. В этих прикосновениях не было нежности. Не ласка – пытка, словно он намеренно пытался причинить ей боль. – Хочу… – ему и, в первую очередь, себе, соглашаясь на все, что будет дальше. С ним.
А собственные руки уже не подчинялись голосу рассудка. Никакого здравого смысла – одна только неудержимая потребность сократить хотя бы физическое расстояние между ними. Дина расстегнула ремень и запустила пальцы за пояс брюк. Потянула в стороны полы рубашки и придвинулась ещё ближе, вплотную, тут же ощутив, как колотится сердце мужчины. Эти толчки отозвались в ее собственном каким-то болезненным наслаждением. Рваный выдох – и шепот, от которого ослабели ноги, а по телу растеклась новая волна жара.
– Дина-а-а-аа…
Желание в его взгляде оказалось сильнее полыхающей там ненависти. Её ладонь сомкнулась на мужской плоти, и Сергей дернулся, будто желая отстраниться, но вместо этого сильнее вжимаясь в нее. Обхватил за подбородок, вынуждая поднять лицо и накрывая горячим дыханием.
– Это ничего не изменит… ты ведь понимаешь?
Она потянулась к его рту. Коснулась пересохшими губами, сначала едва ощутимо, но, уловив отклик, закрыла глаза, не думая больше ни о чем. Только чувствуя.
– Ничего не изменит… – тронула его губы языком и прижалась ещё теснее: – Поцелуй же меня…
Глава 13
– Не понимаю я тебя, Рит. Вот серьезно, – вздохнула Алла, внимательно глядя на нее. – Зачем это все? Зачем ты копаешься в прошлом?
– Я должна во всем разобраться.
– В чем разобраться? Ты семью свою защитить должна! И мужа от этой стервы. А не лезть туда, куда тебе путь заказан.
– Да почему стервы-то? То, что она тоже любит Сережу, еще не делает ее такой!
Эти слова дались так просто, что Рита вздрогнула. Сама не себе не решалась признаться, а вот в разговоре с подругой будто кто-то другой за нее озвучил эту истину. Дина Михайлова его любит? До сих пор, спустя уже столько лет? А он?
В груди взвилась боль и змейкой проползла к горлу, перехватывая дыхание. Неужели и на этот вопрос ответ был таким же очевидным? И все, что требовалось, – признать это?
– Ты чокнутая, – уверенно констатировала подруга. – Вот правда, совсем ненормальная. Еще пойди, подружись с ней.
– Не похоже, чтобы она была заинтересована в дружбе со мной, – задумчиво отозвалась Рита.
– А, то есть это единственное, что тебя смущает? То, что она не хочет? А если бы хотела? Ритка, ну ты чего!
– Ничего, – она пожала плечами, пытаясь разобраться с собственными ощущениями. Не получалось. В голове был какой-то сумбур. – Нельзя ведь ненавидеть человека только за то, что он любит того же, кого любишь ты.
– Ну и что ты собираешься делать?
– Для начала поговорить с ней.
– С ней? – изумленно переспросила подруга. – Ты не оговорилась? С ним, наверно. С этой особой точно не о чем говорить.
– Нет, как раз с ней. Мнение Сергея мне известно. А вот что Дина думает обо всем этом – еще предстоит выяснить.
– Только не говори, что ты действительно собралась выяснять.
– Но это так, – губы Риты тронула улыбка, но глаза остались серьезными. – Я должна во всем разобраться, чтобы понять, как вести себя дальше. А ориентироваться на чужие домыслы и сплетни не хочу. Поэтому мне и нужно поговорить с ней самой.
– Могу себе представить, что она тебе скажет, – усмехнулась подруга. – Рит, ты блаженная какая-то, ей-богу. Я бы на твоем месте вообще настояла, чтобы Сергей перестал с ней общаться. Ты же говорила, что у него вполне адекватный начальник. Ну вот пусть и попросит развести их на работе. Чтобы не нужно было с ней пересекаться.
– Ты правда думаешь, что это выход? – тихо спросила Рита. – Головой в песок, как страус, да? Сбежать от проблемы, как будто ее и нет? Только вот это ничего не изменит. Если внутри все кипит, каком смысл тушить внешние проявления? Это же как снежный ком, который только накапливается.
– Ну-ну, – выдохнула Ольга. – Давай, разбирайся. Потом только не жалуйся, когда муж уйдет от тебя к этой дряни, которую ты сейчас пожалеть решила.
От этих слов внутренность скрутило болью и стало еще тяжелее дышать, будто кто-то внезапно перекрыл поступающий воздух. Рита боялась потерять Сергея. Боялась так сильно, что от одной мысли об этом бросало в дрожь. Но еще она совершенно точно знала, что если человек решил уйти, он это сделает. И переход в другой отдел или даже на другую работу ничего не изменит. Можно сбежать от кого-то, но не от себя самого. Если чувства, что связывали когда-то ее мужа и Михайлову, до сих пор напоминают о себе, значит, на то есть причины. И эти причины надо узнать.
– Пойдем ужинать? – спросила Ольга. – Я поняла уже, что тебя бесполезно переубеждать. Все равно ведь сделаешь по-своему. Не будем больше об этом, поступай, как знаешь.
Рита снова выдавила улыбку.
– Оль, ты прости, но я лучше поеду. Хочу Сережину сестру навестить, мы не виделись давно, а она зовет все время. У нее и переночую, наверно.
– Решила брать быка за рога? – задумчиво уточнила подруга. – Ну, как знаешь…
Она и правда решила, вот только реализовать это было куда сложнее. И, оказавшись в квартире Нади, глядя на одинокую, измученную жизнью женщину, Рита не знала, как начать нужный ей разговор. Понимала прекрасно, что разбередит старые раны, которые так и не перестали болеть. Перебирала в голове варианты, как поднять эту тему, – и не представляла, какой лучше выбрать, потому все они казались неподходящими и неуместными.
– Какая-то ты странная сегодня, – неожиданно сказала Надя, рассматривая ее. – Вся в себе, никогда не видела тебя такой. У вас с Сережей все хорошо?
– Нормально, – кивнула Рита. – У него на работе не все гладко, а так…
– Еще бы, – помрачнела сестра мужа. И добавила совсем тихо, как будто себе самой. – Вот это меня как раз совсем не удивляет.
Маргарита подняла на нее глаза, наконец решившись.
– Надь, я все знаю про Дину.
Та побледнела, а глаза вмиг будто наполнились колючими льдинками.
– И что же ты знаешь?
– Сергей мне рассказал… о том, что они встречались, – слова давались с трудом. – И что потом она оказалась той женщиной…
– С которой трахался мой муж, – едко усмехнувшись, закончила Надя вместо нее. – Да, примерно так все и было. Только он вряд ли признался тебе, как много она для него значила. Они собирались пожениться, ты знаешь об этом? Он не просто был влюблен – жить без нее не мог. Такое красивое любовное помешательство. И такой мерзкий финал…
– А ошибиться ты не могла? – шепотом уточнила Рита, хватаясь за последнюю соломинку. – Ну, может быть, что-то поняла неправильно? Или кто-то что-то наговорил?
Надя поджала губы.
– Я, конечно, дурой была влюбленной, но не слепой. Да, и знаешь, – она сглотнула, отводя взгляд, в котором, как показалось Рите, промелькнули слезы, – трудно понять неправильно, когда видишь собственного мужа, так сказать, в процессе. И нет, опережая все твои дальнейшие предположения, ей не было плохо, так что в искусственном дыхании или какой-то другой помощи она не нуждалась. А Максим не находился в бессознательном состоянии, и никто его не насиловал. Все происходило явно по согласию. Ну и с удовольствием, как я успела заметить. Они просто трахались. В нашей квартире и в нашей постели. У тебя еще остались вопросы?
– Прости… – Рита понятия не имела, что сказать в ответ на все это. И как понимать, тоже не знала. Но картинка в голове все равно не складывалась. Кем угодно была Михайлова: надменной, амбициозной карьеристкой, уверенной в своей неотразимости особой, но точно не той бесчувственной и эгоистичной тварью, какой изображали ее и Сергей, и вот сейчас Надя. – Я не хотела причинить тебе боль, заставляя вспомнить.