– Странное место. Ни за что бы не подумала, что ты можешь здесь жить.
Астахов пожал плечами.
– Да какая разница. Выбрал первый попавшийся вариант. Хотел поскорее освободить квартиру, чтобы Рита могла вернуться домой.
Дина опустила глаза.
– Мне кажется, она не захочет туда возвращаться. Чтобы не вспоминать… лишний раз.
– Она так и сказала, – кивнул Сергей. – Значит, разменяем после развода.
– Развода? – дурманящая тяжесть сдавила грудь. Что же она натворила? Снова и снова – на те же грабли. – Прости меня… – как бы сложно ни было произнести это, она должна была. Хоть и опоздала на целую вечность. – Если бы я только могла представить, что все обернется именно так…
– Тогда или сейчас? – его глаза сузились, пригвождая к месту.
– Сейчас уволилась бы… до того, как мы увиделись снова, – Дина глотнула воздуха пересохшими губами. – А тогда… тогда лучше бы мы вообще не встречались.
Он в два шага преодолел расстояние между ними. Навис над ней, не позволяя ни отвернуться, ни сбежать.
– И как бы я жил… тогда? Не зная тебя?
Она стерла злые слезы.
– Хорошо бы жил. Спокойно. Встретил бы Риту в свое время и наслаждался бы тихим семейным счастьем. И у Нади все было бы хорошо…
– Ты это знаешь наверняка? – мужчина обхватил ее подбородок, вынуждая смотреть прямо. Теперь она даже взгляда отвести не могла. – Решила за меня, как лучше, да?
Он был так близко. Какие-то ничтожные сантименты – и годы лжи. Годы обид, ненависти и непонимания. И сколько потребуется времени, чтобы оставить это в прошлом? Да и получится ли?
– Прости меня, – прошептала, а когда Сергей не ответил, продолжая всматриваться в ее лицо, сказала еще тише, едва не теряя сознание от страха и волнения. – Я беременна, Сереж… Пришла, чтобы сказать тебе… Несмотря ни на что, ты должен знать…
Сжимающие ее подбородок пальцы разжались, и в темнеющей глубине глаз промелькнуло что-то, не поддающее определению.
– Что же мы с тобой за два сумасшедших? – глухо проговорил Сергей. – Даже ребенка… нормально завести не можем.
Она уткнулась ему в плечо, чувствуя, как тут же намокает от слез тонкая ткань рубашки. А затем мужчина подался вперед, прижимаясь лбом к стене и одновременно вдавливая Дину в себя. Это не походило на объятья и никакой нежности не чувствовалось и в помине, но женщина услышала, как совсем близко грохочет его сердце. Выдает тот же бешеный ритм, который она никак не могла утишить в своей груди. Словно это сердце теперь было одним на двоих.