Элла обвела взглядом комнату.
– Но он не единственный.
Сейбер прищурил глаза и дочитал записку вслух:
– «Надеюсь, мне будет дозволено нанести вам визит». – Он швырнул конверт на стол. – Он, видите ли, «надеется».
– Что ж, – промолвила Элла, выбирая конфету. – Скоро следует ожидать гостей.
– Только через мой труп, – процедил Сейбер сквозь стиснутые зубы.
Он взглянул на Эллу. Она улыбнулась и положила в рот конфетку.
Глава 14
– Повернись-ка, – приказал Пом Пришес, повертев указательным пальцем.
Она повернулась, слегка шатаясь. Волосы ее были распущены, и длинные локоны отливали медью в свете свечей.
– Медленнее, – пробубнил отец, набив рот финиками. Он сидел, развалясь в кожаном кресле перед огнем. – Еще раз. И помедленнее, – повторил он заплетающимся языком, глаза его слезились.
Пом снова описал пальцем круг в воздухе. Он потягивал рейнвейн из бокала, наблюдая за Пришес. От нее сильно пахло духами – какие-нибудь французские ароматы, которые она купила на Берлингтон-Аркейд по счетам Уокингема. Она уже хвасталась ему, что «Уоки» позволил покупать все, что ей нравится.
Пришес снова неуклюже повернулась.
– Неплохо, – заметил отец, насыпав себе еще фиников в ладонь. – Прелестная парочка, а? – Он махнул рукой в сторону Пришес.
Этой парочкой надо бы попользоваться. И хорошенько. Как бы то ни было, долги платить придется ему, если план провалится. Но их авантюра не может, не должна провалиться. Настал его черед – он победит и отомстит своим врагам.
Отец снова взмахнул рукой, показывая на Пришес:
– Всегда питал пристрастие к красненькому вот здесь. У твоей матери тоже было красное. – Взгляд его на мгновение прояснился.
Пом не любил, когда отец говорил о матери, которую он, Пом, совсем не помнил.
– Я удивился, когда узнал, что ты поместил объявление о помолвке в «Таймс», папа, – заметил он, желая переменить тему. – Потом ведь придется выкручиваться, разве ты не понимаешь?
– Как это?
Пом пожал плечами, встал и налил себе еще вина.
– Это же официальное заявление. Как ты потом это объяснишь?
– Поворачивайся, девочка моя, – приказал отец Пришес, затем, обращаясь к Пому, произнес: – А я и намерен действовать официально, Пом. Ведь так, Пришес?
Она захихикала.
Ее смех вызывал у Пома отвращение.
– Мы еще не сказали тебе о наших планах на этот вечер, – продолжал отец. – Ну что, сказать ему, Пришес?
– О да! – выдохнула Пришес. – Держись крепче, Помми, а то упадешь. Не хочу, чтобы ты потерял свои драгоценные вещички, что у тебя в панталонах.
Грубая, вульгарная девка. Леди может быть чувственной, но уж никак не вульгарной. Да Пришес и не леди вовсе.
– Эта так называемая помолвка, – осторожно заметил он. – Мы должны сделать так, чтобы она не повлияла на дальнейшую судьбу Пришес, – ей ведь необходимо выгодно выйти замуж.
Пришес снова глупо захихикала.
– Остановись, – приказал ей отец, когда она повернулась к нему спиной. – Да, сзади вид тоже неплохой. Мне нравятся пышные телеса.
«Мягкие телеса», – добавил про себя Пом, чувствуя, что близок к тому, о чем его предупреждала Пришес. Его панталоны вдруг стали ему узки. Он поправил застежку спереди.
– Смотрите-ка на него! – Пришес запрокинула голову и разразилась хриплым смехом. Она глянула на него через плечо и снова расхохоталась. – У тебя что, чесотка, Помми, милый? Хочешь, почешу?
– Ты будешь чесать только меня, пока я тебе не разрешу, – раздраженно заметил отец. – А я и не собираюсь расторгать помолвку, мой мальчик. Имей в виду, ты предаешься похоти со своей будущей мачехой. Новая леди Уокингем. Не правда ли, заманчивая перспектива?
– Ты шутишь!
– Нисколько. Ну что, сказать ему, Пришес? Это будет наш сюрприз, Пом.
Пом похолодел. Они сговорились против него. Его отец и эта похотливая шлюха. Пом глотнул рейнвейна и закашлялся.
– О, не смотри на меня так, Пом, мой мальчик. – Отец подмигнул сыну. – Ты же мой наследник. Я все завещаю одному тебе.
– Да что – все? Ничего ведь нет! – взорвался Пом. Он шагнул к Пришес. Не секрет, что и мужчины гораздо старше его отца обзаводились потомством. – У нас нет ни пенни, дорогой мой папочка! До сих пор нам удавалось выкручиваться – никто не знает об истинном положении наших дел.
– Вот об этом-то и речь, – вмешалась Пришес, склонив голову на пухлое плечо. – Это часть нашего плана. Репетиция в некотором роде. Правильно я говорю, Уоки?
«Уоки!»
– Совершенно верно, моя пышечка.
Пом намотал на палец длинный локон Пришес.
– Вы, похоже, строите свои собственные планы. Личные. – Он продолжал наматывать волосы на палец, пока та не поморщилась от боли.
– Мы для тебя же стараемся, Помрой, – сурово заметил отец и икнул. – Но я и Пришес кое-что должен. Это же она все придумала.
Помрой отпустил ее локон.
– Это-то меня и тревожит.
– А сейчас у нас будет репетиция, – ухмыляясь, продолжал отец. – Так, Пришес?
– Да, – подтвердила она. – Мы хотим убедиться, что в назначенный день ты не подкачаешь.
В данный момент его гораздо больше интересовало другое.
– Мне надоели эти разговоры, – отрезал он. – Хватит.
– Отойди, Пом, – приказал ему отец довольно добродушным тоном. – Сядь и делай, что тебе скажут.
– Я сказал…
– Сядь, Пом. Будь любезен. Ты должен быть благодарен – мы подготовили для тебя сюрприз.
– Я хочу…
– Да сядь же в конце концов! – рявкнул отец. – Мы собираемся подготовить тебя к брачной ночи, неблагодарный мальчишка!
Пом злобно прищурился, но тем не менее уселся в кресло. Несколько минут в комнате царила тишина – только потрескивали угли в камине. Тяжелые зеленые портьеры висели на окнах. Зеленый с коричневым шелковый ковер прикрывал темный паркет.
Пришес встала на деревянную скамеечку для ног, с которой предварительно сбросила подушечку.
Нагота ее ничем не была прикрыта.
Лорд Уокингем пошевелил губами, посопел, удобнее устраиваясь в кресле, потом сказал:
– Ну что, моя пышечка, покажем ему? Надо убедиться, что он сумеет воспользоваться своими возможностями.
– Да! – взвизгнула она, поведя плечами. – Это будет потрясающе, Помми. Я просто сгораю от нетерпения. Сегодня нам предстоит проделать весь ритуал. Ты поможешь своей Пришес, не так ли? – Она выпятила губки.
– Помоги ей, – приказал отец. – Принеси одежду. Пом удивленно вскинул брови и спросил:
– Какую одежду?
Отец кивнул в сторону кожаной ширмы, отгораживающей дальний угол кабинета.
– Вон там, видишь?
За перегородкой лежали кремовое атласное платье и ворох женского белья. Помрой сгреб все это в охапку.
– И что мне с этим делать?
Отец загоготал.
– Одевай девчонку! Одевай ее – как для брачной ночи. Моей брачной ночи.
Пом скрестил руки на груди.
– Черта с два!
Пришес протянула ему ногу.
– Натяни на меня чулок, Помми, – вкрадчиво прощебетала она и слегка покачнулась на своем постаменте. Пухлая розовая балерина на маленькой музыкальной шкатулке. Не хватает только мелодии вальса. – Ну же, Помми! – капризно повторила она.
Он перевел взгляд от ее ноги на курчавую красновато-рыжую поросль, которая приводила в восторг его отца.
– Помоги же ей одеться, – сказал отец. – Это того стоит, вот увидишь. Сразу придешь в боевую готовность.
Пом, нахмурясь, выбрал из груды дорогого белья белый кружевной чулок и склонился к ногам Пришес.
– Тебе будет легче, если опустишься на колени, – посоветовала она ему. – Да и вид снизу лучше, понимаешь, о чем я?
– Да будь я проклят, если…
– А ты представь, что перед тобой Элла, – хитро заметил отец. – Этого-то мы и добиваемся, Пом. Надо же убедиться, что ты справишься с Эллой.
– С Эллой? – Ему стало жарко.
– Да, – сказал отец. – С Эллой. Так сделай же это, мой мальчик. С помощью Пришес мы скоро решим эту маленькую проблему. К нашей общей выгоде. Ну а пока будем наслаждаться репетицией.
У Пома заколотилось сердце. Он медленно опустился на колени и натянул чулок на ногу Пришес, разгладив его выше колена, затем принялся ласкать обнаженную кожу бедра.
Пот выступил у него на лбу и спине.
– Гадкий, гадкий! – Пришес шлепнула Пома по руке, когда тот коснулся ее рыжих завитков. – Если будешь торопиться, все испортишь. И Элла не такая чувственная, как я, не забывай об этом. Ее придется подготавливать дольше.
Пом взял второй чулок и натянул его на вторую ногу девушки, затем завязал серебряные подвязки над пухлыми в ямочках коленками Пришес.
У Эллы ноги длинные, стройные.
Он вытер тыльной стороной ладони пот со лба.
Казалось, воздух в комнате накалился.
– А теперь корсет, – приказала Пришес и вытянула руки.
Пом подхватил корсет на косточках и заметил:
– Сомневаюсь, что Элла Россмара носит корсеты. Пришес наморщила лоб.
– В день свадьбы она его наденет. Мы ведь хотим видеть ее в корсете, правда, Уоки?
– Ммм? – Отец дремал, но встряхнулся и промолвил: – Ммм. Да, конечно. Как пожелаешь.
– Что значит «мы хотим видеть Эллу в корсете»?
– Скажи ему, Уоки.
– Пришес будет с нами, когда ты возьмешь Эллу.
– Нет!
– Да, – твердо возразил отец. – Не сопротивляйся, Пом. Россмара будет более уязвимой в присутствии женщины. Она станет молить о помощи. Это возбуждает.
– Она захочет меня и так, – сказал Пом, надувшись. – Она еще не знает себя, не знает, что такое страсть. Я научу ее – она сама возжелает меня. Элла моя.
– Надень, – отец указал на корсет, – надень это на нее.
Пом помедлил в нерешительности, потом обернул корсет вокруг мягкого пухлого тела Пришес. Она приподняла груди и потянулась к нему.
– О-о-о, – протянула она, – неужели ты не хочешь зашнуровать Эллу в корсет? Она сделает для тебя то же, что и я. – Пришес поднесла розовый сосок к его рту, но тут же убрала, когда он потянулся к ней губами.