– Нет, я не хочу здесь оставаться, – сказала Элла. Прабабушка подошла к Элле и остановилась перед ней, устремив на нее пронизывающий взгляд.
– Нет, не в этом дело, – сказала она. Элла облизала пересохшие губы.
– Просто есть что-то, что ты очень хотела бы получить, но не можешь.
Элла, нахмурившись, кивнула.
– Мы с тобой хорошо поладим, – заметила прабабушка, усмехнувшись краешком бесцветного рта. – Джастина и Струан вернутся в Шотландию, а мы с тобой заключим союз. Понимаешь меня?
Элла снова кивнула.
Герцогиня повернулась к Элле и молча приложила палец к губам.
– Ну конечно, понимаешь. У нас общая цель. Общая цель? Элла вежливо улыбнулась. Возможно, прабабушка вовсе не так проницательна, как они предполагали.
Старушка прищурила глаза.
– Наша общая цель – твое счастье, – продолжала она, сверля Эллу глазами. – Твое и того, кто станет твоим возлюбленным. Может, я и старомодна, но я считаю, что браки совершаются на небесах. Я верю, что для каждого мужчины в мире существует только одна женщина, с которой он будет счастлив. Найти таких мужчину и женщину – задача не из легких. Но надо стараться.
– Да, – прошептала Элла. – Да, конечно.
– Так стоит найти и убедить их обоих, что они созданы друг для друга, так я говорю? – Прабабушка склонила голову набок.
– Да, – вымолвила Элла.
– Ну, вот и славно. Доверься мне, дитя мое. Мы всего лишь немного ускорим события.
Тех, кто знал о происхождении Эллы, всегда удивляло то расположение, которое питала к ней вдовствующая герцогиня. Но Элла понимала, что прабабушка – ее самый верный союзник.
В дверь будуара постучали. Дворецкий Финч вошел в комнату, держа в руках серебряный поднос, на котором лежали конверт и карточка. Все это он передал Элле, предварив свои действия фразой:
– Мисс Элла, вас желает видеть мисс Эйбл.
Элла взглянула на карточку, потом раскрыла конверт. Приглашения поступают на Ганновер-сквер каждый час. Очевидно, прабабушка уже успела переадресовать корреспонденцию на Пэл-Мэл.
Финч откашлялся.
– Так мне проводить сюда мисс Эйбл?
Элла вновь взяла в руки карточку.
– Эйбл? А, это же Пришес Эйбл. – Она взглянула на маму. – Зачем она пришла ко мне? Мне казалось, она меня недолюбливает.
– Почему? – встряла Бланш.
– Бланш, дорогая моя, – сказала герцогиня. – А почему бы тебе не проверить, не подшила ли служанка мой чепец?
– Но…
– Я бы хотела надеть его сегодня, – твердо промолвила прабабушка.
Бланш открыла рот, но спорить не стала. Она покинула комнату, шурша ярко-оранжевыми юбками из тафты.
– Так за что тебя невзлюбила эта Пришес? – спросила Эллу прабабушка, как только за Бланш захлопнулась дверь.
– Не знаю, – ответила Элла, втайне догадываясь, но не желая думать о Помрое Уокингеме.
Прабабушка сморщила острый нос.
– Наверное, ревнует или завидует. Да и кто бы не стал завидовать?
– Согласен с вами, – сказал Струан. Он встал, увлекая за собой Джастину. – Мы должны собираться в дорогу – выезжаем завтра утром на рассвете. Не скучай в Лондоне, Элла. Думаю, бабушка с радостью будет тебя сопровождать.
Элла размышляла над прабабушкиными словами. Может, ей почудилось, но когда вдова говорила о том, что следует искать «единственного» мужчину, она имела в виду Сейбера.
На конверте было только ее имя, выведенное тонким изящным почерком. Она вытащила бумагу.
– Так что же, Элла? – спросил отец. Она подняла на него глаза.
– Ты полагаешь, мне надо остаться?
– Да, – сказал он. – И мама тоже так считает.
– Да, – подтвердила мама. – И не будем заставлять мисс Эйбл ждать.
– Проводите ее в комнаты, – приказала прабабушка дворецкому. – Если я не нужна тебе, Элла, я уйду к себе до обеда. А ты готовься к отъезду, Джастина.
– Тут принесли розы, – заявил Финч. – Красные, кремовые и желтые. И лилии. И коробку в серебряной обертке. Я все поставил в гостиной. Это для мисс Эллы. Я позову мисс Эйбл. – И он удалился бесшумными размеренными шагами.
– Обещай мне, что будешь веселиться, – попросила Эллу мама.
Элла почувствовала на себе острый взгляд прабабушки и подняла глаза.
– Мы с прабабушкой прекрасно поладим, – сказала она и тут же заметила, что престарелая леди несколько успокоилась. – Мне было бы тяжело сознавать, что из-за меня ты не можешь поехать к моим маленьким брату и сестренке.
– Тогда договорились. – Отец широко улыбнулся. – Оставим Эллу с ее гостьей. Это та самая девушка, что помолвлена со старым Уокингемом?
– Да, – в один голос заявили Джастина и Элла. Джастина рассмеялась.
– Я иду с тобой, Струан.
Прабабушка удалилась к себе в спальню, Струан с Джастиной вышли, разминувшись в дверях с Пришес Эйбл.
Пришес, в пене из кружев и оборок и в шляпке, украшенной несметным числом шелковых фиалок, скромно потупила глаза. Как только они остались с Эллой одни, она бросилась к ней с распростертыми объятиями, словно та была ее самой лучшей подругой.
– Я говорила этому чопорному дворецкому, что обо мне не надо докладывать, – выдохнула она. – Я сказала, что мы очень хорошие знакомые. Но может, я не права?
Элла уклонилась от объятий Пришес, указав ей на кресло.
– Ваш приход неожидан для меня, – промолвила она, не ответив на вопрос Пришес. – Присаживайтесь. Я позвоню, чтобы нам принесли чаю. – О чем ей говорить с ней? Зачем вообще явилась Пришес Эйбл?
Пришес плюхнулась в кресло, расправила юбки и положила на колени бархатный ридикюль.
– О нет, я не хочу чаю. Кажется, я сейчас не смогу ни есть, ни пить. Я так взволнована, Элла, так взволнована! Я долго не могла придумать, к кому бы обратиться. Но тут я вспомнила о тебе – ты была так добра ко мне во время нашей первой встречи.
Добра? Элла не могла сказать, чтобы между ними установились какие-то особенно теплые отношения.
– Вы и правда не хотите кофе или чаю? Или шоколада?
– Нет-нет! – Пришес приложила руку к пышной груди и возвела рыжие ресницы к кремовому потолку с позолотой. – Я сейчас не смогу проглотить ни кусочка. Я пришла к тебе, потому что знаю – у тебя доброе сердце. Мы, правда, знакомы совсем недавно, но мне кажется, ты всегда готова помочь одиноким, попавшим в беду.
– Ну конечно… – Элла умолкла, терзаемая одновременно сочувствием и смутными подозрениями. – Но твои родители…
– Нет! – Пришес развела руками и откинулась на спинку кресла. Слеза выползла из ее широко раскрытых глаз. – Ты не понимаешь. И никто не понимает меня. Даже мой дорогой Уоки.
– Понятно, – промолвила Элла, ровным счетом ничего не понимая. – А Уоки?..
– Это лорд Уокингем. Мой суженый. Он благороднейший из мужчин. Так заботится о моем благосостоянии и моей репутации! Он не повинен в муках одиночества, которые я испытываю с некоторых пор.
– Муки одиночества?
– Именно так, – кивнула Пришес. – Элла, ты так красива. И зеленый очень идет тебе. Какое очаровательное платье.
– Благодарю. – Элла не ожидала такой быстрой смены темы разговора. – Прошу тебя, не плачь. – Она протянула Пришес кружевной носовой платок.
– Ты согласна стать моей подругой? – Девушка придвинулась к ней. – Согласна?
Элла никогда никому не отказывала в дружбе.
– Объясни же, что случилось?
– Родители вернулись в Ланкашир. – Пришес нервно теребила свой бархатный ридикюль. – Видишь ли, мы совсем не богаты. Не хотелось бы упоминать об этом, но я чувствую, что ты великодушна и щедра. Ты не из тех, кто оценивает людей в соответствии с величиной кошелька.
– Да, это верно. – Элла прониклась сочувствием к отчаянному положению Пришес, которое та придумала от начала и до конца.
– Родители поручили меня заботам моего жениха. – Пришес вцепилась в ридикюль. – Я живу в его доме до нашей с ним свадьбы.
Элла решила промолчать, поскольку не нашлась, что сказать на это.
– За мной присматривает скучная особа, которую нанял Уоки. Ее зовут Агата. Старая дева, все время молчит как рыба, а если открывает рот, то чтобы поругать меня.
– Но ты же можешь поговорить со своим женихом…
– Нет, не могу, – возразила Пришес с самым несчастным видом. – Он так добр ко мне. Я не могу жаловаться. Он так заботлив, ни с чем не считается, только бы мне угодить.
– Но ты несчастлива.
– Да, я несчастна. – Визгливый голос Пришес перешел на самый верхний регистр. – Уоки соблюдает приличия и поэтому видится со мной очень редко – да и то в присутствии этой мерзкой Агаты.
Элла пробормотала слова сочувствия.
– Он никогда не говорит со мною иначе, как на общие темы.
Исполнившись сострадания к чужому горю, Элла придвинула кресло и присела напротив Пришес.
– Лорд Уокингем относится к тебе с величайшим почтением – От одной мысли об Уокингеме Эллу чуть не стошнило, но она постаралась скрыть свое отвращение. – Как только вы поженитесь, все изменится к лучшему. – Просто ужас! И представить страшно.
– Но я хочу сначала узнать его хоть немного, – взвыла Пришес, и слезы градом покатились из ее глаз. – Я т-так одино-о-ка.
– А Помрой не видится с тобой? – спросила Элла, стараясь не стиснуть зубы.
– Он сердит на меня – Рыжие ресницы опустились. – Он хотел сам взять меня в жены, но Уоки ему не позволил.
– И ты счастлива? – мягко спросила Элла. – Счастлива, что выйдешь замуж за лорда Уокингема?
– О-о-о – Склонив голову, Пришес громко зашмыгала носом. Плечи ее затряслись от рыданий, пальцы теребили пышные юбки. – О-о-о, что же мне делать?
Глубоко тронутая ее страданиями, Элла взяла руки Пришес в свои и легонько погладила их.
– Тише, успокойся, – твердо сказала она. – Успокойся, Пришес. Я сделаю все, чтобы помочь тебе. Все, что в моих силах. – Бедняжка стала жертвой собственных родителей, которые бросили ее, оставив на попечение жениха. Элле было знакомо это ужасное ощущение покинутости и ненужности.
Постепенно рыдания утихли. Пришес шмыгнула носом и подняла голову. На бледно-лиловых юбках остались влажные пятна от слез. Она ухватилась за руки Эллы, словно за последнюю надежду на спасение.