– Так почему же ты снова плачешь? – тихо спросил Джаред, боясь задать неправильный вопрос.
Я подняла на него уставшие и полные печали глаза.
– Потому что это все не имеет никакого значения. Для него предназначена другая жизнь. Я попала в нее случайно. Никто и не подозревал, что обыкновенная случайность может перерасти в настолько мощную и неконтролируемую энергию двух людей.
– И ты либо зовешь ее удачей на миллион, либо глубочайшим провалом… –отметил Джаред, вглядываясь в испаряющуюся пену на верхушке своего бокала, чем погрузил нас с Эффи в недолгое молчаливое раздумье.
Джаред, как всегда, был краток, но точен, и одной фразой мог емко ответить на все вопросы либо возвести армию новых.
– Я не знаю, Джаред, – после затянувшейся паузы отрешенно пробормотала я. – Сначала я считала эту случайность невероятной удачей. Но теперь мне кажется, что ниже я еще не проваливалась. Я не знаю, что мне делать со своими чувствами к этому мужчине. Я слишком сильно люблю его. И не знаю даже, как это контролировать.
– Тебе нужно соблюдать дистанцию, – сказала Эфф, серьезно глядя мне прямо в глаза. – Ты должна держаться от него подальше. Чтобы снова не накрыло. Чем дальше ты от него, тем проще тебе будет сдерживать чувства.
– Я успешно сдерживала себя на протяжении нескольких месяцев, но стоит ему только мелькнуть передо мной – я теряю рассудок. Я будто пребываю под его гипнозом, который мгновенно парализует, стоит только взглянуть на него. Ему даже не обязательно меня касаться. Хватает взгляда, чтобы меня потянуло с новой силой, разрушающей все на своем пути к его объятиям.
– Так будет не всегда. Со временем гипноз ослабнет.
– До сих пор не ослаб ведь.
– Наверное, ему нужно сделать тебе слишком больно, чтобы ты сама избавилась от чар. Чтоб твой здравый смысл просочился наружу и захватил власть. Пока что ты все равно его обожествляешь. В два счета забываешь даже о его помолвке.
От упоминания помолвки в сердце снова назойливо засверлило знакомое острие иглы. И я непроизвольно поморщилась.
– Прости… – шепнула Эффи, замечая мое болезненное выражение лица.
– Нет, ты абсолютно права, – я растянула губы в глуповатой слабой улыбке. – Я все равно, что бы ни произошло, как бы мне больно ни было, лечу к нему, – я поднесла пивной бокал к губам, но задумчиво задержала его в воздухе, не сделав глотка. – А знаешь, что самое смешное, Эфф? – я вглядывалась куда-то вдаль сквозь подругу. – Самое смешное то, что, если бы мне выпала возможность все повернуть вспять, я бы все повторила точно так же. Абсолютно все. До единого момента. До каждого мимолетного касания. Я никому ни за что не отдам ни секунды, проведенной с ним. Я ни на что это не променяю.
– Даже не знаю, что он должен вытворить, чтобы ты отвернулась от него… – завороженно пробормотала Эфф и вернула мое внимание к себе.
– Я даже не могу предположить, – груз вины отражался в моих глазах. Я винила себя за собственную одержимость и беспомощность перед ним, и Эффи видела это. Она понимающе сжимала мою руку, пытаясь передать мне хотя бы часть своих сил.
– Возможно, скоро произойдет то самое значимое событие, которое перевернет твою жизнь и избавит от зависимости, – спокойным тоном предположил Джаред.
Мы трое понимали, что речь идет о свадьбе, и что мне неизвестным способом придется пережить этот эпизод.
– Ты должна знать, что мы будем рядом, – Эффи накрыла мою руку второй ладонью и искренне взглянула в мои прослезившиеся глаза. – Мы со всем справимся и все переборем, дорогая.
Я тяжело вздохнула и выдавила из себя слабую улыбку.
– Спасибо.
Когда бокалы с пивом опустели, друзья напрочь отказались отпускать меня домой одну и довели до самой двери квартиры. По дороге Эффи неуверенно напомнила о Ричарде:
– Что ты будешь делать с ним?
– Я все ему расскажу. Только соберусь с силами.
– Это правильно. Он заслуживает знать правду, хоть она и разобьет ему сердце…
Я на мгновение зажмурилась, представляя разочарованное лицо Ричарда. Как же мне не хотелось причинять ему боль. Как не хотелось его ранить. Но у меня не было выбора.
– Я не знаю, как ему все объяснить. С чего начать. Какие подобрать слова, чтобы смягчить реальность.
– Не нужно ничего смягчать, – высказался Джаред. – Ему в любом случае будет больно. И мягкость здесь ни при чем. Какие бы слова ты ни подобрала, реальная ситуация от них не поменяется. Так что, мой совет: будь с ним предельно честна. Настолько, насколько сможешь.
Я кивнула, в очередной раз соглашаясь с ним. Оставалось только реализовать слова в действии.
***
Ричард освободился поздним вечером и сразу же приехал ко мне.
«За день разберусь сразу со всем», – подумала я, открывая входную дверь.
Он показался мне удрученным. Из обычно безупречно уложенных волос сегодня выбивалось гораздо больше непослушных прядей. Щетина отросла чуть сильнее, чем обычно, но я сразу же это заметила.
– Иди ко мне, – с порога сказал он, как только приметил мой виноватый вид.
Я прижалась лицом к прохладному материалу пальто, ощущая, как смыкаются вокруг меня крепкие руки.
– Разве ты не злишься? – едва слышно промямлила я, удивленная его поведением.
На подсознательном уровне я все-таки провела параллель между реакцией Ричарда и Нэйта в подобной ситуации.
«Нэйт бы испепелил меня взглядом. Оглушил бы грозным голосом. Загнал бы в угол разгневанным видом. Разорвал бы меня в клочья…».
– Злюсь, – колючий подбородок Ричарда прислонился к моему лбу. – Очень злюсь.
Я знала, что разозлила его бестактным исчезновением, но, казалось, какое-то другое чувство брало над ним верх, и он оставался сдержанным и даже нежным. Я и представить не могла, чего ему стоило сейчас оставаться спокойным.
Мы простояли так около минуты, пока он не выпустил меня из объятий, чтобы заглянуть в глаза. Его взгляд приобрел оттенок подпаленной карамели, как будто полыхающие в зрачках огоньки до сих пор медленно жгли ее, заставляя вскипать и шипеть от жара.
– Ты заставила меня ужасно волноваться, – огоньки вспыхнули, и я буквально ощутила на щеках брызги горячего сахара.
– Прости меня.
– Где ты была?
«Давай, Тэя, скажи ему. Говори!».
– Дома…
«Бесстыжая лгунья!».
– Мне нужно было подумать, – я виновато опустила глаза, продолжая сыпать мерзкой ложью, от которой внутри оставался горький осадок.
– Могла бы мне об этом сказать, а не пропадать без предупреждения. Почему ты так поступила?
– Я… Я не… Ричард…
«Говори правду! Ты не имеешь права ему лгать!».
– Думала, что я не дам тебе времени? – он приподнял мое лицо за подбородок, ища ответ в лживых глазах.
«Нет, Ричард, ты здесь совсем ни при чем…».
– Я просто… Я не знала, как… Я…
– Я ведь никогда не давил на тебя и не ограничивал.
– Да! Я знаю, – я чувствовала, как к глазам подступают слезы. – Я очень виновата перед тобой, Ричард… Прости меня, – я снова уставилась вниз, ощущая, как крупные капли сорвались с подбородка и разбились об пол.
И эта была единственная сказанная ему за сегодня правда. В груди рвало и метало. Я чувствовала себя бессовестной, подлой обманщицей. Такой я и являлась. И мне стало вдвое хуже. Я хотела, но не могла выпустить из глубины горла правду. Какой-то невидимый барьер перекрыл ей доступ, и она тщетно билась о непробиваемые стенки. Я знала, что когда-то правда прорвется, но я должна была ускорить этот процесс, скорее выпустить ее наружу и дать ей огласку. Ради Ричарда.
– Эй… – его пальцы бережно тронули мой подбородок. – Не нужно плакать. Хорошо? Поговорим об этом позже.
Он приблизился к моему лицу и нежно коснулся губами соленых губ. От его чуткости сердце сжалось до размеров маленького комка, а мне стало еще противнее от себя самой.
«Я обязательно найду в себе силы. Я обязательно все ему расскажу. Он имеет на это право. Он заслужил, чтобы я была с ним честна».
– Тэя, – отстранившись от губ, но не прерывая зрительного контакта, на одном дыхании произнес Ричард. – Все эти дни я так сильно злился… Как никогда. Ни одна девушка еще не вызывала во мне подобные эмоции. И я понял одну вещь…
– Ричард… – мои глаза готовы были выкатиться из глазниц, сердце бешено заколотилось.
«Нет… О нет… Только не это. Не говори. Не сейчас. Только не сейчас. Прошу. Умоляю. Только не эти слова».
Дикий стук сердца отзывался звоном в ушах, предчувствуя неминуемую беду.
«Я должна остановить его. Я должна что-то предпринять».
Но я лишь безмолвно металась взглядом по серьезному выражению лица и отказывалась дышать.
– Тэя… – сверкающий взгляд янтарных глаз прожигал. – Я понял, что люблю тебя.
Его глаза вспыхнули яркими языками пламени, а мои заискрились пронизывающим тело ужасом. Его признание обрушилось, как ледяная многотонная глыба, которая расплющила меня под своим весом. Это было так не вовремя. Так некстати. И так незаслуженно. Я стояла, остолбенев, и ощущала себя тварью. Потрясающий мужчина открыл мне сердце, произнес самые желанные в мире слова, а я не могла ответить ему взаимностью. И хуже того, я предала его самым подлым образом. Он стоял и говорил мне о светлых чувствах, не подозревая, что я уже заранее облила их склизкой грязью.
«Он бы никогда не произнес это вслух, если бы я нашла в себе смелость признаться в том, какая же я на самом деле мерзкая и ничтожная. Я не должна была позволять ему обнажать душу. Я не должна была позволять… Бесхребетная, трусливая лгунья. Нет мне прощенья».
– Понимаю, что застал тебя врасплох своим заявлением. И ты не обязана отвечать, но все-таки я хотел бы услышать хотя бы звук, – Ричард мягко улыбнулся, а я все еще не могла прийти в себя.
– О Господи…
«Что же я наделала?», – я закрыла руками лицо и заревела.
– Тэя, что с тобой? Я ожидал какой угодно реакции, даже предполагал, что ты можешь выставить меня за дверь, но точно не такой.