– Ну, будь твой отец и впрямь злодей, вряд ли он захотел бы, чтобы ты жил вместе с ним.
– А он и не был злодеем. Вообше-то он был не такой уж плохой человек, по крайней мере стал неплохим после развода с моей матерью. Не был он и тираном. Просто тогда правила жизни были другими. Отцу удалось убедить суд в своей правоте – что, мол, если он не получит опеку, которой так добивался, то тогда и не обязан выплачивать деньги на мое содержание.
– Ух ты! Хорошо, что теперь правила изменились.
– И все равно время от времени в суде из-за денег разгораются настоящие баталии.
– А что же твоя мать? – Росс улыбнулся:
– Она замечательная женщина. Самым счастливым днем в моей жизни стал тот, когда я пришел в дом, где она работала экономкой, и сказал хозяину, что больше она у него работать не будет и что я забираю ее.
– Где же она сейчас?
– Во Флориде. Наслаждается маленькими пенсионерскими радостями. Вышла замуж за одного замечательного человека.
– А твой отец?
– После развода с матерью он так и не женился. Сейчас работает в Калифорнии.
После недолгого колебания Псйдж спросила:
– И поэтому ты до сих пор не женат? Потому что у тебя перед глазами неудачный пример супружеской жизни твоих родителей?
Росс сел на кровати.
– А с чего ты взяла, что я не был женат? Пейдж удивленно уставилась на него.
– А разве был?
– Нет.
Росс был готов поклясться, что заметил на ее лице облегчение.
– Я не поэтому не был женат. Знаю, бывают разные браки – и хорошие, и плохие. То есть я хочу сказать, ты посмотри на собственных родителей. С первого взгляда видно, что они души не чают друг в друге и собственных детях. Я-то сам, в общем, не из трусливых. Признаюсь честно, я просто никогда не влюблялся так, чтобы мне захотелось провести с женщиной остаток своей жизни. Но уж если я все-таки женюсь, то это будет навсегда, до гробовой доски!
Пейдж задумчиво кивнула.
– Ну, а ты? – спросил Росс.
– Ты же видел мое семейство! – с улыбкой ответила она. – У меня из-за них никогда не было ни минуты свободного времени!
В состоянии серьезной задумчивости Пейдж была очаровательна. Когда же она улыбалась, то при взгляде на нес просто захватывало дух. Росс даже немного рассердился на самого себя оттого, что возбуждался от одного только ее смеха.
– Что ты хочешь этим сказать?
Она провела обеими руками по волосам, отчего майка на ее груди соблазнительно натянулась. При виде такого великолепия Росс почувствовал, как во рту у него пересохло, а шорты вдруг стали очень тесными. А может, ему просто так показалось.
– Я первый юрист в нашей семье. – Он как будто издалека слышал ее голос, заглушаемый током крови в ушах. – Вся моя родня и слушать не желает, что как адвокат я занимаюсь только налогами. Для них я адвокат-на-все-руки-мастер. Как ты думаешь, сколько раз мне приходилось представлять в суде одну только тетушку Роуз?
Росс был уверен, что это лишь риторический вопрос. По крайней мере он надеялся на это. Потому что в это мгновение его мозг был полностью обескровлен. Эта жизненно необходимая субстанция, судя по всему, сконцентрировалась у него в паху.
Росс вскочил и принялся расхаживать по комнате.
– Что случилось? – встревоженно спросила Пейдж.
– Я думаю, что нам нужно заняться любовью, – ответил Росс.
Пейдж удивленно посмотрела на своего соседа по больничной палате. Он что, серьезно это говорит? Неужто он так и сказал: «Нам нужно заняться любовью»? Ну и как она должна реагировать на его слова? Впрочем, Пейдж знала, как следует ответить – выразить негодование, или недоверие, или что-то еще в том же духе.
Однако ее тело оказалось явно не в ладу с разумом. В мысли о том, что с этим мужчиной можно заняться любовью, было немало привлекательного – гораздо больше, чем следовало бы. Главным образом по той причине, что ее тронул рассказ Росса о его родителях.
Этот человек избрал профессию юриста почти по благородной причине. А после того как стал прилично зарабатывать, поспешил позаботиться о своей матери. Несмотря на неурядицы в семейной жизни родителей, пришедшиеся на его юность, он не воспринимал брак как оковы, клетку или наказание судьбы.
И дело вовсе не в том, что она увидела в нем возможного избранника. Просто ее никогда не привлекали мужчины, которые по каким-то своим, часто параноидальным соображениям не могли или не желали брать на себя обязательств.
Кстати, ее собственный брат Ник до известной степени из их числа. За что ему нет никаких оправданий.
– Ты меня слушаешь? – раздался голос Росса, вырвав Пейдж из состояния задумчивости.
– Что? – спросила она, чувствуя, как дрогнул ее голос. Росс вытянул вперед руки.
– Я ничего не знаю о тебе и из-за этого чувствую себя ужасно неуютно, мисс Харт.
– Так ты думаешь, это болезнь? – поинтересовалась она, намеренно затягивая время и уходя от ответа. Нет, у нее и в мыслях не было принять его безумное предложение, но все ее тело буквально исходило в ответном крике.
– Как знать? – ответил он. – Да и какая разница? Я хочу тебя. Судя по нашему поцелую, ты тоже ко мне неравнодушна.
– Думаю, – сказала Пейдж, – нам следует немного поразмыслить, прежде чем мы сделаем то, в чем будем потом раскаиваться.
– Раскаиваться? В чем? Мы с тобой взрослые люди. Мы нравимся друг другу, то есть я хочу сказать, мы друг другу небезразличны. Почему бы нам не подчиниться взаимному влечению и не получить удовольствие?
Для нее сплошным удовольствием было уже просто смотреть на него. А целовать его – тем более. Интересно, а что она почувствует, если согласится заняться с ним сексом? Неужели ей не хочется узнать, как это будет на самом деле?
– О чем ты думаешь, Пейдж? – спросил Росс хрипловатым шепотом.
Она и сама не знала.
– А как насчет противозачаточных средств? – спросила Пейдж нерешительно, из-за чего даже слегка расстроилась. Похоже, она начинает, что называется, терять голову.
Луч надежды в дымчатых глазах Росса тут же исчез.
– Я как-то забыл об этом.
Пейдж ухватилась за этот повод как за последнюю нить благоразумия, способную удержать ее от необдуманного поступка.
– Нам ведь меньше всего хотелось бы совершить непоправимую ошибку, верно? – уточнила она.
Росс удрученно потер затылок.
– Конечно. Ты права.
Пейдж почувствовала, что немного разочарована тем, что Росс так легко сдался без боя. В конце концов, существуют и другие способы заниматься любовью, не обязательно прибегать к непосредственному половому акту. Неужели это не пришло ему в голову?
«Не упускай эту возможность, Пейдж!» Попробуй тут откажись, если она никак не может забыть тот сладостный поцелуй и одна только мысль о том, как его руки ласкают се тело, приводит в небывалое возбуждение. От этих мыслей у нее перехватило дыхание.
– Мне кажется... что... существуют и другие способы... то есть мы могли бы заняться и кое-чем другим... – услышала она слова, которые, как она с ужасом убедилась, оглядевшись по сторонам, предательски слетели именно с ее губ.
Росс наклонил голову и с лукавой улыбкой посмотрел на нее.
– Ты хочешь сказать, что мы можем просто ласкать друг друга, то есть заняться петтингом? – Он подошел ближе и прикоснулся к ее щеке, которая, как ей показалась, в следующее мгновение вспыхнула огнем. – Для меня это вроде игры в бейсбол. Не играл ни в то, ни в другое уже давно, пожалуй, со школьных лет. Если мне не изменяет память, это было приятное, хотя и комичное занятие.
Пейдж была готова сморозить очередную глупость, но в коридоре снова зажегся свет. Они с Россом одновременно издали стон недовольства.
Росс посмотрел на свои шорты.
– Боюсь, у меня не совсем подходящий вид, чтобы принимать посетителей.
Пейдж не смогла удержаться и удостоверилась в его затруднительном положении. А убедившись, была даже несколько шокирована тем, насколько велико его затруднительное положение. Неужели тому виной одно лишь упоминание о петтинге? При мысли о том, к каким последствиям может привести одно лишь ее прикосновение к нему, Пейдж испытала томительную истому внизу живота.
– Кто это там? – спросил Росс. – Еще какие-нибудь родственники? Если да, то я просто отгорожу свою кровать занавеской.
Пейдж заглянула ему через плечо. Нет, за стеклом стояли не члены ее многочисленного семейства или медперсонал. На этот раз посетительницей оказалась убийственной красоты жгучая брюнетка, которую Пейдж наверняка видела на снимке в каком-то журнале или настенном календаре. Незнакомка была одета с элегантной небрежностью, волосы собраны вверх и схвачены на макушке в бесхитростный хвостик. Она улыбалась и указывала на Росса явно с просьбой позвать его.
– Это к тебе! – сообщила Пейдж, изо всех сил пытаясь сдержать рвущееся наружу раздражение. Она была на сто процентов уверена в том, что эта брюнетка ни в коем случае ему не родственница.
Росс посмотрел через плечо, и его лицо расплылось в радостной улыбке. Однако тотчас снова обернулся к стеклу спиной и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Только после этого он совершил поворот на сто восемьдесят градусов, подошел к стеклянной перегородке и щелкнул кнопкой интеркома.
– Привет, красавчик!
– Как дела, киска?
Брюнетка подняла высоко вверх корзину, вроде тех, что берут с собой на пикник.
– Я принесла тебе все, что ты просил!
– Спасибо, дорогая. Ты спасла мне жизнь!
– Я для тебя готова на все, дорогой! Медсестра сказала мне оставить все это здесь, в приемной.
– Отлично. Просто превосходно.
– Я бы с огромным удовольствием осталась здесь с тобой и составила бы тебе компанию, но у меня съемка в Бак-хеде. Жутко тороплюсь.
– Нет, нет, не беспокойся. Я тебе ужасно благодарен.
– Запомним это, – сказала женщина и в следующее мгновение, послав Россу воздушный поцелуй, грациозно упорхнула.
Желание, охватившее тело Пейдж всего пару минут назад, резко отхлынуло, как океанские волны во время отлива. На смен