– Мам, это не ты?
– Что я? – Мать скинула шубу на спинку стула и сидела за круглым столом, потягивая дорогой виски из низкого пузатого стакана.
– Не ты приложила руку ко всему этому? – Степа повел руками вокруг себя. Взял в руки бутылку, повертел. – Ничего себе! Это виски стоит несколько тысяч! Ничего не понимаю… Откуда? Это не ты, мам?
– Если ты имеешь в виду, что я помогала твоему отцу как-то выживать, а выживал он, судя по всему, неплохо… – Мать щелкнула пальцем по бутылке с виски, которую Степа вернул на стол. Хмельно улыбнулась сыну, отрицательно качнула головой. – Нет, мальчик мой. Это не я. Мы, конечно, время от времени общались с Ваней, не скрою. Я даже бывала у него пару раз, правда, так давно… Но чтобы содержать его – нет. Это не по мне, ты знаешь. А здесь, детка, денег вложено немало. – Мать по примеру сына обвела руками вокруг себя. – Я на такую благотворительность неспособна, ты же знаешь.
Да, он знал свою мать. И знал, что, вложив во что-то рубль, она захочет вернуть сотню. Жизнь с отцом она всегда считала убыточным предприятием, поэтому они и разошлись много лет назад. Матери надоело все время поддерживать своего Ваньку под локотки – именно так она всегда и говорила.
– Ничего не понимаю, – пробормотал Степа. Присел к столу, протянул руку к бутылке.
– Ты за рулем! – прикрикнула на него мать, даже шлепнула его по руке. – У тебя должна быть трезвая голова, Степка. Всегда! Особенно теперь.
– Особенно теперь? Имеешь в виду, что я должен найти убийцу отца?
– И это тоже.
– А еще что? – не понял он.
– А еще ты должен найти источник доходов своего покойного отца, – с вызовом произнесла она. – Не знаю, как тебя, но меня бесит, что он изображал полунищего. Однажды даже просил у меня денег на такси! Представляю, как он надо мной потешался в тот момент. Сволочь!
Она залпом допила виски, с грохотом опустила стакан на стол, резко поднялась.
– Идем! – приказала она и сделала повелительный жест рукой, который Степа ненавидел всю свою сознательную жизнь.
– Куда? Я пока побуду здесь…
– Ты не понял! Идем, Степа, в комнату и приступим к обыску. – Мать шагнула из-за стола, хмельно покачнулась, ухватилась за голову. – Всю жизнь он оставался для меня загадкой. Подлой загадкой! И я хочу, сын, хотя бы после его смерти разгадать все тайны! Идем обыщем эту чертову квартиру!
Ни на одном месте преступления, еще когда был рядовым опером в звании младшего лейтенанта, Степан не трудился так самозабвенно. Они с матерью перерыли все в квартире отца. Прощупали тщательно складки одежды. Диванные подушки мяли, трясли одеяла, запускали руки в крупу и в сахар. Мать даже размотала рулоны туалетной бумаги, которой у ее бывшего мужа было запасено впрок целых десять штук.
Она носилась по квартире взмыленная, сердитая. Доставала из шкафа вещи, ощупывала, перетряхивала и все время тихо шептала:
– Сволочь! Какая же сволочь!
Они не нашли ничего. Ни спрятанных денег, ни драгоценностей, ни компромата на каком-нибудь электронном носителе. Ноутбук отца, который Степан тоже, к удивлению своему, обнаружил в одном из выдвижных ящиков огромного зеркального шкафа, был девственно-чист. То ли был совсем новым и просто не успел обрасти информацией, то ли отец его заблаговременно почистил. Или это сделал за него кто-то другой?
За пару часов они выдохлись. Вернулись в кухню, уселись за столом.
– Свари мне кофе, – тут же потребовала мать, барабаня пальцами по столу.
Еще одна ее привычка, которую Степан терпеть не мог. Ее длинные ногти отвратительно клацали. За этим клацаньем непременно следовало оглашение какого-нибудь плана, воплощать который должен был он, ее сын.
Степа завис возле мудреной кофемашины – еще одно неожиданное приобретение отца. Не сразу с ней разобрался. Когда разобрался и наполнил горячим кофе две чашки, клацанье за спиной прекратилось.
– Как думаешь, откуда у него деньги? – спросила мать, когда он, наконец, уселся напротив.
– Даже представить не могу! – честно признался он. – На меня отец точно не работал. Чем занимался сам?.. Знаю, что к Волгиной ходил. Это да, было. Но ходил в связи с гибелью ее бывшего парня, который оказался сыном убитого охранника. Отец в этом увидел какую-то связь.
– Не мели вздор, Степа, – резко перебила мать. Глотнула кофе, кивнула благосклонно – понравился, значит. – Твой отец не пошел бы к этой девке, если бы не имел в этом интереса. И интерес, заметь, даже не в ней. Она там все время жила, он же знал это. Наверняка не упускал из виду отродье этого Деревнина. Знал твой папашка все о ней. А в гости явился, только когда ее женишок помер. Почему?
– Не знаю.
Спина у Степы взмокла. Рассуждения матери сбивали его с толку, шли вразрез с его выводами. Он ничего не понимал!
– А не был ли женишок его агентом, Степа?
– Что? – Степа замотал головой. – Ма, ты это, говори, говори, да не… Зачем ему?
– Молчи! – прикрикнула мать и шлепнула рукой по столу. – Молчи и слушай! Этот сын погибшего охранника появился возле дочери Деревнина когда?
– Ну… – Степа начал вспоминать.
– Не мычи! – снова прикрикнула мать. – Точно говори!
Степа оскорбился и промолчал. Специально промолчал. Но мать этого, кажется, и не заметила.
– Он появился в ее жизни почти сразу, как к ней переехал папаша-вор. Освободился, явился к дочери – и тут оба-на: жених у доченьки. И не кто-нибудь, а сынок убитого им охранника. Связь? Связь! А кто послал этого сынка в дом врага?
– Думаю, сам. – Он так и думал, если честно.
– Не мели вздор, Степа! – Мать с сожалением глянула на сына, пробормотала со вздохом: – На кого только бизнес после смерти оставить, ума не приложу! До чего ты тупой, сын! Без отца твоей карьере кирдык.
– Мам, хватит, – оскорбился Степа.
– Сам он там появился, как же! – Она помотала пальцем у Степана перед носом. – Не верю! Казачок был засланный, это сто пудов.
– Почему? Вот почему ты так думаешь, ма?
– Да потому что его убили, детка. – Губы матери сложились в отвратительную ухмылку. – Если бы он явился к деревнинской дочке по собственной воле, до сих пор топал бы по земле. А его убили, попросту избавились. Так кто мог это сделать? Только тот, кто его нанимал. Заказчик.
– Ты что, ма, совсем, да? – заорал Степа, не выдержав. Соскочил со стула и закружил по кухне, продолжая орать. – Ты минуту назад сказала, что этот парень мог быть агентом отца. И тут же делаешь вывод, что убил парня заказчик. То есть получается, это отец его убил?
– Да запросто! – Она оставалась на удивление спокойной. – Не стоит его идеализировать, Степа. Ты многого о нем не знаешь.
– Чего? – По инерции он кричал, но уже не так уверенно. – Чего я о нем не знаю?
– Хотя бы того, откуда у него деньги на все это.
В который раз поведя руками вокруг себя, мать обессиленно рухнула на стул. Степа запнулся. Возразить было нечего. Оказывается, он правда многого не знает о своем отце.
Надо же. Прямо как Ольга Волгина, которая долгие годы считала себя круглой сиротой.
– Ма, мне сложно представить отца в роли убийцы, – признался он неуверенно.
– Мне тоже! – отмахнулась она и прикрыла на минуту глаза рукой.
Потом вдруг дернулась всем телом, уронила руки на стол и глянула на сына с потрясением. И протянула зловещим шепотом:
– Слушай! А что, если этот парень был двойным агентом, а?
– В смысле?
Степа уставился на нее с недоумением. За ходом ее мыслей он никогда не поспевал.
– Не тупи, Степа! – разозлилась она. – Я говорю: что, если этот парень, сын убитого охранника, работал одновременно на твоего отца и еще на кого-то? Может такое быть?
– В принципе…
– Может! – Она проткнула пальцем воздушное пространство между ними. – Еще как может! Отец думал, что парень работает на него, а тот попутно сливал информацию еще кому-то. Сейчас такое в бизнесе сплошь и рядом, Степа. Так что приходится, знаешь, держать руку на пульсе… Ладно, не важно. В общем, если этот парень был двойным агентом, то его убил один из заказчиков. Раз тебе так неприятно думать, что твой отец убийца, тогда найди второго заказчика. Если он приложил руку к смерти молодого человека, то мог убить и твоего отца.
Ему понадобилось пять минут, чтобы переварить ее слова.
– Ма, ну ты даешь!
Он как будто впервые ее сейчас увидел – так он на нее уставился.
За пятьдесят, хорошо за пятьдесят, но выглядит очень свежо и эффектно. Достаточно эффектно, чтобы таскать в свою постель молодых любовников. Красивая для ее лет фигура. Элегантная сдержанность в одежде, стоившая ей целого состояния. Властный взгляд, который он с трудом порой выдерживает. Красивый рот, жаль, что в его адрес из этого рта почти всегда летит только критика.
Но то, что сказала мать сейчас, это просто…
– Это достойно восхищения, ма! – Степа поймал ее руку и поцеловал ладонь. – Ты просто супер, ма!
– Твой отец тоже так часто говорил, но это не помешало ему меня потерять.
Сникла она вдруг как-то сразу. Отвернула голову в сторону окна, выставив на обозрение свой идеальный профиль. И вдруг проговорила просящим голосом:
– Найди его, Степа! Найди его убийцу, или мне не будет покоя ни на этом свете, ни на том!
Он должен был пообещать ей. Сказать, что найдет непременно, что посвятит этому остаток жизни, что сделает все возможное, чтобы убийца был найден.
Но вместо этого неожиданно произнес:
– Найди! Легко сказать: найди! Все что-то ищут и ищут! Все в последнее время что-то ищут и ищут!
– Кто все? – Она повернула голову, царственное презрение к миру вернулось, как будто это не она умоляла его минуту назад о милости, как последняя нищенка. – Что ищут?
– А я знаю? – огрызнулся он, поняв, что сказал не то, что нужно, и мать ему этого теперь не простит. – В квартире Ольги Волгиной всем что-то нужно! Сначала ее жених там поселился, думаю, чтобы ощупать каждый угол. Теперь еще двое умников отправили ее на больничную койку и шарят там в доме. Вот что им, интересно, нужно? Что там искать? И что мы искали здесь, у отца? Какие-то, честное слово, нелепые головоломки! Бред сплошной!..