— Да, готовь предложения по разведке и специальным мероприятиям. Прибытие новых подразделений американцев ожидается только через три месяца, никак не раньше. Надо запросить смежников, глубоких бурильщиков, резидентуру с континентов. Неплохо бы отработать по внешнему кругу, сопоставить фактики.
— Степан Иваныч, главному еще нужны предложения по совместным действиям сил и средств не только разведки, но и остальных воинских структур, в которых сидят наши советники и инструкторы.
— Ага, ясно. Ты мне оформи на машинке, положи в папку на доклад. Я сейчас еще над картой покумекаю. На большом совете, думаю, начнем вырабатывать замыслы, раскрывать умыслы, мешать помыслам.
Глава 3
Невысокий сухощавый майор государственной безопасности принял папку с документами у секретчика, посидел над ней несколько минут, освежая память. Потом он подошел к массивной дубовой двери и нажал на звонок селектора.
— Кто? — глухо донеслось из динамика.
— Майор Чалый, — представился офицер и усмехнулся.
Неужто здесь, в самом центре Москвы, да еще в недрах первого управления КГБ могут ползать шпионы?
Сухо щелкнул электрический замок. В небольшом предбаннике за узким столом, уставленным кучей телефонов и селекторов, сидел порученец главного, пожилой старшина-сверхсрочник. В отличие от других генералов, имевших в адъютантах от лейтенантов до майоров, нынешний шеф таскал за собой еще с войны сержанта, с которым начинал службу при Ежове и побывал во многих переделках.
— Здравия желаю, товарищ майор! Ждут вас. — Старшина поднял руку в приветственном жесте.
— Как он? — Майор повел головой в сторону двери, ведущей в кабинет начальника.
— Нормально, сегодня с утра расчувствовался, вспоминал партизанщину, отряд «Победителей». Сам-то как? В Болгарию когда махнешь, спину лечить? Ходишь как палка прямой. Больно ведь, да?
— Побаливает, Семен. Шутка ли — пятнадцать лет британскому флоту отдать, а там и спинку держи, и монокль цепляй…
— Вечерком позвони. Моя Маргарита тебя с супружницей в гости ждет. Давно договаривались.
— Хорошо, вечерком созвонимся. Ну, я пошел.
— Давай, дорогой товарищ! Ни пуха, семь верст под крылом, — заявил порученец, нажал кнопку селектора и торжественно провозгласил: — Майор Чалый!
Генерал встал из кресла и вышел из-за стола. На ногах у него вместо форменных туфель были мягкие войлочные тапки.
— Дай закурить! — потребовал он.
— Товарищ генерал, вам же вроде как врачи запретили. Да и порученец ваш постоянно на посту, выскажет мне потом.
— Да и хер с ними, — бросил генерал. — Я им подопытный больной, что ли? В конце концов, кто легендарный разведчик, я или они? Я все-таки до фашистского генерала дослужился, с Гитлером ручкался, сам вождь народов меня в уста сахарные расцеловывал, усами щекотал. Давай сигарету, не жмись, британская морда!
Майор покачал головой, полез за отворот кителя и достал красивый серебряный портсигар.
— Приз за победу в командном первенстве по конному поло среди офицеров британского флота, — с усмешкой проговорил генерал, выуживая тонкую сигарету.
Чалый утвердительно кивнул, дал начальнику прикурить.
Генерал присел на краешек кресла, воровато смахнул в сторону дым и с наслаждением затянулся.
Он закинул ногу на ногу, прищурившись, посмотрел на майора и осведомился:
— Так ты говоришь, что наш Гонконг собирается посетить театр боевых действий?
— Да, товарищ генерал. На него вышли американские военные. Он сперва думал, что будет простая агитационная поездка с выступлениями, однако все пошло по другому сценарию.
— Нашему товарищу Чженю не привыкать. Как у него дело с «Уорнер Бразерс» продвигается?
— На сегодняшний момент решен вопрос о съемках телесериала «Лонгстрит». Наши товарищи из китайского подполья используют Гонконга как живой символ. Национальная культура, корни, философский путь и прочее.
— Да, вот родился мальчик у нашего нелегала, и его жизненный путь определен заранее. Конечно же, философия! Как Борис Орсынбаевич Лисенбаев, потомок одного из видных казахских коммунистов, мог стать Чжэнь Фанем, китайцем, а потом актером Брюсом Ли? Кстати с псевдонимом он не перемудрил?
— Нет, товарищ генерал, все нормально, Боря в Союзе ни разу не был, путь в нелегалы начал прямо с Сан-Франциско, с роддома. Он на встречах чуть ли не слезы льет. Двадцать восемь лет мужику. К нам просится.
— Ладно, хватит лирики. Посмотрим. Скорее всего, его придется выводить из работы годиков через пять. А пока пусть держится, поднимает американский игровой кинематограф. Что дальше по военным? Говори сам. Не люблю читать с казенной бумажки.
— Нашего Гонконга привлекли для тренировок оперативников ЦРУ. Занятия интенсивные, проводятся в бразильской сельве, то есть в местности, похожей на Вьетнам.
— Ага, база «Гранд-Канарис»?
— Да, она самая. Бразильские военные прекрасно знают, что это не завод по переработке древесины, но делают вид, что их это не касается никаким образом. Позиция страуса, прячущего голову в песок.
— Продолжай.
— Гонконг уже больше трех месяцев тренирует своих подопечных в приемах рукопашного боя, передал нам списочный состав группы. Военные радиоразведчики подкинули нам интересные материалы. Это расшифровки заявок на получение имущества и вооружения. В общем, двенадцать — четырнадцать человек находятся в стадии подготовки. От военных к нам пришла инициативная справка. Они хотят организовать взаимодействие между своими и нашими добывающими органами.
Кузнецов докурил сигарету, бросил ее в урну, резко встал и прошелся по кабинету.
— Материалы, полученные из ГРУ, я изучал. В принципе, Полянский пришел к правильному выводу о создании американцами хорошо укрепленного района в тылу северовьетнамских войск. Группа из «Гранд-Канариса», скорее всего, будет ориентирована на проникновение в этот район. Как там военные его называют?
— Курояровский треугольник, по аналогии с Бермудским.
— Не мудрено. Ил пропал, истребители, группа спецназа. Я так думаю, что они уже там неплохо обосновались. Закажи карту, посидим, подумаем.
Через десяток минут в дверь бесшумно вкатился Семен, расстелил на большом столе карту, втянул ноздрями воздух, пропитанный дымом, укоризненно покачал головой и исчез.
— Смотри, вот он треугольник этот чертов. — Генерал очертил карандашом район. — Местечко выбрано очень и очень удачно. Новейшие американские ракеты класса земля-воздух-море спокойно могут бить из глубины территории по любым надводным целям. Наши корабельные системы и посты наверняка даже не успеют среагировать. Противник создал хорошо укрепленный район, для уничтожения которого нужна реальная армейская операция с большим отвлечением сил и средств от фронта. Американцы могут спокойно работать с агентурой, собирать информацию, постепенно наращивать свое влияние в этом районе. Мы вряд ли сумеем помешать им провести несколько точечных ударов на разных участках фронта, перебросить в этот район еще несколько аэромобильных батальонов и дальше уже бить с тыла. Потери в нашей агентуре и среди местных сил самообороны, где у нас немало специалистов по партизанской борьбе, будут для катастрофичны. Плюс реакция китайцев тоже может быть неоднозначной. Сам знаешь, какие настроения у них сейчас. Наши братья навек начинают играть в непонятные игры со штатовцами. Ну а те, как кокетливые дамочки, стреляют глазками и завлекательно смеются. Сам знаешь, что наш восточноазиатский отдел сутками не спит, прокачивает варианты событий.
Чалый только утвердительно кивнул.
Глава 4
В ночь после возвращения с полугодовых скачек с Сахалина поспать мне так и не удалось. Я еще катался на заднице по бамбуковым зарослям, как меня кто-то бесцеремонно сдернул со шконки.
— Ого! А куда это вы меня тащите? — подал я голос и с удивлением посмотрел на двух совсем незнакомых матросов.
Надо же, сам во сне оделся, зашнуровался и теперь только понял, что меня куда-то ведут. Бить будут? Опять проверка КГБ, новые методы воспитания?
Хотя нет, не пинают, не угрожают — просто поддерживают под руки.
— Проснулся наконец-то, — сказал один из этих парней. — Давай сам ножками пошевеливай, времени в обрез.
Я ничего не понял, но галопом понесся за посыльными. В роте минеров они сразу же затолкнули меня в кубрик.
— Во и верблюдик прибежал, — заявил Дитер и кивнул на стол, стоявший посередине кубрика. — Собирайся давай, сейчас выписку принесут для ознакомления.
На столе был разложен набор из американского сухого пайка. На Сахалине мы частенько употребляли такой на выходах, по сравнению с нашим — редкостное дерьмо. Там же я увидел серый флотский китайский комбинезон и многофункциональную пехотную лопатку, американский маскхалат, мотки саперного провода, подрывную машинку, противопехотные мины «Клэймор», гранаты и набор сапера в наших стандартных кожаных подсумках, но с иероглифами.
Мне пришлось, не задавая вопросов, сверять имущество с описью, лежавшей тут же, перематывать провод на катушку.
Прибежал матрос из штаба, сунул мне какие-то бумажки для росписи. За ним прибыли наш каплей и Федосом. Саня тащил на себе мой видавший виды чудо-рюкзак. За спиной у него висел мой пулемет, на поясе — пистолет «Кольт». Поповских нес книгу выдачи оружия.
Федосов пучил глаза и пытался задать мне какие-то вопросы, командир группы многозначительно молчал. Они передали мне оружие и снаряжение и ушли.
Сгорая от любопытства, я упаковал имущество, набил нагрудник магазинами с боевыми патронами, повесил моток реп-шнура на рюкзак, переоделся, как и минеры, в комбинезон. Маскхалат я принайтовал к рюкзаку.
Болев осмотрел меня и еще нескольких матросов, у кого-то что-то подправил, подтянул, погрозил мне пальцем и вышел. Все молчали, а меня просто распирало от любопытства. Интересно, зачем я понадобился в роте подводного минирования? Водолаз из меня никудышный, тут все на две-три головы выше.