.
– Ей следует волноваться. Он убивает людей.
– Главным образом он охотится на сидящие в машинах пары. Так пишут газеты. С точки зрения статистики маловероятно, что я стану его жертвой. У меня нет машины, и пока я один.
– В городе есть и другие опасности.
– Я знаю. Мне нужно навестить брата.
– Здесь?
– В двух часах езды.
– Тебе следует отправиться туда прямо сейчас.
Ричер кивнул.
– Я должен был выехать на позднем автобусе.
– До полуночи?
– Кто этот тип?
Женщина не ответила. Жара не спадала, и воздух оставался густым и тяжелым. Приближалась гроза. Ричер чувствовал, как она собирается на северо-западе. Может быть, скоро начнется настоящая буря долины Гудзон, которая пронесется над медленной водой, между высокими утесами, как он читал в книгах. Свет мерк, смещаясь в пурпур, словно природа готовилась к чему-то грандиозному.
– Поезжай к брату, – сказала женщина. – И спасибо за помощь.
Красный отпечаток ладони на ее лице начал тускнеть.
– С вами все будет в порядке? – спросил Ричер.
– Со мной все будет хорошо.
– Как вас зовут?
– Джилл.
– Джилл, а дальше?
– Джилл Хемингуэй.
– Вы не родственница?
– Кому?
– Эрнесту Хемингуэю. Писателю.
– Я так не думаю.
– Вы свободны сегодня?
– Нет.
– Меня зовут Ричер. Было приятно с вами познакомиться. – Он протянул ей руку, и женщина ее пожала.
Ее рука оказалась горячей и влажной, словно у нее был жар. Впрочем, его ладонь тоже. При температуре в сорок градусов или даже больше, при отсутствии ветерка испарение практически отсутствовало. Лето в городе. Далеко на севере небо замерцало. Зарницы. Но дождь пока еще не начался.
– Как давно вы работаете на ФБР? – спросил Ричер.
– А кто тебе сказал, что я там работаю?
– Тот парень ведь гангстер? Организованная преступность? Дерьмо про его людей, о том, что я должен покинуть город, или мне конец… Угрозы… А вы с ним встречались. Он проверял наличие передатчика, когда положил руку вам на грудь. И он его нашел.
– Ты умный мальчик.
– Где ваша поддержка? Рядом должен находиться фургон, в котором слушают разговор.
– Это вопрос бюджета.
– Я вам не верю. Для города – возможно. Но только не для федералов.
– Отправляйся на встречу с братом. Это не твое дело.
– Зачем носить передатчик, если никто не слушает?
Женщина убрала руки за спину, опустила их вниз и принялась что-то делать – казалось, собиралась что-то достать из-за резинки нижнего белья. Из-под подола платья выпала черная пластиковая коробочка. Маленький кассетный магнитофон раскачивался на проводе на высоте ее колен. Она засунула одну руку в вырез платья, другой вытащила провод из-под подола, еще немного повозилась, после чего магнитофон оказался на тротуаре вместе с тонким черным проводом и маленьким микрофоном на конце.
– Разговор слушал магнитофон, – сказала она.
Маленькая черная коробочка была влажной от пота.
– Значит, я все испортил? – спросил Ричер.
– Я не знаю, как бы все пошло.
– Он напал на федерального агента. Это преступление. И я свидетель.
Женщина ничего не ответила. Она подняла кассетный магнитофон, обернула вокруг него провод, сняла с плеча сумочку и спрятала в нее магнитофон. Казалось, жара усилилась и ко рту и носу Ричера прижали влажное горячее полотенце. На севере снова замелькали зарницы, но их свет приглушал густой воздух. Дождя все не было. Никакой передышки.
– Вы намерены оставить все вот так? – спросил Ричер.
– Это совершенно определенно тебя не касается, – ответила женщина.
– Я с радостью расскажу о том, что видел.
– Дело едва ли попадет в суд в течение года. Тебе придется сюда вернуться. Ты хочешь лететь на четырех самолетах и ехать на двух автобусах из-за пощечины?
– Через год я буду в другом месте. Может быть, ближе.
– Или дальше.
– Звук пощечины мог остаться на записи.
– Мне необходимо нечто большее, чем пощечина. Адвокаты защиты поднимут меня на смех.
Ричер пожал плечами. Слишком жарко, чтобы спорить.
– Ладно, приятного вам вечера, мадам.
– Куда ты пойдешь? – спросила она.
– На Бликер-стрит, полагаю.
– Тебе туда нельзя. Это его территория.
– Или куда-нибудь поближе. На Бауэри. Там ведь повсюду играет музыка, верно?
– То же самое. Его территория.
– Кто он такой?
– Его зовут Крозелли. И вся территория севернее Хьюстон-стрит и южнее Четырнадцатой принадлежит ему. А ты ударил его по голове.
– Он – один человек. Ему меня не найти.
– Он – мафиозо. У него есть солдаты.
– Сколько?
– Около дюжины.
– Мало. Слишком большая территория.
– Он пустит слух. И о тебе станет известно во всех клубах и барах.
– Неужели? Он расскажет, что опасается шестнадцатилетнего парня? Я так не думаю.
– Ему ничего не нужно объяснять. Все будут стараться ему угодить и заработать побольше очков. Ты не продержишься там и пяти минут. Отправляйся к брату. Я серьезно.
– У нас свободная страна, – сказал Ричер. – Именно для этого вы и работаете, не так ли? Я пойду куда захочу. Я проделал слишком долгий путь.
Женщина довольно долго молчала.
– Ну я тебя предупредила, – сказала она. – Больше я ничего не могу сделать.
И зашагала в сторону Вашингтон-сквер.
Ричер остался стоять на месте, в одиночестве, на Уэйверли, то поднимая, то опуская голову в поисках глотка свежего воздуха; потом, после двухминутной паузы, последовал за ней и увидел, как она уезжает на машине, припаркованной в запрещенном месте. «Форд Гранада» 1975 года, синего цвета, с виниловой крышей и мощным радиатором. Автомобиль свернул за угол, словно наземная яхта, и скрылся из вида.
На Вашингтон-сквер оказалось гораздо меньше народа, чем ожидал Ричер. Из-за жары. Пара странных черных парней болталась здесь без особого смысла – вероятно, продавцы наркотиков, – и больше практически никого. Ни игроков в шахматы, ни людей, выгуливающих собак. Но у восточного края площади Ричер заметил трех девушек, входивших в кафе. Наверняка студентки, длинные волосы, загорелые, гибкие, быть может, года на два или три старше его. Он направился в их сторону, по пути оглядываясь в поисках телефона-автомата, и нашел работающий аппарат с четвертой попытки. Вытащив влажную монету из кармана, набрал номер коммутатора Уэст-Пойнта, который давно запомнил.
– Военная академия Соединенных Штатов, – послышался монотонный голос. – Куда мне перевести ваш звонок?
– Свяжите меня с кадетом Джо Ричером, пожалуйста.
– Оставайтесь на линии, – сказал голос, что Джек счел вполне подходящим ответом.
Уэст-Пойнт всегда держал линию против самых разных вещей, в том числе иностранных и домашних врагов, а иногда и прогресса. Уэст-Пойнт – это армия, что стало необычным выбором для старшего сына морского пехотинца, но Джо Ричер принял вполне осознанное решение. И пока утверждал, что все ему очень нравится. Сам Джек понятия не имел, что будет делать дальше. Нью-Йоркский университет, скорее всего, где есть женщины. Троица, зашедшая в кафе, выглядела очень неплохо. Однако он не строил планов. За шестнадцать лет в морской пехоте его от этого отучили.
Телефон гудел и щелкал, по мере того как звонок переводили с одной станции на другую. Ричер вытащил из кармана еще одну влажную монету и приготовил ее. Было без четверти девять, становилось совсем темно. И еще жарче, если такое вообще было возможно. Перед ним длинным узким каньоном расстилалась уходившая на север Пятая авеню. Далеко, над горизонтом, вспыхивали зарницы.
– Кадет Ричер сейчас не может подойти к телефону, – послышался другой голос. – Вы можете оставить для него сообщение?
– Пожалуйста, передайте ему, что его брат задержался на двадцать четыре часа. Ночь я проведу в городе, – сказал Джек. – Мы встретимся завтра вечером.
– Вас понял, – ответил новый голос без малейшего интереса, и в трубке послышались короткие гудки.
Ричер вернул вторую монету в карман, повесил трубку и направился к кафе на восточном краю площади.
Кондиционер над дверью кафе работал из последних сил, отчаянно вибрировал и грохотал, однако его старания никак не влияли на температуру воздуха внутри. Девушки сидели в кабинке для четверых, с высокими стаканами, наполненными кока-колой и кубиками тающего льда. Две из них были блондинками, третья – брюнеткой. Все являлись обладательницами длинных ног и идеальных белых зубов. На брюнетке были короткие шорты и рубашка с коротким рукавом и пуговками спереди. Блондинки щеголяли в коротких летних платьях. Они выглядели живыми, умными и полными энергии. В буквальном смысле американки из книги сказок. Таких девушек Ричер видел в старых засаленных экземплярах «Тайм», «Лайф» и «Ньюсуик» на Маджуке и других военных базах, где ему довелось жить. Именно такие девушки олицетворяли будущее, писали в журналах. Он любовался ими издалека.
А теперь стоял у двери под ревущим кондиционером и наблюдал за ними с небольшого расстояния. Однако Ричер не знал, что делать дальше. Жизнь на военных базах учит многому, но только не тому, как пересечь расстояние в пятнадцать футов, отделяющее дверь нью-йоркского кафе от кабинки. Все победы, одержанные им до этого момента, на самом деле были не победами, а общими экспериментами с девушками на военных базах, которые были такими же одинокими, как он, и испытывали такое же желание и отчаяние. У них имелся лишь один недостаток – их отцы были тренированными убийцами с весьма консервативными взглядами на жизнь.
Сидевшие за столиком студентки принадлежали совсем к другому миру. Очевидно, их родители не придерживались таких же жестких взглядов на воспитание, но в остальных отношениях с ними было гораздо сложнее.
Ричер медлил.
Кто не рискует, тот не выигрывает.
Он двинулся вперед, преодолел пятнадцать футов, подошел к столику и спросил: