Они прошли мимо него – сначала Ваз, потом Девитт и, наконец, Уолкер. Ричер последовал за ними. Они нашли бар, но не такой, к каким привык Джек. Во-первых, бара как такового не было. Только низкие столики в холле, низкие стулья и официанты.
– Что будем пить? – спросила Уолкер, посмотрев на Ричера.
– Пиво кружками, но я сомневаюсь, что у них оно есть, – ответил Ричер.
К ним подошел официант, и женщины заказали спритцер[17]. Было лето. Ричер попросил принести горячий черный кофе без сахара. Он предпочитал не загромождать стол кувшинчиками, чашками и ложечками. Женщины тихонько беседовали межу собой, изредка бросая в его сторону виноватые взгляды, не в силах от него избавиться, не в силах повести себя грубо.
– А эти встречи всегда так проходят? – спросил Ричер. – Ну если не считать того, что случилось с полковником Ричардсон.
– Это первая такая встреча для вас? – спросила Ваз.
– И очень надеюсь, что последняя, – ответил Джек.
– Нет, оно того стоило, – сказала Уолкер. – Это была неплохая подача. Они не могут сказать «нет» на все. Так что мы постарались сделать хотя бы немного более вероятным то, что они скажут «да» на что-то другое в самом ближайшем будущем.
– Вам нравится ваша работа?
– А вам ваша, сержант?
– Да, мадам, по большей части.
– Я могу дать такой же ответ.
Официант принес их заказ, и женщины вернулись к беседе втроем. Ричер получил кофе в широкой мелкой чашке, и его там оказалось совсем немного. Еще пара глотков, и он снова окажется в неловком положении. Они не избавились от него при выходе из Капитолия и перед входом в отель. Окончание первого круга выпивки стало бы следующим подходящим моментом. Оставалось лишь отдать приказ: «Сержант, вы свободны». И тут он ничего не мог возразить, даже если перейти к плану Б. Фраза «капитан, вы свободны» работает так же точно, если ее произносит майор или подполковник.
Однако после первого круга поднялась Дарвен Девитт. Она по-прежнему мало говорила и явно не получала удовольствия от происходящего. Ей не удалось найти катарсис. Девитт сказала, что ей нужно работать. Они не стали обниматься на прощание. Лишь короткие кивки, храбрые улыбки и много-значительные взгляды, а потом она ушла. Ваз и Уолкер посмотрели на Ричера, Ричер перевел взгляд с Ваз на Уолкер. Все молчали. Но тут очень вовремя подошел официант, и Ваз с Уолкер снова заказали спритцер, а Ричер – еще одну чашку кофе.
Второй спритцер помог Уолкер слегка расслабиться. Она спросила, какие ощущения Ричер испытывал, когда нажимал на спусковой крючок, стреляя в человеческое существо. Джек процитировал слова одного своего знакомого парня. Он сказал: отдачу в плечо. Уолкер спросила, каким было самое большое расстояние, с которого он сумел поразить цель. Правда состояла в том, что это расстояние равнялась одиннадцати футам, ведь он был полицейским, но Ричер сказал: «Шестьсот ярдов», потому что сейчас играл роль снайпера. Она спросила, каким оружием он пользовался. Правдивый ответ был таким: «Беретта М9», но он сказал: «М21, прицел АРТ II, патрон 7,62 НАТО».
– Где это было? – спросила Алиса Ваз.
– Мадам, я не могу ответить на ваш вопрос.
– Похоже на сценарий войск специального назначения.
– Да, пожалуй.
– Шестьсот ярдов – небольшая дистанция для таких, как вы.
– Практически в упор, мадам.
– Нелегальная работа для ЦРУ или вполне законный выстрел для нас?
– Мадам, я не могу ответить на ваш вопрос.
Казалось, два отказа подряд сделали его слова более правдоподобными. Обе женщины стали вести себя более раскованно. Нет, пока личного интереса у них не возникло. Но появился профессиональный, причем довольно живой. Ни одна из женщин не рассчитывала, что станет командовать солдатами в реальной боевой обстановке. Обеим пришлось выбрать другой путь. Но обе с некоторой тревогой смотрели на разделявшую их границу. В идеальном мире им пришлось бы сражаться. И они предпочли бы иметь самое лучшее оружие из всех возможных. Тут не могло быть никаких сомнений. А потому элементарная этика требовала, чтобы те, кто сражается сейчас, получили самое лучшее оружие из всего возможного, чтобы вести бои в этом совсем не идеальном мире. Элементарная справедливость. И элементарная готовность. Возможно, их сестры никогда там не окажутся, но кто знает, что будет с дочерьми?
Уолкер поинтересовалась личным мнением Ричера относительно конструкции винтовки. Какие детали он добавил бы? Или убрал?
– Мадам, я думаю, они все делают правильно, – ответил Джек – частично из-за того, что сержант должен именно так отвечать офицеру, а частично потому, что это было правдой.
Казалось, Уолкер его ответ понравился.
Она и Ваз встали, чтобы воспользоваться туалетом. Ричеру тоже не помешал бы пит-стоп, но он не хотел идти сразу за ними. Это выглядело бы несколько странно, особенно после того, как он навязался им в Капитолии. Поэтому Ричер ждал. Он увидел, как Ваз воспользовалась по дороге телефоном-автоматом. У задней стены зала шел ряд деревянных кабинок. Ваз выбрала центральную. Уолкер не стала ее ждать. Она пошла вперед. Разговор Ваз продолжался не более десяти секунд, потом она повесила трубку и направилась в туалет.
Уолкер так и не вернулась за столик. Ваз села напротив Ричера и сказала, что ее коллега решила отправиться в офис и вышла через дверь на Д-стрит. У нее осталось еще много дел. И хочет ли Ричер еще выпить?
– А кто платит? – спросил Джек.
– Конечно, я, – ответила Ваз.
– Тогда да, – ответил Ричер.
– В таком случае следуй за мной, – сказала Ваз. – Я знаю местечко получше этого.
Место получше пряталось неподалеку от выезда с Юнион-Стейшн. Оно было лучше в том смысле, что там имелась настоящая барная стойка. Во всех остальных отношениях оказалось хуже – паршивый район, повсюду уродливые и ветхие кирпичные здания, темные улицы и бесконечное число переулков и дворов, а проволочных заборов заметно больше, чем деревьев. Сам бар походил на портовое заведение, таинственным образом оказавшееся на материке, низкое и широкое помещение, разделенное на множество маленьких клетушек. Ричер уселся спиной к углу, откуда мог наблюдать за залом и видеть входную и заднюю двери. Ваз села рядом, не слишком близко и не слишком далеко. Она великолепно выглядела. Даже лучше, чем имела право. Обычно женщины-офицеры в парадной форме не слишком привлекательны. По сути дела, форма напоминает цилиндр. Возможно, Ваз шила свою на заказ. Иначе просто быть не могло. Приталенный китель идеальной формы, юбка в обтяжку, слегка короче положенного. Совсем немного, но это сразу бросалось в глаза.
– Надеюсь, надолго я здесь не останусь, – сказала Ваз.
– И куда дальше?
– Хотелось бы заняться военным планированием.
– А они учтут ваши достижения здесь?
– Могу ли я на это рассчитывать? Вне всякого сомнения. Политика и военное планирование? Это практически одно и то же.
– И когда?
– Как можно скорее.
– Но вы опасаетесь, что история с полковником Ричардсон может вам помешать. Никому не нравятся неожиданные происшествия, верно? И теперь у них будет не хватать персонала. Может быть, они не смогут вас отпустить.
– А ты очень умен для сержанта.
– Звания не имеют отношения к уму, мадам.
– Расскажи мне о себе.
– Сначала вы.
– Нечего особенно рассказывать, – сказала Ваз. – Девушка из Калифорнии, кадет Уэст-Пойнта, сначала я хотела посмотреть мир, потом контролировать его. А ты?
– Парень из семьи морского пехотинца, кадет Уэст-Пойнта; сначала я хотел посмотреть мир, а потом выжить в нем.
– Не припоминаю кадетов Уэст-Пойнта, которые становились сержантами.
– Иногда такое случается. Время от времени. В некотором смысле.
– Понятно.
– В самом деле?
– Ты работаешь под прикрытием, – сказала Ваз. – Я всегда знала, что этот день наступит.
– Какой день?
– Когда ты наконец поймешь. Например: офис закупок поражен заразой коррупции, и так продолжается много лет. Ты прекрасно знаешь, что тебе не нужна новая снайперская винтовка. Но парни уже продали акции на новую модель. Может быть, даже потратили деньги. И теперь они должны добиться положительного решения. Любым возможным способом. Ты же слышал, какие аргументы они приводят?
– Где расположен их офис?
– Чей именно? Закупка оружия – это целый департамент.
– Ну того парня, которого я сегодня видел, к примеру.
– Его офис находится в здании Капитолия.
– Там есть факс?
– Конечно.
– А другим это известно?
– Сотрудникам Сената? Мы все знаем. Как ты думаешь, почему Уолкер заставила их сегодня проделать все еще раз? Потому что хотела, чтобы появился третий факс.
– Зачем?
– Еще одна улика для тебя. Мы знали, что рано или поздно ты все поймешь.
– А почему никто из вас не пытался сообщить куда следует?
– Это не наше дело.
– Вы хотите сказать, что соотношение затрат и прибыли остается невыгодным. Одна из вас должна была выйти вперед, и существовала вероятность, что она проиграет. Ведь в военном суде может произойти все что угодно. И в таком случае она сразу сходит с дистанции. Потому что однажды оказалась на проигравшей стороне. А такие ошибки вы не можете себе позволить. В особенности после того, как вам удалось продвинуться настолько далеко.
– С какой дистанции?
– Ну тут все зависит от поставленной цели.
– Некоторое время мы думали, что предыдущий снайпер являлся агентом, работающим под прикрытием. Тот, которого ты заменил. Нечто вроде ловушки. Он позволял офицеру подталкивать себя к предъявлению все новых и новых требований к винтовке. Но в конце концов мы пришли к выводу, что он обычный снайпер. Мы бы поняли, что ты работаешь под прикрытием, примерно через минуту, вот только сегодня никто об этом не думал.
– Из-за Ричардсон? А как она относилась к происходящему?