– Я хочу взглянуть на дорогу, – сказал Джек.
Нигли снова села за руль, Ричер устроился впереди, Эллсбери – сзади. Они съехали с дороги округа на первой же развилке и оказались в капиллярной системе, потом покатили по дороге, покрытой черным битумом, которой немного не хватало до двухполосной. Она шла по прямой между деревьями и сейчас была залита ярким солнцем, а дождь смыл грязь на обочину. Эллсбери наклонился вперед между сиденьями и показал Нигли место в трехстах ярдах впереди, за небольшим поворотом.
– Вон там, – сказал он.
Отсюда можно было в полной мере оценить степень опасности. Нигли представила, что она видит стоящий поперек дороги автомобиль. Сержант могла остановиться в двухстах ярдах или в сотне, в пятидесяти… в любом месте, где ей бы захотелось. Она нажала на тормоз в той самой точке, где, по словам Эллсбери, произошло убийство. Смотреть было не на что. Земля оставалась скучной и плоской, с едва заметными следами небольшого дождя. Однако фотографии рассказали, как все произошло. Машина убийцы перегородила дорогу – вероятно, парень стоял возле капота и делал вид, что пытается найти поломку.
Они вышли, оставляя новые следы в грязи, глубокие там, где имелся толстый слой, и губчатые и смазанные ближе к обочине. Воздух наполняли запахи дождя, солнца, земли и хвои. Ричер посмотрел сначала назад, потом вперед.
– Хорошо, я видел достаточно, – сказал он.
А потом посмотрел еще раз.
К ним приближался автомобиль. Черно-белый. Полицейская машина. Полиция штата. Мощная фара на стойке и «пузырь» на крыше, точно маленькая красная шляпа. За рулем сидел мужчина. Больше внутри никого не было.
Машина остановилась симметрично с автомобилем Нигли, нос к носу, по другую сторону от воображаемой разделительной линии. Из машины вышел полицейский – молодой парень со светлыми волосами и красным лицом. Сложением он напоминал бычка. У него были маленькие, глубоко посаженные глаза, из-за которых он казался злым.
– Армия должна ставить нас в известность, прежде чем появляться на месте преступления, – заявил он.
– Ты занимаешься этим делом? – спросил Ричер.
– Просто приехал посмотреть, из любопытства.
– Тогда проваливай.
– Что?
– Проваливай.
Парень шагнул поближе и посмотрел на грудь Ричера. Армия США. Ричер.
– Ты – тот мальчик, которому не нравится наша работа.
– Я – мальчик? – поинтересовался Ричер.
– Ты считаешь, что мы взяли не того парня?
– А ты думаешь, что вы взяли правильного парня?
– Конечно, я так думаю. Всё по науке. Многие люди ездят на шинах «Файерстоун», у многих есть «пушки» калибра девять миллиметров, но мало кто носит обувь пятнадцатого размера, так что если собрать все вместе, получается, будто тебе выпали три вишенки в игровом автомате.
– Ваш парень возьмет адвоката?
– Конечно. Государственного защитника.
– А у государственного защитника есть пульс?
– Конечно.
– И это тебя не тревожит? Ты думаешь, что довод о трех вишенках выдержит минимальные сомнения? Где ты болтался, когда тебя учили думать?
– А теперь ты плохо себя ведешь.
– Пока нет, – заверил его Ричер. – Ты сразу поймешь, когда это произойдет.
– Это общественная дорога. Я могу тебя арестовать.
– Теоретически такое возможно. Примерно с той же вероятностью, что у тебя будет свидание с мисс Америка.
– Ты намерен оказать сопротивление?
– Возможно, я сам тебя арестую.
– За что?
– Уверен, мы что-нибудь придумаем. Немного здесь, не-много там… Мы сумеем найти свои три вишенки.
– Валяй, попробуй, – сказал парень.
Он шагнул вперед и расправил плечи. В барах возле баз всегда полно горячих голов из местных, у которых в карманах лежат пистолеты и которые хотят что-то доказать.
– Сержант, арестуйте его, – сказал Ричер.
Нигли подошла к патрульному и встала к нему лицом.
– Сэр, сейчас я наклонюсь и вытащу ваше оружие из кобуры.
– Я очень сомневаюсь в этом, малышка, – сказал грубиян.
– Если ты будешь препятствовать мне любым способом, я надену на тебя наручники.
Парень толкнул ее в грудь.
Это было ошибкой сразу на нескольких уровнях. Военная дисциплина запрещает применять силу против тех, кто тебя задерживает. А кроме того, Нигли ненавидела любой физический контакт. Никто не знал почему, но факт этот был общеизвестным. Она не выносила чужих прикосновений. И никому не пожимала руки. Даже друзьям. Таким образом, протянутая к ней рука в перчатке выходила за все рамки и не могла не вызвать ответной реакции.
Для патрульного эта реакция привела к сломанному носу и удару по яйцам. Нигли отставила одну ногу назад, перенесла вес тела вперед и ударила его ладонью снизу вверх, как боксер наилегчайшего веса бьет по тяжелой груше. Брызнула кровь, патрульный отступил, и Нигли врезала ему ногой с такой силой, что его отбросило на шесть футов, и он, издав хриплый стон, плюхнулся на задницу перед передним колесом своей машины.
– Можешь подать официальную жалобу, а я дам свидетельские показания о том, как тебе начистила рожу девушка, – сказал Ричер. – Ты хочешь, чтобы это оказалось в твоем досье?
Судя по всему, тот не хотел и лишь молча вскинул руки вверх.
Проваливай.
– Я согласна, он полный идиот, – сказала Нигли в машине, когда они ехали обратно на базу.
– Но?.. – сказал Ричер.
– Почему я? Почему вы сами этого не сделали?
– В Англии говорят: зачем покупать собаку, а потом лаять самому?
Когда они вернулись на базу, сержант Эллсбери сказал, что Нигли звонили.
– Они нашли адрес родителей полковника Кроуфорд, – сказала та после того, как перезвонила. – Во множественном числе. Теперь они думают, что ее отец жив. Однако звонок по телефону не позволил им продвинуться дальше слуг. Они даже не смогли установить, дома Кроуфорды или нет. Полагаю, там слишком осторожный дворецкий. Они хотят, чтобы кто-то туда поехал, чтобы разобраться, что к чему.
– И куда нужно ехать? – спросил Ричер.
– Мертл-Бич.
– Это в Южной Каролине.
– Территория соседнего штата. Я думаю, нам стоит туда наведаться.
– Зачем?
– А почему нет? Здесь уже все закончено.
Машину вновь повела Нигли. Соседний штат, но до него нужно было преодолеть сотни миль. Они добрались по I-16 до I-95 и двинулись на север, потом свернули с автострады, чтобы проехать последний участок пути, когда время приближалось к полудню. У них имелся адрес, но не было карты города, поэтому они останавливались возле заправок, пока им не указали нужное направление и они не добрались до роскошного анклава, заключенного между океаном и внутренними водными путями. По нему вела идеально ухоженная дорога, от которой отходили маленькие, заканчивавшиеся тупиками улицы, подобные ребрам. Улица Кроуфордов упиралась в океан. Их дом оказался большим особняком с частным пляжем.
Особняк выглядел пустым. Окна были закрыты изнутри. Выкрашенные поверхности, слепо отраженные через стекло.
– Очевидно, они в отъезде, – сказала Нигли. – В таком случае нам следует поговорить с дворецким. И мы не примем отказа. Легко увиливать от ответа по телефону. Лицом к лицу это значительно сложнее.
– Годится, – сказал Ричер.
Они проехали по длинной, выложенной камнями дорожке под громкое шуршание шин «Файерстоун», остановились на короткое время возле входной двери, но оказалось, что та заперта, поэтому они покатили дальше по дорожке, вокруг особняка, где обнаружили такую же запертую заднюю дверь. Входом для слуг сейчас никто не пользовался.
– Ну и где дворецкий? – сказал Ричер. – Насколько осторожным он может быть?
Далее шел блок гаражей с рядом дверей, но одна из них вела во дворик. В проходе была припаркована машина – старый малолитражный автомобиль с выгоревшей на солнце краской и заметными вмятинами. Вполне подходящее средство передвижения для дворецкого.
Над гаражами расположилась небольшая квартира. Все мансардные окна и похожие на имбирные пряники украшения стали скользкими от морского воздуха. К входной двери вела внешняя лестница.
– Это место настолько роскошное, что даже обитатели первого этажа живут на втором, – сказал Ричер.
Он стал подниматься по лестнице первым, Нигли следовала сразу за его плечом. Как только Ричер постучал в дверь, она тут же открылась. Словно их ждали. «Вероятно, так и было», – подумал Джек. Их машина подъехала достаточно шумно.
Женщина. Около шестидесяти, измученная заботами. Домашнее платье. Костяшки пальцев как грецкие орехи. Из тех, кто очень много работает.
– Да? – сказала она.
– Мадам, мы из армии США, – скал Ричер. – Нам необходимо выяснить, где сейчас находятся мистер и миссис Кроуфорд.
– Это связано с их дочерью?
– До тех пор, пока я не узнаю их местонахождение, я не имею права отвечать на ваш вопрос.
– Тогда вам лучше поговорить с моим мужем, – сказала женщина.
Ее муж оказался вовсе не дворецким. Во всяком случае, совсем не таким, каким их показывают по телевизору. Худой, сутулый мужчина с большими грубыми руками и виноватым выражением лица. Возможно, садовник.
– Назовите ваш телефонный номер, – попросил Ричер.
Они ответили, и Нигли кивнула.
– В настоящий момент здесь больше никого нет, кроме вас? – спросил Ричер.
Они ответили утвердительно.
– Значит, вам уже звонил представитель армии. По какой-то причине другого номера телефона у нас нет.
– Семья в отъезде, – сказал виноватый слуга.
– И где они сейчас?
– Мы должны знать, в чем дело, – сказала женщина.
– Вы не можете фильтровать их новости. У вас нет такого права.
– Значит, ваш визит имеет отношение к их дочери. У вас плохие новости, не так ли?
Комната была маленькой и тесной, с низким из-за свеса крыши потолком и простой мебелью, которой явно не хватало. Да и сохранилась она не лучшим образом. На обеденном столе лежали какие-то бумаги. Счета и почта. Голый пол. Телевизор. На полке три книги и игрушечная лягушка, выкрашенная в серебряный цвет. Или броненосец. Нечто горбатое. Может быть, два дюйма в высоту. Нечто припавшее к земле.