— Широкая и глубокая, — заметил Фрэнкс.
— Достаточно для моих целей, — кивнул Келли, прожёвывая гренку. — Цель находится вот здесь.
— Да, лучше уж вы, чем я, мой друг. — Капитан достал из кармана измерительный циркуль и измерил расстояние.
— Вы давно плаваете на таких кораблях?
— На крокодильем флоте? — Фрэнкс рассмеялся. — Мне дали пинка под зад и выпустили из Аннаполиса после двух с половиной лет ускоренного обучения — не забудьте, шла война. Я хотел служить на эсминцах, а меня послали на первый десантный корабль. Представляете, новоиспечённый младший лейтенант — помощник командира, а? Сначала была высадка в Пелу. Во время операции по захвату Окинавы я уже командовал судном. Затем Инчон, Вонсан, Ливан. Я обдирал краску с днищ своих кораблей у множества берегов. Вы считаете..? — спросил он, поднимая голову и глядя на Келли.
— Мы прибыли сюда, капитан, не для того, чтобы потерпеть неудачу. — Келли уже запомнил каждый поворот реки и все-таки продолжал смотреть на карту, являющуюся точной копией той, которую он изучал в Куантико, пытаясь обнаружить что-нибудь новое и не находя ничего. И все-таки он не сводил с нее глаз.
— Вы отправляетесь в одиночку? Придется плыть долго, мистер Кларк, — заметил Фрэнкс.
— У меня будет помощь, и мне не придётся возвращаться обратно вплавь, верно?
— Да, пожалуй. Будет очень хорошо, если удастся спасти оттуда наших парней.
— Да, сэр.
27. Высадка
Первый этап операции «Зелёный самшит» начался перед самым рассветом. Авианосец «Констелейшн» изменил свой прежний курс, при котором он плыл на юг, получив по радио одно-единственное кодированное слово. Два крейсера и шесть эскадренных миноносцев точно повторили его манёвр, тоже положив руль на левый борт, и ручки машинных телеграфов были переведены в положение «полный вперёд», команды тут же отрепетовали в машинных отделениях. Силовые установки военных кораблей находились в состоянии полной готовности, и суда, закончив поворот, сразу начали резко увеличивать скорость. Этот манёвр застал врасплох русский корабль электронной разведки. Там ожидали, что «Конни» развернётся в противоположную сторону, навстречу ветру, чтобы начать лётные операции, но авианосец по непонятной для русских причине прекратил операции и вместо этого устремился на северо-восток. Русский корабль тоже изменил курс и увеличил скорость в напрасной надежде догнать авианосную группу. При этом «Огден» остался на прежнем месте в сопровождении двух ракетоносных фрегатов типа «Адам» — разумная предосторожность, принимая во внимание то, что совсем недавно произошло с «Пуэбло» у берегов Северной Кореи.
Капитан Фрэнкс наблюдал за тем, как русский корабль час спустя исчез за горизонтом. Чтобы полностью удостовериться в этом, он выждал ещё два часа. В восемь утра два штурмовых вертолёта АН-1 «Хьюи кобра» завершили свой перелёт над морем с базы морской пехоты в Дананге и опустились на просторную лётную палубу «Огдена». У русских могло бы возникнуть подозрение относительно присутствия двух штурмовых вертолётов на корабле, который, по надёжным сведениям их разведки, занимался сбором электронной информации, ничем не отличающейся от их собственной. Группы технического обслуживания немедленно закатили вертолёты в укрытие и принялись за осмотр и проверку каждой детали и каждой системы «змей», чтобы убедиться, что все в полном порядке. Матросы «Огдена» пустили в ход свою превосходно оборудованную мастерскую, и высококвалифицированные техники десантного корабля предоставили в распоряжение только что прибывших вертолётов все, что имелось у них на судне. Команде «Огдена» все ещё ничего не сообщили о предстоящей операции, но всем было ясно, что готовится нечто крайне необычное. Время вопросов кончилось. Что бы ни предстояло, матросам было ясно — необходимо всячески помогать в подготовке операции, и они принялись за работу ещё до того, как офицеры отдали соответствующие распоряжения своим подчинённым. Появление штурмовых вертолётов «Кобра» означало, что скоро начнутся боевые действия, и каждый член команды отдавал себе отчёт в том, что корабль находится намного ближе к Северному Вьетнаму, чем к Южному. Слухи ходили по кораблю самые разные, но их смысл, в общем-то, сводился к одному. На борту «Огдена» находились сотрудники ЦРУ и группа коммандос, затем прилетели штурмовые вертолёты, и новые ожидались к вечеру. Военно-морским медикам, находившимся на борту корабля, был отдан приказ приготовить судовой госпиталь для возможных раненых.
— Мы готовимся нанести удар по этим ублюдкам, — заметил матрос, обращаясь к своему старшине.
— Только не говори об этом с остальными матросами, — проворчал двадцативосьмилетний ветеран.
— А кому я могу рассказать об этом, боцман? Я ведь тоже хочу помочь всем, чем только могу, понимаешь?
Что происходит с моим флотом? — подумал участник высадки в заливе Лейте.
— Эй, ребята! — окликнул матрос недавно прибывших новичков. — Вот ты, ты и ты. — Давайте приниматься за осмотр лётной палубы. Уже пора браться за ППП. — Он повернулся к своему боссу:
— С вашего разрешения, боцман.
— Действуйте. — Студенты, подумал боцман, вызвались служить на флоте, чтобы избежать призыва в армию.
Шеренга матросов медленно двинулась по палубе, внимательно глядя под ноги, чтобы обнаружить любой, даже микроскопический посторонний предмет, который мог попасть в турбину вертолёта и вывести его из строя.
Однако самая активная подготовка велась офицерами.
— Нами собрано немало информации, в общем-то, рутинной, — сообщил вновь прибывшим офицер разведывательной службы.
— За последнее время мы сумели вывести из строя их систему телефонной связи, — объяснил адмирал Подулски. — Теперь им приходится все больше прибегать к радиосвязи.
— Ловко придумано, — одобрительно отозвался Келли. — Какие радиопереговоры велись из лагеря?
— Немного, но прошлой ночью разговаривали по-русски.
— Вот это для нас очень важно! — тут же воскликнул адмирал. Все знали, что русский офицер может находиться в «Сендер грин» только по одной причине. — Надеюсь, нам удастся захватить этого сукина сына!
— Сэр, — с улыбкой пообещал капитан Элби, — если он там, вы его получите.
Настроение снова изменилось. Отдохнув и находясь так близко к цели, они перестали думать об абстрактной угрозе и вместо этого опять сосредоточились на реальных аспектах предстоящей операции. К ним снова вернулась уверенность, вместе с долей беспокойства и осторожности, но к этому они были подготовлены. Теперь они думали о том, что все должно пройти успешно.
Им доставили последний комплект аэрофотоснимков, сделанных разведывательным самолётом RA-5 «Виджиланте», промчавшимся на бреющем полете над тремя зенитными батареями, чтобы скрыть интерес к малозаметному и секретному лагерю. Келли взял увеличенные отпечатки.
— На сторожевых вышках по-прежнему часовые.
— Да, что-то охраняют, — согласился капитан Элби.
— Насколько я понимаю, — продолжал Келли, — никаких перемен. Только один автомобиль. Ни одного грузовика... ничего в непосредственной близости. Похоже, все выглядит нормально.
«Конни» займёт позицию в сорока милях от берега. Медицинский персонал прибудет сюда сегодня. Группа по руководству операцией прибудет завтра, а на следующий день... — Фрэнкс посмотрел на другой конец стола.
— Я поплыву по реке, — закончил Келли.
Кассета с плёнкой лежала непроявленной в сейфе руководителя отдела вашингтонской станции КГБ, занимавшей часть здания советского посольства на Шестнадцатой улице, всего в нескольких кварталах от Белого дома. Когда-то это был роскошный особняк, принадлежавший американскому магнату Джорджу Мортимеру Пуллману, и был куплен правительством Николая II. Сейчас в этом здании находился как второй по возрасту лифт, так и самая крупная по масштабам шпионская организация в городе. Объем материалов, собираемых более чем сотней отлично подготовленных полевых оперативников, означал, что далеко не вся информация, доставляемая сюда, обрабатывалась на месте, и капитан Егоров занимал слишком низкое положение, чтобы руководитель его отдела считал полученную от него информацию заслуживающей неотложного внимания. Кассета была уложена наконец в небольшой конверт из плотной бумаги, запечатанный восковой печатью, и оказалась в сумке дипкурьера — холщовой, большой и неуклюжей. Дипкурьер поднялся на борт самолёта, вылетающего в Париж. Благодаря любезности компании «Эр Франс» он летел первым классом. Восемь часов спустя, оказавшись в аэропорту Орли, дипкурьер направился к самолёту Аэрофлота, готовому к вылету в Москву. Перелёт, длившийся три с половиной часа, проходил в дружеской беседе с офицером службы безопасности КГБ, являвшимся официальным сопровождающим дипкурьера на этом этапе. Помимо исполнения своих официальных обязанностей, дипкурьер неплохо зарабатывал, покупая на Западе дефицитные товары и продавая их в Москве. На этот раз он доставил в Москву партию колготок, две пары из которой вручил сопровождавшему его офицеру.
Прибыв в Москву и миновав без остановки таможенный контроль, дипкурьер сел в ожидавший его автомобиль и поехал в город. Первой остановкой было не Министерство иностранных дел, а штаб-квартира КГБ в доме № 2 на площади Дзержинского. Там он оставил больше половины содержимого своей сумки, включая почти все плоские пакеты с колготками. Ещё через два часа, побывав в МИДе, дипкурьер приехал домой, где его ждали семья, бутылка водки и сон, в котором он изрядно нуждался.
Кассета оказалась на столе майора КГБ. Сопроводительная записка гласила, что отправителем был капитан Егоров, и дежурный по отделу заполнил свою сопроводительную записку, затем вызвал подчинённого и распорядился отнести кассету в фотолабораторию для проявления и печати. Несмотря на обширные размеры, фотолаборатория была сегодня очень загружена, и лейтенант, вернувшись к своему начальнику, сообщил, что придётся подождать день, а то и два. Майор кивнул. Егоров был молодым, хотя и многообещающим, оперативником и успел установить контакт с агентом, имеющи