— Ее муж погиб во Вьетнаме. Он был офицером в Первой воздушно-десантной дивизии, сэр. Она имеет основания для беспокойства, — объяснил Келли.
— О'кей. — На мгновение Грир забыл собственные неприятности. — Я передам Барбаре — она сообщит ей, что с тобой все в порядке.
Остальные депеши были менее приятными. Адмиралов Максуэлла и Подулски немедленно вызывали обратно в Вашингтон, требуя отчёта о причинах неудачи с операцией «Зелёный самшит». Аналогичные распоряжения получили Риттер и Грир, хотя у них ещё оставалась спрятанная от всех козырная карта. На базе ВВС Кларк их ждал самолёт КС-135, который должен был доставить всех обратно в Соединённые Штаты. Самолёт местного сообщения был готов перебросить всю группу через вершины прямо на эту базу. Единственное, что радовало, — скоро, стоит им только приземлиться на восточном побережье Америки, восстановится нарушенный цикл дня и ночи, ведь здесь им приходилось спать, когда организм восставал против этого.
Полковник Гришанов вышел на поле аэродрома под палящие лучи солнца вместе с адмиралами. На нем была одежда из гардероба капитана первого ранга Фрэнкса — они оказались одного роста и размеров. Гришанова сопровождали Максуэлл и Подулски. Русский офицер не питал никаких иллюзий насчёт возможности скрыться — американская военно-морская база располагалась на территории Филиппин, союзника Соединённых Штатов. Шедший рядом Риттер тихо разговаривал с ним по-русски. Все шестеро уселись в автомобиль и десять минут спустя уже поднимались на борт «Бичкрафта» С-12 — двухмоторного самолёта ВВС. Ещё через полчаса самолёт совершил посадку рядом с большим реактивным «Боингом».
Прошло меньше часа с того момента, как они сошли с борта «Огдена». Келли нашёл для себя кресло поукромнее, пристегнулся и заснул ещё до того, как военный транспортный самолёт начал разбег. Следующая посадка, сказали ему, произойдёт на базе ВВС Хикэм на Гавайях, и Келли не собирался вставать из кресла ради того, чтобы полюбоваться тамошними красотами природы.
31. Возвращение охотника
Остальным пассажирам перелёт не принёс такого отдыха, как Келли. Грир успел отправить пару шифрограмм ещё до взлёта, и все-таки они с Риттером были более всех заняты все время полёта. Самолёт, на котором они летели, — ВВС США предоставили его в их распоряжение на время операции, не задавая никаких вопросов, — принадлежал базе ВВС Эндрюз, был оборудован для транспортировки важных пассажиров и часто использовался членами конгресса. Это означало, что в его буфете имелся солидный запас спиртного, и хотя сами они пили обычный кофе, в чашки, подаваемые русскому, щедро добавляли виски — сначала понемногу, затем во все увеличивающихся дозах, так что полковник Гришанов не сумел заметить этого.
Гришанова допрашивал главным образом Риттер. Он начал с того, что объяснил русскому офицеру, что его совсем не собираются убивать. Да, они из ЦРУ. Да, Риттер принадлежит к числу оперативников — если хотите, шпионов, — причём у него огромный опыт работы за железным занавесом. Точнее говоря, он занимался тем, что подрывал строй в миролюбивых социалистических странах Восточного блока, но ведь у него такая работа, так же как и у Гришанова. Вы не будете возражать, если я стану звать вас просто Колей? А теперь, полковник, вы не могли бы назвать имена американских офицеров, содержавшихся в лагере (все данные о них Риттер уже нашёл в подробных записках русского полковника)? А, так это ваши друзья? Ну конечно, мы очень благодарны вам за то, что вы приложили столько усилий, чтобы сохранить им жизнь. Понимаешь, Коля, у них у всех есть семьи, так же как и у, тебя. Ещё кофе, полковник? Да, это действительно хороший кофе. Ну конечно, ты вернёшься домой, к своей семье. Ты, что же, принимаешь нас за варваров? У Гришанова хватило здравого смысла, чтобы воздержаться от ответа.
Чёрт побери, подумал Грир, а ведь у Боба действительно здорово получается. Он умеет вести допрос, вызвать у человека доверие к себе. И дело тут не в мужестве или патриотизме. Боб сумел проявить человечность. Гришанов — храбрый и упрямый мужчина и, надо думать, блестящий лётчик. Как жаль, что они не могут посвятить во все это Максуэлла и Подулски! Но, в конце концов, он тоже был человеком, и это качество характера явилось его слабостью. Русский не хотел смерти американских офицеров. Это вместе со стрессом, вызванным захватом в плен, вместе с неожиданно мягким обращением, к которому добавилось изрядное количество хорошего виски, привело к тому, что у Гришанова развязался язык. Немаловажным явилось и то, что Риттер ни разу не коснулся вопросов, затрагивающих интересы безопасности советского государства. Чёрт побери, полковник, я ведь знаю, что вы не раскроете государственные тайны, — тогда зачем же тратить на это силы, задавая ненужные вопросы?
— Это ваш человек убил майора Вина? — спросил русский, когда самолёт находился на полпути через Тихий океан.
— Да. Это произошло случайно, он... — Гришанов прервал Риттера взмахом руки:
— Правильно сделал. Вин был дремучим человеком, мерзким маленьким фашистским ублюдком. Он хотел смерти ваших офицеров. — Откровенность полковника росла пропорционально количеству выпитого им виски.
— Ничего, Коля, мы постараемся не допустить этого.
— Нейрохирургическое отделение, западное крыло, — произнесла медсестра.
— Мне нужно поговорить с Сандрой О'Тул.
— Подождите минутку. Сэнди? — Медсестра, сидевшая у столика, протянула телефонную трубку. Старшая смены взяла её:
— О'Тул слушает.
— Мисс О'Тул, это Барбара — мы недавно говорили с вами по телефону. Помните, вы звонили адмиралу Гриру?
— Да, конечно!
— Адмирал Грир просил передать вам, что с Джоном все в порядке. Сейчас он летит домой.
Сэнди быстро оглянулась по сторонам, стараясь повернуться в ту сторону, где никто не заметит внезапных слез облегчения, выступивших у неё на глазах. Нет худа без добра, пожалуй, но все-таки это радостная новость.
— Вы не могли бы сказать, когда он вернётся?
— Мне известно только одно — завтра.
— Спасибо.
— Не стоит. — Связь сразу прервалась.
Ну что ж, это уже что-то. А может быть, даже нечто очень важное. Так что же случится, когда он прилетит сюда? — с тревогой подумала она. По крайней мере, он возвращается домой живым. Ему повезло куда больше, чем Тиму.
Посадка на базе ВВС Хикэм оказалась далеко не мягкой — пилот изрядно устал — Келли проснулся от толчка. Сержант ВВС дружески похлопал его по плечу, чтобы убедиться, что он не спит. Самолёт направился в дальнюю сторону аэродрома для заправки и технического обслуживания. Келли воспользовался представившейся возможностью, чтобы выйти наружу и размять ноги. Погода здесь была тёплой, но ничто не напоминало жаркой духоты Вьетнама. Теперь он на американской территории, здесь все по-другому...
Это уж точно.
Только однажды, всего лишь однажды... вспомнил он о своём желании. Да, я приложу все силы, чтобы спасти остальных девушек, как я спас Дорис. Вряд ли это будет особенно трудно. Теперь я захвачу Берта и все выпытаю у него. Даже отпущу этого подонка живым, после того как узнаю, что мне нужно. Наверно, отпущу. Мне не по силам спасти весь мир, но... Боже милосердный, я ведь сумею спасти хотя бы часть его!
Он нашёл телефон в зале для важных пассажиров и набрал номер.
— Алло? — послышался заспанный голос, через расстояние в пять тысяч миль.
— Привет, Сэнди. Это Джон, — с улыбкой произнёс он. Даже если военнопленные лётчики ещё и не возвращались домой вместе с ним, возвращался он сам, а потому испытывал от этого чувство облегчения.
— Джон! Где ты сейчас?
— Ты не поверишь! На Гавайях.
— С тобой все в порядке?
— Немного устал, но в остальном все хорошо. На этот раз в моей шкуре нет никаких дыр, — сообщил он, снова улыбнувшись. Ее голос звучал подобно музыке, даже день казался от этого более ярким. Однако радужное состояние продлилось недолго.
— Джон, возникли проблемы.
Сержант, сидевший за столиком у входа, заметил, как изменилось лицо этого важного незнакомца. Но тут Келли повернулся к нему спиной, и интерес сержанта пропал.
— Ясно. Это, должно быть, Дорис, — заметил Келли. — Я хочу сказать, ведь только ты и два врача знают обо мне, а вы...
— Они узнали об этом не от нас, — заверила его Сэнди.
— О'кей. Прошу тебя, позвони Дорис и... будь поосторожнее, но...
— Предостеречь её?
— Ты сможешь сделать это?
— Да, конечно!
Келли попытался успокоиться, и это ему почти удалось.
— Я вернусь через... девять или десять часов. Ты будешь на работе?
— У меня выходной.
— Хорошо, Сэнди. Скоро увидимся. До свиданья.
— Джон! — окликнула его Сэнди.
— Да?
— Я хочу... я имею в виду, что... — Она замолчала. Келли снова улыбнулся.
— Мы обо всем поговорим, когда я вернусь к тебе, дорогая. — Может быть, он не просто возвращается домой. Может быть, он возвращается к кому-то. Келли быстро все обдумал. У него на яхте по-прежнему хранился пистолет с глушителем и вместе с ним другое оружие, но все остальное, чем он пользовался в своих операциях, — ботинки, носки, одежда и даже нижнее белье — было выброшено и находилось сейчас где-то на свалке. Никаких вещественных доказательств, которыми могла бы воспользоваться полиция. Если им хочется поговорить с ним — пожалуйста. А вот он не обязан говорить с ними. Это одна из приятных сторон американской конституции, подумал Келли, возвращаясь обратно к самолёту, и поднялся по трапу. Первый лётный экипаж расположился на койках сразу позади кабины пилотов, и сменный экипаж включил двигатели. Келли сел рядом с сотрудниками ЦРУ. Он заметил, что русский офицер спит, громко похрапывая в своём алкогольном раю.
Риттер усмехнулся:
— Когда проснётся, будет изрядно страдать от похмелья.
— Что вы с ним сделали?
— Начали с бренди, перешли на виски и закончили калифорнийским красным. Бренди всегда плохо влияет на меня на следующий день, — устало произнёс Риттер, и в этот момент КС-135-начал разбег. Теперь, когда пленный полковник был не в состоянии больше отвечать на вопросы, Риттер пил мартини.