ались грузовики. Тут не было ни играющих в мяч детей, ни жилых домов, а потому ни единого полицейского автомобиля. Келли подумал, что, с точки зрения его противников, место выбрано отлично. Но его интересовал один-единственный отдельно стоящий дом с выцветшей вывеской над входом. Задняя часть здания представляла собой сплошную кирпичную стену. В здание вели три двери, и, хотя они располагались с двух сторон, все были видны с одной точки. Позади находилось ещё одно заброшенное здание, высокое строение из сборного железобетона со множеством разбитых окон. Закончив первоначальную разведку, Келли поехал на север.
Ореза направлялся на юг. Он уже находился на полпути к месту назначения, потому что патрулировал этот район, и теперь не мог понять, почему бы береговой охране не открыть ещё одну станцию на восточном берегу залива или, может быть, у маяка Коув-Пойнт, где и без того постоянно находились люди, не спящие по ночам, которые следили за тем, чтобы мощная лампа на вершине маяка случайно не вышла из строя. Орезе эти обязанности не казались такими уж утомительными, хотя, наверно, парень, занимающийся этим, был доволен таким распорядком. В конце концов, его жена только родила близнецов, а береговая охрана всегда проявляла немалый интерес к семейной жизни, в отличие от других родов войск.
Он позволил управлять катером одному из молодых матросов, а сам расположился на крыле тесного мостика, наслаждаясь солнечным утром и время от времени поднося к губам чашку с приготовленным им самим кофе.
— Радио, старшина, — позвал его один из матросов. Ореза вошёл внутрь и взял микрофон:
— Четыре-один альфа слушает.
— Четыре-один альфа, это Инглиш с базы Томас-Пойнт. Вас будут ждать на пирсе в Дэймс-Чаойс. Там вы увидите полицейских в мундирах. Когда предполагаете прибыть туда?
— Через двадцать-двадцать пять минут, мистер И.
— Понял, альфа. Конец связи.
— Поворачивай на левый борт, — сказал Ореза рулевому, глядя на карту. Залив выглядел достаточно глубоким в этом районе. — Курс один-шесть-пять.
— Слушаюсь, курс один-шесть-пять.
Ксанта пришла в себя относительно, так как чувствовала ужасную слабость. Ее тёмная кожа казалась какой-то серой, и она жаловалась на страшную головную боль, которая не утихала от принятого анальгина. Она понимала, что находится под арестом и информация о ней уже прибыла по телетайпу. У неё хватило здравого смысла потребовать себе адвоката. Как ни странно, это не вызвало у полиции ни малейшего беспокойства.
— Мой клиент, — сообщил адвокат, — готов пойти вам навстречу. — Он сумел договориться с полицией меньше чем за десять минут. Смысл договорённости заключался в следующем: если она расскажет правду, и при этом не окажется замешанной ни в каком серьёзном преступлении, её освободят от ответственности за владение наркотиками при условии, что она добровольно согласится на лечение. За последние несколько лет ещё никто не предлагал Ксанте Мэттьюс такой щедрой сделки. Всем сразу стало ясно почему.
— Но ведь они убьют меня! — воскликнула девушка, вспомнив теперь все, — после того как выветрилось воздействие барбитуратов, а её адвокат разрешил ей говорить.
— Кто эти «они»? — спросил капитан Джой.
— Они мёртвые. Он убил их, белый парень, застрелил их. И оставил там кучу наркотиков, целое море белого дерьма.
— Расскажите нам про белого парня, — попросил Джой, взгляд его, обращённый на Фриланда, теперь не выражал недоверия.
— Большой парень, вроде него, — она показала на Фриланда, — но лицо все зелёное, как листья. Он завязал мне глаза, когда спустил меня по трапу и усадил в лодку, потом высадил на пирс и сказал, чтобы я села на автобус или добиралась до города каким-то другим способом.
— Откуда вы знаете, что он белый?
— Белые кисти рук. Сами руки зелёные, а кисти вот здесь белые, — пояснила она, показывая на свои руки. — Он был одет в зелёную одежду с косыми полосами, вроде как у солдат, и держал в руке большой пистолет 45-го калибра. Когда он начал стрелять, я спала, но проснулась от выстрелов, понимаете? Заставил меня одеться, спустил в лодку, высадил на пирс, а потом уплыл на своей яхте.
— Что за яхта?
— Такая большая, высокая, белая, футов сорок длиной.
— Ксанта, откуда ты знаешь, что они собирались убить тебя?
— Белый парень сказал мне об этом. Показал вещи, которые лежали в маленькой лодке.
— Что за вещи?
— Какая-то дерьмовая рыбацкая сеть и бетонные блоки. Он сказал, эти парни говорили ему, что проделывали такое и раньше.
Адвокат решил, что настала его очередь вставить несколько слов:
— Джентльмены, мой клиент имеет в своём распоряжении информацию о том, что может оказаться крупной преступной организацией. Ей понадобится охрана, и в обмен на её помощь нам бы хотелось, чтобы штат выделил средства для финансирования лечения моего клиента.
— Господин адвокат, — спокойно заметил капитан Джой, — если то, что говорит она, окажется правдой, я буду финансировать это из собственного бюджета. Мне хотелось бы предложить, сэр, оставить её пока в камере нашей казармы. Это всего лишь для её безопасности, необходимость в которой кажется мне очевидной, сэр. — Капитан вёл подобные переговоры с адвокатами многие годы, так что сам стал говорить подобно адвокату, подумал Фриланд.
— У вас здесь не пища, а говно! — пожаловалась Ксанта, закрыв от боли глаза.
— Мы займёмся и этим, — пообещал ей капитан Джой.
— Мне кажется, ей нужна медицинская помощь, — заметил адвокат. — Как будет оказана ей помощь здесь?
— Доктор Пейдж приедет сюда сразу после ленча и осмотрит её. Господин адвокат, ваш клиент не в состоянии сейчас заниматься собой. Все предъявленные ей обвинения временно сняты до подтверждения — или опровержения — сделанного ею заявления. Вам будет оказана любая помощь в обмен на помощь со стороны вашего клиента. Трудно пожелать что-нибудь ещё, верно?
— Мой клиент согласен с вашими предложениями и рекомендациями, — заявил адвокат, даже не посмотрев на Ксанту. Все равно его гонорар будет оплачен графством. К тому же он чувствовал, что оказывает весомую услугу человечеству. Это намного интереснее, чем выступать в защиту пьяных водителей.
— Вон там душ. Почему вы не посоветуете своему клиенту вымыться и принять более опрятный вид? Если хотите, можете приобрести для неё одежду получше. Счёт представьте нам.
— Как всегда, мне приятно иметь с вами дело, капитан Джой, — заметил адвокат вслед капитану, направляющемуся к машине Фриланда.
— Знаешь, Бен, мне кажется, что ты напал на очень интересное дело. И с девушкой вёл себя умело. Я не забуду этого. А теперь покажи мне, как быстро может ехать этот зверь.
— Сейчас, капитан. — Фриланд включил мигалку ещё до того, как автомобиль развил семьдесят миль в час. Они подъехали к причалу, когда катер береговой охраны повернул к берегу, уходя с главного фарватера.
На старшем полицейском были знаки отличия лейтенанта — хотя называл он себя капитаном, — и Ореза отдал ему честь, когда он поднялся на борт. Обоих полицейских тут же облачили в спасательные жилеты, поскольку правила береговой охраны требовали этого на малых судах. Джой показал Орезе место на карте.
— Вы сможете добраться туда?
— Мы — нет, а вот наш баркас сможет. Что там случилось?
— Подозреваем убийство трёх человек. Возможно, замешаны наркотики. Сегодня утром мы пролетели в том районе на вертолёте. Вот здесь к остову судна пришвартован рыбацкий катер.
Ореза бесстрастно кивнул, сам встал у штурвала и перевёл ручки машинного телеграфа на полный вперёд. До корабельного кладбища было меньше пяти миль — именно так называл он про себя множество брошенных кораблей, — и старшина постарался рассчитать курс сближения с ним как можно тщательнее.
— А ближе нельзя? Ведь сейчас прилив, — заметил Фриланд.
— В этом все дело. В таких местах нужно плавать только при отливе, чтобы в случае посадки на мель с приливом можно было сняться с неё. А сейчас придётся воспользоваться баркасом. — Объясняя своё решение, старшина Ореза не переставал думать. Пока матросы его команды готовили к спуску четырнадцатифутовый баркас, Ореза вспомнил, что несколько месяцев назад в ту штормовую ночь лейтенант Шарон из Балтимора, находившийся на борту, говорил о возможной доставке крупной партии наркотиков здесь в заливе. Это по-настоящему крутые парни, сказал он тогда Португальцу. Ореза пытался понять, нет ли какой-нибудь связи между этими событиями.
Разместившись в баркасе с десятисильным подвесным мотором, они поплыли дальше. Старшина внимательно следил за приливными течениями, направляясь вдоль извилистого, канала среди высокой травы и тростника примерно к той точке, которая была указана на карте. Вокруг царила тишина, и Ореза вспомнил своё участие в операции «Рынок» — попытке береговой охраны оказать помощь военно-морскому флоту во Вьетнаме. Там он провёл немало времени, работая с ребятами в прибрежных водах на малых баркасах «Свифт», изготовленных прямо в Аннаполисе на верфи фирмы «Трампи Ярд». Тогда все было так похоже. В зарослях тростника могли скрываться — и часто скрывались — вооружённые люди. У него мелькнула мысль о том, а не случится ли нечто подобное скоро и здесь. Полицейские держали руки на рукоятках своих револьверов, и Ореза пожалел — правда, слишком поздно, — почему сам не захватил табельный «кольт». Впрочем, он все равно не умел им пользоваться. И тут же возникла мысль — а было бы неплохо, чтобы сейчас их сопровождал Келли. Он не знал, почему полиция разыскивает Келли, но подозревал, что это как-то связано с тем, что тот, по-видимому, был одним из «тюленей», — Орезе довелось некоторое время работать с ними в коричневой воде дельты Меконга. Каким-то образом Келли получил свой Морской крест, да и татуировка у него на руке появилась не по воле случая.
— Смотрите, чёрт побери, — выдохнул Ореза. — Похоже, это шестнадцатифутовый «Старкрафт»... нет, больше походит на восемнадцатифутовый. — Он поднёс к губам портативный приёмопередатчик. — Четыре-один альфа, говорит Ореза.