Шарон понимал, что действовать нужно быстро. Он выпрямился, потянулся несколько театрально, прежде чем направиться в их сторону. На нем не было пиджака, галстук развязан, пятизарядный «Смит-Вессон» на правом бедре. Нужно только застрелить подонков и потом договориться с этим Келли по телефону. Почему нет? Они ведь бандиты, правда? Почему он должен умирать из-за их преступлений?
— Чем ты там занимаешься, Марк? — спросил Генри, не оборачиваясь, не подозревая об опасности, слишком увлечённый наблюдением за происходящим на улице. Отлично.
— Устал сидеть. — Шарон вытащил носовой платок из правого кармана брюк и вытер лицо, одновременно измеряя взглядом расстояние и направление, затем взглянул на телефон. Именно в нем его спасение. Это его единственный шанс выбраться отсюда живым.
Пиаджи не понравился его взгляд.
— Почему бы тебе не сесть и не отдохнуть, а? Скоро придётся действовать очень быстро.
Почему он смотрит на телефон? Почему смотрит на нас?
— Без тебя знаю. Тони, — вызывающе произнёс Шарон, засовывая платок обратно в карман. Он ещё не знал, что глаза выдали его. Рука лейтенанта едва коснулась рукоятки револьвера, как Тони прицелился и выстрелил ему в грудь.
— Ишь, какой умный, — сказал Тони умирающему полицейскому. И тут же заметил, что в прямоугольном отверстии люка мелькнула тень. Он все ещё пытался понять, что это за тень, когда она исчезла и вместо неё мелькнули неясные очертания чего-то стремительно падающего вниз. Генри продолжал смотреть на тело Шарона.
Выстрел заставил его вздрогнуть — ему показалось, что стреляют в него, — но Келли уже приготовился и в следующее мгновение прыгнул в открытое отверстие люка. Это походило на прыжок с парашютом — ноги вместе, колени согнуты, спина выпрямлена, в момент приземления перекатывайся на бок.
Удар от приземления оказался очень сильным. Его согнутые ноги коснулись бетонного пола, выстланного керамической плиткой, но они смягчили удар, и Келли тут же перекатился на бок, вытянув руку. Ближе всех к нему стоял Пиаджи. Келли поднял пистолет, направил дуло ему в грудь, дважды выстрелил, затем снова прицелился и третьим выстрелом попал в горло под подбородком.
Теперь другая цель.
Келли быстро перекатился по полу, научившись этому под огнём солдат северовьетнамской армии. Время остановилось. Генри уже поднял револьвер и прицелился. Их взгляды сомкнулись, и они, казалось, долго смотрели друг другу в глаза — охотник охотнику, охотник своей жертве. Первым опомнился Келли и вспомнил, кто у него на прицеле. Его указательный палец нажал, на спусковой крючок и точно посланная пуля попала в грудь Генри. «Кольт» подпрыгнул у него в руке. Мозг Келли действовал настолько быстро, что он заметил, как затвор пистолета сдвинулся назад, выбрасывая латунную гильзу и досылая в ствол новый патрон. Напряжённой рукой Келли опустил пистолет, и вторая пуля попала в грудь Таккера. Тот поворачивался и потому потерял равновесие. Он или поскользнулся на полу, или удары тяжёлых пуль нарушили баланс, но Генри рухнул на пол.
Операция завершена, сказал себе Келли. По крайней мере, он сумел успешно провести эту операцию после всех неудач такого мрачного лета. Он встал на ноги и подошёл к Генри Таккеру, ударом ноги выбив револьвер из его пальцев. Ему хотелось сказать что-то ему, все ещё живому, но Келли не мог найти слова. Может быть, теперь Пэм будет лучше, когда она поймёт, что отомщена. Нет, наверно. Такого ведь не бывает. Мёртвые уходят от нас, не знают и не беспокоятся о том, что осталось позади. Скорее всего. Келли не знал, как все это происходит, хотя часто думал об этом. Если мёртвые жили на поверхности земли, то только в памяти тех, кто помнил их, и ради этой памяти он убил Генри Таккера и всех остальных. Пожалуй, Пэм не почувствует себя лучше, но вот он, Келли, почувствует. Келли заметил, что, пока он размышлял о жизни и смерти, о человеческом сознании, Таккер скончался. Нет, у него не было жалости к нему, равно как он не испытывал сожаления по поводу смерти остальных. Келли поставил пистолет на предохранитель и огляделся по сторонам. Три трупа, и лучшее, что он мог сказать по этому поводу — это удовлетворение от того, что среди них не было и его собственного. Он подошёл к двери и выскользнул из здания. «Фольксваген» находился в квартале от него, и Келли предстояла ещё одна встреча, которая приведёт к концу ещё одной жизни.
Яхта была пришвартована к причалу на том же самом месте, где он оставил ее. Через час после того, как Келли отъехал от здания в Балтиморе, он остановил машину, вышел из неё и достал чемодан. Потом захлопнул дверцу, оставив ключи в замке зажигания — вопреки всем своим правилам. Все время поездки из города в гавань его мозг испытывал блаженное состояние свободы от мыслей, он только механически управлял автомобилем, останавливался у одних светофоров, миновал другие, направляясь к морю — или к заливу, — к одному из тех немногих мест, где он чувствовал себя как дома. Келли поднял чемодан, прошёл по настилу причала к «Спрингеру» и спрыгнул на палубу яхты. Все выглядело как прежде, и через десять минут он окажется далеко от всего, что привык связывать с городом. Он открыл дверцу, ведущую в главную каюту, и замер на месте, почувствовав запах табачного дыма. Затем он услышал голос:
— Джон Келли, верно?
— Кто вы такие?
— Меня зовут Эммет Райан. Вы уже знакомы с моим партнёром, Томом Дугласом.
— Чем могу служить? — спросил Келли, опуская чемодан на палубу и тут же вспомнив, что на спине, за поясом, прикрытый расстёгнутой походной курткой, спрятан «кольт».
— Расскажите мне, почему убили столько людей, — предложил Райан.
— Если вы считаете, что я сделал это, то, несомненно, знаете и причину.
— Это правда. Сейчас я ищу Генри Таккера.
— Но здесь его нет, правда?
— Может быть, вы сумеете мне помочь?
— Его стоит поискать на углу О'Доннели-стрит и Мермен. Можно не спешить — он никуда не денется.
— А как мне, поступить с вами?
— Три девушки сегодня утром, они...
— Он в безопасности. Мы присматриваем за ними. Вы и ваши друзья хорошо поступили с Пэм Мэдден и Дорис Браун. Не ваша вина, что все так получилось. Впрочем, отчасти это все-таки ваша вина. — Лейтенант сделал паузу. — Понимаете, я вынужден арестовать вас.
— За что?
— За убийство, мистер Келли.
— Нет, — покачал головой Келли. — Убийство — это когда гибнут невинные люди.
Глаза Райана сузились. Вообще-то он видел только фигуру мужчины на фоне жёлтого темнеющего неба. Но он слышал его слова и боролся с желанием согласиться с ним.
— Закон не говорит этого.
— Я не прошу простить меня. Я больше не причиню вам никаких неприятностей и не попаду в тюрьму ни при каких условиях.
— Я не имею права отпустить вас. — Но в руке детектива не было оружия, заметил Келли. Что все это значит?
— Я ведь вернул вам полицейского Монроу?
— Мы благодарны за это, — согласился лейтенант Райан.
— Я не убиваю людей. Меня научили убивать, но для этого нужна веская причина. У меня она была более чем достаточной.
— Может быть. Как вы думаете, чего вам удалось добиться? — спросил Райан. — Проблема наркотиков так и не исчезла.
— Зато Генри Таккер больше не будет убивать девушек. Я добился этого. С самого начала я не собирался сделать что-то ещё, но все-таки сумел уничтожить организацию, поставляющую в страну наркотики. — Келли замолчал. Он должен рассказать кое-что ещё, важное для детектива. — В том здании лежит убитый полицейский. Мне кажется, что он был подкуплен наркобизнесом и работал на них. Его убили Таккер и Пиаджи. Может быть, вам удастся сделать из него героя. Кроме того, там большое количество наркотиков. Вы конфискуете их, и департамент полиции будет хорошо выглядеть в глазах общественности. — И Слава Богу, что мне не пришлось убивать ни одного полицейского — даже купленного наркомафией. — Могу сообщить вам кое-что ещё. Мне известно, как Таккер организовал поставки героина. — В течение нескольких минут Келли объяснял способ транспортировки.
— Но я не имею права отпустить вас, — снова повторил детектив, хотя душа его восставала против этого. Но такой поступок противоречил бы законам, и он не мог нарушить их, потому что жил в соответствии с правилами.
— Дайте мне один час. Я знаю, что вы не спустите с меня глаз. Всего один час. Тогда всем будет лучше.
Просьба застала Райана врасплох. Она была против всего, что он отстаивал — но, с другой стороны, он боролся и против тех чудовищ, которых убил этот мужчина. Мы все-таки в долгу перед ним, подумал Райан... разве я сумел бы расследовать все это без него? Кто станет говорить в защиту мёртвых... и к тому же, куда может деться этот парень? Разве он сумеет спастись?.. Райан, ты сошёл с ума. Ну что ж, может быть...
— Даю вам час. После этого советую найти хорошего адвоката. Не исключено, что хороший адвокат и сумеет добиться оправдательного приговора.
Райан встал и, не оглядываясь назад, пошёл к выходу из каюты. У двери он остановился на мгновение.
— Вы сохранили жизнь людям, хотя могли убить их, мистер Келли. Вот почему я дал вам этот час. Он начинается с этого момента.
Келли не смотрел ему вслед. Он включил дизели и дал им прогреться. Одного часа ему хватит. Он поднялся на палубу и освободил швартовочные тросы, оставив их на причале. Когда он вернулся в салон, двигатели уже прогрелись. Келли дал малый вперёд и направился к выходу из бухты. Едва оставив ее позади, он перевёл рычаги на самый полный, и «Спрингер» поднялся над водой, планируя на скорости в двадцать два узла. Убедившись, что фарватер перед ним пуст, Келли включил автопилот и поспешно взялся за подготовку. Проходя мыс Бодкин-Пойнт, Келли сделал крутой поворот. У него не было другого выбора. Он знал, кого пошлют за ним следом.
— Береговая охрана, пост Томас-Пойнт.