верил, что оружие не заряжено, спустил курок и сунул пистолет за пояс под рубашку, прежде чем сесть рядом с Пэм.
— Совсем нетрудно напугать молодую девушку, у которой нет друзей. Гораздо труднее напугать меня, Пэм. Если кому-то захочется напугать тебя, сначала ему придётся поговорить со мной.
Она посмотрела на банки, потом на Келли, который был доволен собой и меткой стрельбой. Демонстрация стрельбы из кольта пошла на пользу, освободив его от накопившегося напряжения, за эти несколько секунд он увидел за каждой банкой лицо. Однако он заметил, что все ещё не сумел убедить её. Ничего, на это потребуется немного времени.
— Как бы то ни было, — он снова сел рядом с девушкой, — ты рассказала мне свою историю, верно?
— Да.
— Ты думаешь, что для меня это все ещё имеет какое-то значение?
— Нет. Ты сказал, что не имеет. Я верю тебе.
— Пэм, не все мужчины в мире похожи на тех, с кем ты встретилась. Скорее, таких не так уж много. Тебе просто не повезло, вот и все. Ты — хорошая девушка, тебе не в чем винить себя. Некоторые люди попадают в катастрофы или заболевают. Во Вьетнаме я видел, как люди гибнут из-за простого невезения. Так едва не случилось со мной. И это совсем не значит, что эти люди в чем-то виноваты. Просто им не повезло. Они оказались не в том месте, где им следовало оказаться. Они повернули налево, вместо того чтобы повернуть направо, посмотрели не в ту сторону. Сара хочет, чтобы ты встретилась с несколькими врачами и поговорила с ними. Я считаю, что она права. Мы сделаем все, чтобы с тобой все было в порядке.
— А потом? — спросила Пэм Мадден. Келли глубоко вздохнул, но останавливаться теперь было уже поздно.
— Ты... ты останешься со мной, Пэм?
Она посмотрела на него, словно её ударили по лицу. Келли был поражён её реакцией.
— Ты не должен, ты делаешь это только потому...
Келли встал и поднял её на руки.
— Послушай меня, ладно? Ты была больна. Теперь ты выздоравливаешь. Ты выдержала все, что мог швырнуть в тебя этот проклятый мир, и не отступила. Я верю в тебя! Тебе понадобится время. На все нужно время. Но, в конце концов, ты будешь очень хорошим человеком. — Он поставил её на землю и отошёл назад. Келли дрожал от ярости — не только из-за того, что произошло с ней, но от ярости на самого себя, потому что начал навязывать ей свои условия. — Извини. Мне не следовало поступать так, Пэм. Прошу тебя... поверь в свои силы, в себя. Хотя бы немного.
— Это так трудно. Я делала такие ужасные вещи.
Сара была права. Пэм действительно нуждается в профессиональной помощи. Он не мог простить себе того, что не знал, что сказать ей.
Следующие несколько дней прошли удивительно спокойно. Какими бы ни были её остальные качества, стряпать Пэм не умела совершенно, и этот недостаток заставил её даже всплакнуть пару раз от отчаяния, однако Келли заставлял себя проглотить все, что она готовила, с улыбкой и похвалой. Но она быстро училась, и к пятнице приготовленный ею гамбургер уже отличался просто от куска горелого мяса. И все это время Келли был рядом с ней, подбадривал её, пытался изо всех сил не подавлять её силой своего характера, и большей частью это у него получалось. Спокойное слово, нежное прикосновение и ласковая улыбка были его инструментами. Скоро девушка последовала его примеру и начала вставать ещё до рассвета. Он убедил её заниматься физическими упражнениями. Это оказалось совсем непросто. Несмотря на то, что Пэм была здоровой девушкой, вот уже много лет ей не приходилось пробегать больше половины квартала, поэтому Келли начал с того, что убедил её ходить вокруг острова, начиная с двух кругов, и к концу недели она проходила пять. Она проводила много времени на солнце и, поскольку у неё было мало одежды, чаще всего загорала в трусиках и бюстгальтере. Пэм начала уделять больше внимания своей внешности и, казалось, позабыла о тонких бледных рубцах на спине, при виде которых у Келли от ярости закипала кровь. Теперь она принимала душ и мыла голову, по крайней мере, раз в день, расчёсывая затем свои волосы в шелковистую гриву, и Келли всякий раз находил предлог, чтобы восхититься ими. Девушка ни разу, казалось, не замечала фенобарбитала, оставленного Сарой. Возможно, пару раз ей пришлось бороться с искушением, но благодаря физическим упражнениям она сумела восстановить нормальный режим сна и бодрствования. В её улыбке было теперь больше уверенности, и Келли отметил, что она посматривает в зеркало с выражением, в котором не было боли.
— Хорошо выглядишь, правда? — спросил он Пэм вечером субботы, после душа.
— Пожалуй, — согласилась она.
Келли взял гребень с раковины умывальника и принялся расчёсывать её влажные волосы.
— Солнце совсем выбелило их у тебя, — заметил он.
— Понадобилось немало времени, чтобы вымыть из них всю грязь, — ответила она, наслаждаясь его мягкими прикосновениями.
Келли старался расчесать спутавшиеся волосы, опасаясь причинить ей боль.
— Но, в конце концов, вся грязь исчезла, правда, Пэмми?
— Да, вроде бы исчезла, — ответила она, глядя на своё отражение в зеркале.
— Тебе трудно было сказать это, верно, милая?
— Очень трудно. — На её лице появилась настоящая улыбка, полная тепла и уверенности.
Келли положил гребень и поцеловал её в шею, наблюдая за тем, как она следит за этим в зеркале, затем снова взял гребень и продолжил работу. Такие действия, может, не слишком подходили для мужчины, но ему нравилось заниматься ею.
— Ну, вот и все, расчёсаны, никаких колтунов.
— Придётся купить фен.
— Мне никогда не приходила в голову эта мысль, — пожал плечами Келли.
Пэм повернулась и взяла его за руки.
— Придёт, если ты захочешь этого.
Он молчал секунд десять, и, когда снова заговорил, слова звучали как-то по-другому, потому что теперь в них был страх:
— Ты уверена?
— А ты все ещё хочешь...
— Да! — Было трудно поднять её — мокроволосую, все ещё обнажённую и влажную после душа, но в такой момент мужчина должен держать свою женщину именно так. Её тело уже менялось. Ребра были не так заметны. Пэм прибавляла в весе, питаясь здоровой, нормальной пищей. Но больше всего она изменилась внутренне. Келли с изумлением наблюдал за чудом, происходящим у него на глазах, боялся верить, что сам является частью этого чуда, гордый тем, что помог ей снова встать на ноги. Через мгновение он опустил её, наслаждаясь весельем в её глазах.
— У меня тоже не все гладко, — предупредил её Келли, не отдавая себе отчёта в том, как он смотрит на Пэм.
— Я видела почти все, — заверила его девушка. Её руки начали гладить его грудь, загорелую и покрытую густыми темными волосами, всю в шрамах от боевых операций, происходивших очень далеко отсюда. Её шрамы были внутри, но и у него были шрамы, спрятанные от посторонних глаз, и вместе они излечат друг друга. Пэм была уверена в этом. Она смотрела теперь в будущее не как в тёмное место, куда можно убежать и спрятаться. Это было теперь место надежды.
6. Засада
Все остальное было куда проще. Они сходили на яхте в Соломонс, где Пэм сумела купить несколько простых вещей. В дамском салоне ей подстригли волосы. К концу второй недели, проведённой на острове с Келли, она начала бегать трусцой и ещё прибавила в весе. Теперь она могла уже носить купальный костюм, не слишком обнажая свою грудь. Её ножные мышцы быстро крепли; то, что раньше было вялым и слабым, стало тугим, как и полагалось для девушки её возраста. Правда, она все ещё не сумела полностью избавиться от преследующих её демонов. Дважды Келли просыпался, чувствуя, как она дрожит, все покрытая холодным потом, и бормочет звуки, никогда не переходившие в слова, но и без того понятные. Оба раза его прикосновения успокаивали её, но не его. Скоро он начал учить Пэм управлять «Спрингером», и хотя у неё были недостатки в образовании, они компенсировались природными способностями. Она быстро схватывала то, чего многие яхтсмены так и не сумели понять. Он даже плавал вместе с ней, несколько удивлённый тем, что она научилась плавать, живя в центре Техаса.
Но главным образом он любил её — её внешность, голос, запах и больше всего прикосновения. Келли обнаружил, что чувствует себя обеспокоенным, если не видит её каждые несколько минут, словно она могла каким-то образом исчезнуть. Но она всегда была рядом и, замечая его взгляд, шаловливо улыбалась ему. Почти всегда. Но время от времени он замечал у неё на лице иное выражение, когда она позволяла себе снова заглянуть в темноту своего прошлого или вперёд, в возможное будущее, отличающееся от того, которое он планировал. В такие моменты ему хотелось заглянуть в её сознание и убрать оттуда страшные воспоминания, зная, что ему придётся положиться на других, способных сделать это. В такие моменты он находил повод подойти к ней и провести пальцами по её плечу, просто так, стараясь убедиться, что она не забыла о его присутствии.
Через десять дней после отъезда Сэма и Сары у них была маленькая торжественная церемония. Он позволил ей вывести яхту в залив, там привязал бутылочку с фенобарбиталом к большому камню и бросил его за борт. Всплеск казался надлежащим и окончательным завершением одной из её проблем. Келли стоял позади Пэм, обнимая её своими сильными руками за талию, и наблюдал за яхтами, бороздящими залив, глядя в будущее, обещавшее им так много.
— Ты был прав, — сказала она, поглаживая его руки.
— Иногда такое случается, — заметил Келли с лёгкой улыбкой и был тут же потрясён её следующим заявлением:
— Там остались другие, Джон, другие женщины, которыми владеет Генри... вроде Хелен, той, что он убил.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я должна вернуться. Нужно помочь им до того, как Генри... до того, как он убьёт ещё кого-то.
— Но это опасно, Пэмми, — медленно произнёс Келли.
— Я знаю... но как быть с ними?
Это было симптомом ее выздоровления, Келли знал это. Она снова стала нормальным человеком, а нормальные люди беспокоятся о других.