том смысл? Чёрт побери, есть ли вообще смысл в чем-нибудь? Этот вопрос был слишком сложен для бывшего боцмана военно-морского флота, лежащего на больничной койке.
— Сара, ты ни в чем не виновата. Ты помогла ей, и никто не помог бы Пэм лучше тебя. Разве можно это изменить?
— чёрт возьми, Келли, мы ведь спасли её!
— Я знаю. Это я привёз её сюда, и это я проявил неосторожность, а не вы. Сара, все говорят мне, будто я ни в чем не виноват, а тут ещё появляешься ты и утверждаешь, что это твоя вина. — Гримаса на его лице почти походила на улыбку. — Все это могло бы стать очень запутанным, если бы не один момент.
— Это не было случайностью? — поспешно проговорила Сара.
— Да, не было.
— Вот он, — тихо произнёс Ореза, направив свой бинокль на отдалённую точку. — Точно, как вы сказали.
— Ну, давай, иди к папочке, — прошептал в темноте рулевой рубки полицейский.
Это было просто удачное совпадение, сказал себе лейтенант. Те, о ком шла речь, владели кукурузной фермой в графстве Дорчестер, но между рядами кукурузы там росла марихуана. Как говорится, простенько, но с толком. На ферме находились амбары и другие строения, но самое главное — им было обеспечено уединение. Будучи неглупыми людьми, они не захотели везти полученный продукт по мосту через залив в своём грузовичке, потому что летом там порой происходили непредвиденные случайности и к тому же контролёр, взимающий плату за проезд по мосту, уже однажды, месяц назад, проявил бдительность и помог полиции штата арестовать груз марихуаны. Они были слишком осторожны, чтобы стать потенциальной угрозой для своего друга. Риску нужно положить конец.
Поэтому они воспользовались судном. Это совпадение, ниспосланное свыше, позволило береговой охране принять участие в операции по захвату контрабандистов и таким образом поднять значение своей службы в собственных глазах. Это ничуть не повредит, особенно после того, как он использовал их в качестве ширмы, чтобы помочь с убийством Анджело Ворано, подумал, улыбаясь, лейтенант Шарон.
— Арестовываем их сейчас? — спросил Ореза.
— Да. Те, кому они везут товар, у нас под контролем. Только не говорите об этом никому, — добавил полицейский. — Мы не хотим скомпрометировать их.
— Можете на нас положиться. — Главный старшина передвинул вперёд рукоятки газа и повернул штурвал вправо. — Хватит спать, ребята, принимаемся за дело, — сообщил он команде.
Сторожевой катер длиной в сорок один фут присел на корму от резко возросшей скорости. В ушах командира катера ворчание дизелей звучало пьянящей музыкой. Маленький стальной штурвал вибрировал у него в руках. Ореза направил катер по новому курсу. Самое забавное заключалось в том, что предстоящее для везущих груз станет сюрпризом. Несмотря на то, что береговая охрана являлась основным органом, осуществляющим соблюдение закона в прибрежных водах, они всегда занимались главным образом поиском и спасением, и мало кому было известно об их подлинном назначении. И очень жаль, подумал Ореза. За последние пару лет он застал нескольких служащих береговой охраны за курением марихуаны, его ярость была такова, что о ней до сих пор вспоминали те, кто были тому свидетелями.
Цель была теперь ясно различима — тридцатифутовый рыбачий баркас, построенный на одной из маленьких верфей на берегу залива. Множество таких баркасов ловило рыбу в прибрежных водах. Судя по всему, на нем стоял старый двигатель от «шевроле», а это означало, что баркас вряд ли способен скрыться от преследователей. Перевозка наркотиков на рыбачьем баркасе — отличная маскировка, подумал с улыбкой Ореза, но все-таки не настолько хороша, чтобы ставить на одну карту, какой бы превосходной она ни была, свою жизнь и свободу.
— Примите меры, чтобы все выглядело как обычно, — негромко произнёс полицейский.
— А вы посмотрите по сторонам, — предложил Ореза. Команда катера была настороже, но этого не было заметно со стороны, а оружие находилось в застёгнутых кобурах. Курс сторожевого катера был проложен почти точно к станции береговой охраны на Томас-Пойнт, и если кто-то на рыбацком баркасе заметил их — сейчас никто не смотрел в их сторону, — то просто заключил бы, что катер направляется на свою стоянку. До баркаса оставалось пятьсот ярдов. Ореза до предела выжал рычаги газа, чтобы увеличить скорость ещё на один-два узла.
— Вон там мистер Инглиш, — произнёс один из матросов. Второй сторожевой катер направлялся к ним встречным курсом от станции, двигаясь строго по прямой примерно в направлении маяка, который тоже обслуживался станцией.
— Не слишком умно с их стороны, верно? — спросил Ореза.
— Ну, будь они умными, стоит ли нарушать закон?
— Совершенно с вами согласен, сэр. — Оставалось триста ярдов. На баркасе в сторону сверкающего белого катера береговой охраны повернулась голова. На борту были трое, и тот, что посмотрел на них, наклонился вперёд, чтобы сказать что-то парню за штурвалом. Было почти комично наблюдать за ними. Ореза догадывался о каждом слове, которым они обменивались. Позади нас катер береговой охраны. Ну и что, не дёргайся, может быть, они просто меняют дежурный катер, посмотри вон туда... Нет, мне это совсем не нравится. Успокойся, чёрт побери. Нет, это мне не нравится. Да замолчи ты, посмотри, прожектора выключены, а вон там находится их станция. Так что не переживай.
Пожалуй, пора, улыбнулся Ореза, пора включать... Ну вот: проклятье!
Он усмехнулся, увидев, как парень за штурвалом повернулся, его рот открылся и закрылся, произнеся именно это слово. Один из молодых матросов на катере прочитал тоже его по губам и засмеялся:
— Думаю, они только сейчас догадались, шкипер!
— Включить огни! — скомандовал главный старшина, и на крыше рулевой рубки, к неудовольствию Орезы, замигал полицейский фонарь.
— Слушаюсь, сэр!
Рыбачий баркас быстро повернул на юг, но идущий встречным курсом катер тоже повернул, чтобы отрезать его, и тут всем стало ясно, что баркасу не удастся уйти от сорокафутовых сторожевых катеров с двумя винтами.
— Пустили бы деньги на что-нибудь спортивное, с более мощным мотором, — пробормотал себе под нос Ореза, зная, что и преступники учатся на своих ошибках и что купить что-то, способное уйти от патрульных судов, не составляет такой уж сложной проблемы. Задержать этот баркас оказалось нетрудно. Не составило бы труда задержать и ту маленькую парусную яхту, если бы этот полицейский кретин позволил им действовать, как полагается, но простые задачи не будут попадаться им вечно.
Рыбацкий баркас, зажатый между двумя патрульными судами, выключил двигатель. Уоррент-офицер Инглиш остановил свой катер в нескольких сотнях ярдов, тогда как Ореза подошёл вплотную.
— Привет, — послышался голос главного старшины, усиленный громкоговорителем. — Это судно береговой охраны США, и мы пользуемся своим правом высадиться к вам на борт и произвести досмотр. Прошу всех оставаться там, где мы можем видеть вас.
Зрелище удивительно походило на наблюдение за людьми, которые только что проиграли матч в профессиональной футбольной лиге. Они знали, что не смогут изменить ситуацию, как бы ни поступили. Они понимали, что сопротивление бесполезно, поэтому просто стояли, унылые и примирившиеся со своей судьбой. Интересно, подумал Ореза, сколько времени это продлится? Сколько времени, прежде чем кто-то окажется настолько глупым, что примет решение сопротивляться до конца?
Двое матросов из его команды перепрыгнули на борт баркаса, и ещё двое на корме прикрывали их. Мистер Инглиш подвёл катер чуть ближе. Ореза увидел, как умело он проделал это. Впрочем, ничего удивительного — хороший уоррент-офицер умеет обращаться со своим судном, и он тоже расставил своих людей на случай, если преступникам придёт в голову безумная мысль сопротивляться. Пока все трое на баркасе стояли в поле видимости, глядя вниз и надеясь, что это всего лишь осмотр средств безопасности, два матроса Орезы прошли в носовую каюту. Они вышли оттуда меньше чем через минуту. Один приложил руку к козырьку фуражки, показывая, что все в порядке, затем похлопал себя по животу. Да, на борту баркаса наркотики. Пять хлопков — наркотиков много.
— Мы вынуждены произвести арест, сэр, — спокойно заметил Ореза.
Лейтенант Марк Шарон из отдела по борьбе с наркотиками полицейского департамента Балтимора оперся плечом на дверную раму — или люк, или как там ещё это называют моряки — и улыбнулся. Он был в штатском, и его легко могли принять за сотрудника береговой охраны, особенно с надетым оранжевым спасательным жилетом.
— Вот и принимайтесь за дело. Как это будет записано в бортовом журнале?
— Производилась обычная проверка средств безопасности. Смотрим, а на борту наркотики, — произнёс Ореза с насмешливым удивлением.
— Совершенно верно, мистер Ореза.
— Благодарю вас, сэр.
— Рад оказать содействие, капитан.
Он уже объяснил процедуру Орезе и Инглишу. Чтобы защитить своих осведомителей и не скомпрометировать их, заслуга ареста контрабандистов с крупной партией наркотиков будет принадлежать береговой охране, что не вызвало неудовольствия ни у главного старшины, ни у уоррент-офицера. Ореза сможет нарисовать символ победы на своей мачте — или как там называется эта штука, на которую опирается радиолокатор, — изображение пятилистника марихуаны, а члены команды получат возможность похвастать случившимся в барах. Они смогут — не исключено — даже продолжить приключение, выступив свидетелями в федеральном окружном суде. Впрочем, это маловероятно, потому что такие мелкие контрабандисты, как правило, признаются в совершении преступления, за которое полагается самое малое наказание — этим займутся их адвокаты, которые будут договариваться с федеральным прокурором. Из тюрьмы они сообщат, что их, по-видимому, предали те, кому они везли марихуану. Если повезёт, эти люди даже совсем исчезнут, что и вовсе упростит задачу. Возникнет ниша в экоструктуре наркотиков — ещё одно модное слово, услышанное лейтенантом Шарон