насекомые, среди высокомерных маленьких людей с высокомерными умишками и злобными повадками ядовитых змей. Однако именно здесь находился источник нужной ему информации. Какой гнусной ни была его теперешняя работа, Гришанов отыскал фразу, великолепно характеризующую её, в одном современном романе американского писателя, который он читал, чтобы обогатить свой и без того впечатляющий словарный запас английского языка. К тому же эта фраза была очень американской по своему характеру. То, чем он здесь занимался было всего лишь «бизнесом». Такой взгляд на мир он легко понимал. Как жаль, что сидящий рядом с ним американец вряд ли поймёт это, подумал Гришанов, прислушиваясь к каждому слову путаного рассказа о жизни пилота «ласки».
Лицо в зеркале становилось незнакомым для Келли, и это было хорошо. Странно, как устойчивы привычки. Он наполнил раковину горячей водой, и уже намылил было руки, когда включилось сознание и напомнило ему, что он не должен ни мыться, ни бриться. Зато Келли почистил зубы. Чувствовать на них отвратительную плёнку было выше его сил, и для этой части маскировки у него имелась бутылка вина. Что за тошнотворный в ней напиток, подумал Келли. Сладкий и густой, да и цвет какой-то странный. Келли плохо разбирался в винах, но все-таки знал, что приличное столовое вино не должно иметь цвета мочи. Пора уходить из ванной. Невозможно слишком долго смотреть на себя такого.
Он подкрепил силы добротной и лёгкой пищей, которая даст энергию его телу, не утруждая особенно желудок. Настала очередь упражнений. Поскольку квартира Келли была на первом этаже, он мог позволить себе бег на месте, не опасаясь потревожить соседа. Это, конечно, не то, что настоящий бег, но сойдёт. Потом он принялся отжиматься от пола. Наконец его левое плечо полностью восстановило свою силу, и теперь ощущение в мышцах сделалось одинаковым. Наконец Келли провёл серию упражнений для рук — ими он занимался как для развития быстроты, так и для более практических целей, необходимых в его профессии.
Накануне он вышел из квартиры в дневное время суток. Ему пришлось пойти на риск и показаться на улице в своём отвратительном виде, чтобы приобрести в расположенном поблизости магазине, принадлежащем благотворительной ассоциации «Гудвил» и продающем товары для бедных, походную куртку, которую он собирался надевать поверх остальной одежды. Она оказалась настолько большой и поношенной, что с него даже не взяли денег. Келли было ясно, что ему будет нелегко скрыть свой рост и отличное физическое состояние, но выбранная им грязная потрёпанная одежда решила проблему. Заодно он воспользовался представившейся ему возможностью сравнить себя с другими посетителями магазина. Результатами Келли остался доволен. Хотя он не мог сойти за худшего представителя уличных бродяг, но все же, несомненно, относился к худшей половине этой категории, и продавец, бесплатно отдавший ему куртку, сделал это не только из-за сочувствия его нищете, но и потому, что стремился как можно быстрее избавиться от него. Разве это не было заметным шагом вперёд? Во Вьетнаме он дорого бы дал за то, чтобы сойти за простого крестьянина и получить возможность ждать в деревне, когда в ней появятся солдаты северовьетнамской армии.
Предыдущую ночь он снова провёл за рекогносцировкой. Никто даже не посмотрел в его сторону, когда он шёл по улице, — ещё один грязный вонючий пьяница, у которого и отнимать-то нечего. Это положило конец его беспокойству, что могут распознать, что он представляет собой на самом деле. Келли провёл ещё пять часов у окна выбранного им покинутого дома, наблюдая за происходящим на улице. Выяснилось, что полицейские патрули проезжают в этом районе точно по расписанию, а вот шум автобусов доносился гораздо чаще, чем он предполагал первоначально.
Закончив упражнения, Келли разобрал пистолет, почистил его и смазал, хотя не пользовался им после возвращения из Нового Орлеана. Так же он поступил и с глушителем. Затем собрал и тот и другой, попутно проверив точность расположения глушителя. Он ввёл и небольшое изменение. Теперь на верхней части глушителя проходила тонкая белая полоска, служившая вместо мушки при стрельбе ночью. Келли понимал, что для дистанционной стрельбы этого недостаточно, но он и не собирался ею заниматься. Покончив с пистолетом, он передёрнул затвор и загнал патрон внутрь ствола, осторожно спустил курок, прежде чем вставить на место заряженную обойму. Он также приобрёл боевой нож морского пехотинца в магазине, торгующем излишками военного имущества, и, не сводя глаз с улицы, непрерывно водил семидюймовым лезвием ножа по точильному камню. Келли знал, что люди пугаются ножа даже больше, чем пули. Это было глупо, но полезно для него. Пистолет и нож он засунул за пояс брюк сзади. Свисающая тёмная рубашка и просторная, болтающаяся на его теле куртка скрывали их. В один из карманов куртки Келли положил плоскую бутылку из-под виски, которую наполнил водой из крана. В другом кармане поместились четыре «Сникерса». Вокруг поясницы он обмотал электрический провод.
В карман брюк сунул пару жёлтых резиновых хозяйственных перчаток... Это был не лучший цвет для его ночных мероприятий, но найти что-нибудь другое ему не удалось. Перчатки все-таки закрывали руки, не лишая их свободы действий, и потому Келли решил взять их с собой. У него в автомобиле уже была пара хлопчатобумажных перчаток, которые он надевал, садясь за руль. После покупки «фольксвагена» он почистил его, протёр все поверхности — металлические, стеклянные и пластмассовые — как снаружи, так и внутри, надеясь уничтожить все отпечатки пальцев. Келли с благодарностью вспомнил все полицейские фильмы и шоу, которые ему приходилось видеть, и благодарил судьбу за то, что в должной мере наделён манией преследования.
Что ещё? — спросил он себя. У него не было никаких документов, по которым его можно было бы опознать. В бумажнике, тоже полученном в магазине «Гудвил», лежало несколько долларов. Келли подумал, а не стоит ли захватить больше, но затем решил, что это не имеет смысла. Итак, у него есть вода, пища, оружие, провод. Сегодня он не станет брать с собой бинокль. Этот прибор велик и будет только мешать. Может быть, стоит купить что-нибудь поменьше. Надо не забыть об этом. Он был готов. Келли включил телевизор и подождал прогноза погоды — облачно, возможен дождь, понижение температуры до двадцати одного — двадцати трёх градусов. Он приготовил и выпил пару чашек растворимого кофе, чтобы взбодрить себя кофеином, и стал дожидаться наступления ночи. Наконец на улице стемнело.
Как ни странно, одной из самых сложных проблем стал выход из дома, где находилась его квартира. Келли посмотрел в окно, выключив свет в комнате, убедился, что возле дома никого нет, и наконец, рискнул выйти. Выйдя из здания, он снова остановился, осматриваясь и прислушиваясь, затем направился прямо к «фольксвагену», отпёр дверцу и сел в машину. Надел матерчатые перчатки и только после этого захлопнул дверцу и включил двигатель. Через пару минут он проехал мимо места, где стоял его «скаут», и подумал, что его автомобиль чувствует себя теперь очень одиноким. Келли включил радио, нашёл единственную радиостанцию, передающую современную музыку — мягкий рок и кантри, — просто для того, чтобы по пути на юг, в город, его сопровождал знакомый звук.
Часть его сознания с изумлением отметила, что напряжение его возрастает уже по мере приближения к центру города. Однако, как только Келли оказался там, он успокоился, но приближение к району действий, подобно проникновению на вражескую территорию в вертолёте «Хьюи», было временем, когда ты обдумываешь неизвестное, и он заставил себя успокоиться, сохранять бесстрастную мину на лице, чувствуя, как вспотели в перчатках его руки. Он тщательно соблюдал все правила уличного движения, следил за каждым светофором, не обращая внимания на обгоняющие автомобили. Поразительно, подумал он, как долго тянутся двадцать минут. На этот раз Келли выбрал несколько другой путь проникновения в район предстоящих боевых действий. Ещё предыдущей ночью он нашёл место для стоянки машины в двух кварталах от цели — в уме Келли представлял себе, что один городской квартал равняется одному километру джунглей, знак уважения к этому району. Это заставило его улыбнуться. Наконец он свернул на обочину и поставил машину позади чьего-то чёрного «шевроле» выпуска 1957 года. Как и раньше, Келли быстро вышел из машины и нырнул в узкий переулок, где его маскировочная одежда оказалась в соответствующем ей окружении, а темнота обеспечивала прикрытие. Уже через двадцать ярдов он превратился в ещё одного пьяного бродягу, неуверенно переставляющего ноги.
— Эй, хмырь! — окликнул его чей-то молодой голос. Их было трое, все юноши лет по семнадцать-восемнадцать, они сидели на заборе, потягивая пиво. Келли прижался к дальней от них стене, чтобы оказаться как можно дальше, но это не помогло. Один из парней спрыгнул с забора и направился к нему.
— Чего тебе здесь надо, бродяга? — спросил юноша с жестоким высокомерием молодости, свойственным уличным хулиганам. — Боже, ну и несёт же от тебя! Или мама не учила тебя мыться?
Келли даже не посмотрел в его сторону и, съёжившись продолжал идти, подволакивая ноги. Стычка не входила в его план. Опустив голову, он слегка отвернулся от парня, который шёл рядом, намереваясь помучить этого старого бродягу, успевшего переложить бутылку в другую руку.
— Дай выпить, хмырь. — Парень протянул руку к бутылке.
Келли не отдал её, потому что уличные пьяницы так не поступают. Парень подставил ему ногу и толкнул в сторону забора слева, но этим все и кончилось. Он повернулся и пошёл обратно к своим дружкам, громко смеясь. Бродяга встал и продолжил путь.
— И не вздумай возвращаться! — услышал Келли вслед. Он и не собирался этого делать. Ещё минут десять он шёл мимо таких же парней, но никто из них не задел его. Двери дома, выбранного Келли, были приоткрыты и сегодня; слава Богу, он не увидел крыс. Войдя в дом, Келли замер, прислушался и, ничего не услышав, выпрямился и позволил себе чуть расслабиться.