. Нет, уж этого ты не говори; вот уж этого ты не говори.
Матвей . Воля ваша, конечно. Ну, например, здесь, Тимофей Петрович, опять-таки скажу, здесь у меня душа не на месте. Ну, сохрани бог, украдут что-нибудь у нас – пропал я! и поделом пропал: зачем не уберег барского добра. А как его уберечь? Оно, конечно, мое дело холопское; никуда не отлучаюсь… сижу себе в передней с утра до ночи… а всё же не то, что в деревне; всё душа не покойна. Так иногда даже дрожь пронимает; сидишь и трясешься, только богу молишься. Днем-то и соснуть порядком не приходится! Да и что за люди здесь? Подобострастья никакого; страху нет; наш же брат, холоп, а куды-те! Идет себе да поглядывает, словно невиноватый! Вор на воре – мошенник на мошеннике! Иного, кажется, прости господи, и сроду-то никто не учил! Что тут за жизнь, Тимофей Петрович, помилуйте! То ли дело в деревне? уваженье какое! почет, тишина! Милостивец вы наш, кормилец вы наш, послушайтесь меня, старого дурака! Я и дедушке вашему служил, и батюшке вашему, и матушке; чего-чего на веку своем не видал: тальянцев видал, и немцев, и французов из Одести – всех видал! Везде бывал! А уж лучше своей деревни нигде не видал! Эй, послушайтесь меня, старика! ( Раздается звонок. )Ведь вот, Тимофей Петрович, вот вы опять и дрогнули… вот.
Жазиков . Ну, пошел, пошел, отворяй… ( Матвей выходит, Жазиков остается неподвижным, но за ширмы не уходит. )
Голос . Monsieur Jazikoff?
Матвей ( за сценой ). Кого тебе?
Голос . Monsieur Jazikoff?
Матвей ( за сценой ). Нет его дома.
Голос ( с удивлением ). Niet? Comment niet? Sacredieu! [7]
Матвей ( за сценой ). Да кто ты такой?
Голос . Voila ma carte, voila ma carte. [8]
Матвей ( за сценой ). Ну, защебетала сорока проклятая… ( Дверь запирается. Матвей входит и подносит Жазикову карточку. )
Жазиков ( не смотря на нее ). Я знаю, знаю, кто это был… Живописец, француз… я же ему приказал прийти сегодня для моего портрета… Впрочем, всё равно, не беда; однако ж надобно написать к Криницыну; плохо приходится. ( Садится за стол и пишет; потом встает, подходит к окну и читает вполголоса. ) «Любезный Федя, выручи друга из беды, не дай ему погибнуть в цвете лет, пришли 250 руб., асс., или же 200. Деньги ты можешь вручить посланному. А я, брат, буду тебе благодарен до гробовой доски. Пожалуйста, Федя, не откажи. Будь отцом и благодетелем. Твой и проч.» Кажется, хорошо? Ну, вот тебе, Матвей, письмо. Ступай на извозчике. ( Видя, что Матвей хочет возражать. ) Да вот, на том извозчике, которому я уже кстати должен. Он знакомый – в долг свезет. Так, пожалуйста, отдай письмо и проси ответа, – слышишь, непременно ответа проси!
Матвей . Слушаю.
Жазиков . Ну, ступай, Матвей! дай бог тебе счастья и удачи. Ступай. ( Матвей удаляется. ) А ведь, чёрт возьми, как порассудить хорошенько, – Матвей-то, выходит, прав: мне нравятся его простые, но дельные возражения: именно в деревне лучше. Особенно летом. Притом я люблю русскую природу. Ну, на зиму можно опять приехать в Петербург. Правда, соседи у нас большею частию люди необразованные; но добрые и умные люди между ними есть. С иным даже приятно разговаривать. Этак незаметно его развиваешь, направляешь… ничего! так что даже можно пользу приносить. Ну, а насчет девушек – известное дело: всякая девушка мягкий воск, лепи из нее что хочешь. ( Расхаживает по комнате. ) Одно в деревне, признаться, нехорошо… Бедность там какую-нибудь видеть, притеснение… с моими идеями неприятно; действительно, неприятно. Ну, а зато верховая езда, охота, много удовольствий, признаться… ( Задумывается. ) Надобно будет, однако, себе платья заказать… галстуков накупить… надобно распорядиться. Охотничью курточку сшить. А напрасно я сегодня собаку не купил. Кстати бы пришлось. Ну, да я достану другую. Книг можно с собой взять побольше; самому писать что-нибудь такое новое, такое, что никому еще в голову не приходило… Всё это довольно приятно. Зимою я бы не хотел остаться в деревне; но кто ж мне приказывает жить в деревне зимой? Прав, прав Матвей… не надобно пренебрегать старыми людьми. Они иногда… да, именно! Ну, с другой стороны, и с матерью повидаться тоже ведь надобно. Она, пожалуй, мне и денег даст. Поломается, а даст. Да, еду в деревню. ( Подходит к окну. ) А как мне будет расстаться с Петербургом? Прощай. Петербург; прощай, столица! Прощай, прощай и ты, Веринька! Вот уж никак не ожидал я такой скорой разлуки! ( Вздыхает. ) Много-много я здесь оставляю такого… ( Опять вздыхает. ) И долги свои все выплачу. Поеду! Непременно, непременно еду!.. ( Раздается звонок. )Фу, чёрт возьми! опять Матвея нет! Где он пропадает? ( Звонок. ) А! кажется, это не должник, не так звонит что-то. Да и притом уже время не то! ( Звонок. ) Пойду отворю… Ну, смелей! что за вздор! ведь я в деревню еду. ( Идет в переднюю; слышны лобызанья и восклицанья. ) Василий Васильевич! это вы? какими судьбами? ( Медвежий голос отвечает: «Я… я» ). Снимите шубу, да пожалуйте в комнату. ( Входит Жазиков и Василий Васильевич Блинов, степной помещик, с огромными крашеными усами и пухлым лицом. )
Жазиков ( с приятнейшей улыбкой ). Давно ли к нам пожаловали, любезнейший Василий Васильевич? Как я рад! как я рад!.. Садитесь, садитесь…Вот здесь, на этом кресле, здесь вам будет удобнее. Ах, боже мой, как я рад! глазам не верю!
Блинов ( садится ). Дай отдышаться. ( Обтирает пот с лица. ) Ну, высоко же ты живешь… Фу!
Жазиков . Отдохните, Василий Васильевич, отдохните… Ах, боже мой, как я рад! как я вам благодарен; где вы изволили остановиться?Блинов . В «Лондоне». [9]
Жазиков . А давно ли приехать изволили?
Блинов . Вчера в ночь. Ну, дорога! Ухабищи здоровенные такие, что только держись…
Жазиков . Напрасно вы беспокоились, Василии Васильевич; напрасно выехали сегодня… Вам бы следовало отдохнуть с дороги… прислали бы ко мне…
Блинов . Э! вздор! что я за баба. ( Оглядывается и опирается кулаками в колени. ) А тесненько ты живешь. Старуха твоя тебе кланяется; говорит, что ты, дескать, забыл ее; ну, да она баба, – чай, врет.
Жазиков . Так матушка здорова?
Блинов . Ничего… живет.
Жазиков . Ну, а ваши как?
Блинов . И они ничего.
Жазиков . Надолго вы к нам пожаловали?
Блинов . А чёрт знает! я по делу.
Жазиков ( с соболезнованием ). По делу?
Блинов . А то какой бы дьявол меня сюда притащил? Мне и дома хорошо. Да вот проклятый завелся сосед – в тяжбу втянул меня, проклятый…
Жазиков . Неужели?
Блинов . Втянул, проклятый; да уж я ж ему… проклятому! Ведь ты служишь, а?
Жазиков . Теперь не служу, но…
Блинов . Тем лучше. Помогать мне будешь, бумаги переписывать, просьбы подавать, ездить…
Жазиков . Я за особенное счастие почту, Василий Васильевич…
Блинов . Ну, конечно… конечно. ( Останавливается и глядит прямо в глаза Жазикову. ) А Дай-ка ты мне водки, – я что-то прозяб.
Жазиков ( суетясь ). Водки… Ах, какая досада! водки-то у меня нет, а и человека я услал… ах!
Блинов . Водки у тебя нет? Ну, ты не в отца. ( Видя, что Жазиков продолжает суетиться. ) Да не нужно… обойдусь и так.
Жазиков . Человек сейчас вернется…
Блинов . Такой завелся проклятый сосед… отставной майор какой-то… говорит мне: межа! межевых признаков не оказывается. Какие тут признаки, говорю я, что за признаки? ( Жазиков слушает с подобострастным вниманием. ) Владение мое – ведь мое владенье? ведь мое? а он-то, проклятый, своих-то, своих-то и высылает и высылает. Ну, мой староста, разумеется, за свое, – господское, говорит, не тронь. А они его и того, да ведь как! А? расправляться? Сами расправляться вздумали? Запахивать? Да еще и драться? Нет, мол, врете! Я, знаешь, сам и нагрянул! Ну, они сперва того, знаешь, на попятный двор. Только смотрю: едет верхом да в шапке приказчик, – говорит: не извольте, того, забижать; я его, того, в зубы. Те за того, те за того, и пошли и пошли. А сосед-то, проклятый, в суд, да просьбу. Побои, говорит, учинил, да и землю заграбил. – Ах, он проклятый! заграбил – а? свое добро заграбил? Каково? Наехали голубчики; ну, того, понятые, туда-сюда – заварил кашу, проклятый! Он жалобу, и я жалобу; вышла резолюция, и в мою пользу, кажись, вышла; да Пафнутьев, подлец, подгадил. Я, того, бух просьбу в губернское; а он, проклятый, в кибитку, да сюда и прикатил. Нет, брат, того, врешь, я и сам не промах, взял да поехал. Ведь этакой проклятый сосед завелся!
Жазиков . Скажите! какая неприятность!
Блинов . Уж такая задача вышла. Ну, а ты что? здоров?
Жазиков . Слава богу, Василий Васильевич, слава богу, не могу пожаловаться.
Блинов . А в театр ездишь?
Жазиков . Езжу, как же. Довольно часто.
Блинов . Слышь, отвези-ко меня в театр!
Жазиков . С большим удовольствием, Василий Васильевич, с особым удовольствием.
Блинов . Трагедью, того, мне трагедью подавай. Да, знаешь, русскую какую-нибудь, покрутей, знаешь, покрутей. [10]
Жазиков . Извольте, Василий Васильевич, с удовольствием.
Блинов . А где ты сегодня обедаешь?
Жазиков . Я, дядюшка? где вам угодно.
Блинов . Повези-ка ты меня в трактир, да в хороший, знаешь. Я, брат, люблю того… ( Смеется. ) Да нет ли чего закусить у тебя? а?
Жазиков . Я, право, в отчаянии…
Блинов ( пристально взглянув на него ). Послушай-ка, Тимоша…
Жазиков . Что прикажете?
Блинов . Есть у тебя деньги?