— Ничего подобного, говорю я тебе, — заявила Джиа и поцеловала его.
Если бы этого было достаточно, думал он, закрыв глаза, крепко прижав ее к себе, нуждаясь в тепле, в присутствии, в самом существовании Джиа на свете. Это якорь, привязывающий его к реальности, к здравомыслию. Кто знает, в какую пучину безумия канул бы он без нее и без Вики.
Джек снова бросил взгляд на косые покрасневшие шрамы, и вдруг перед глазами встал Рома на вчерашнем приеме с коктейлями, скрючивший три средних пальца на манер трехпалой лапы ракшасы, которые процарапали в воздухе точно такие же диагональные линии.
— Ты чего? — спросила Джиа, чувствуя, как у него инстинктивно напряглась спина.
— Ничего. Мышцу потянуло.
Он обнял ее крепче, пряча лицо, зная, что на нем написано ошеломление и растерянность.
Неужели Рома знает? Что он сказал? Как мы легко забываем. Я ничего не забыл. А он никак знать не может.
Тогда что означает дурацкий жест тремя пальцами в точном направлении? Другого объяснения невозможно найти — знает. Откуда?
Не имеется никакого понятия, но надо выяснить.
Однако, если Рома знает об оставленных ракшасами шрамах, может быть, знает и о Джиа с Вики? Не следил ли за ним до их дома?
Он протянул руку за спину Джиа, отвернул горячий кран. Вода вдруг показалась холодной.
8
Договорившись насчет бейсбольной тренировки с Вики попозже, Джек вернулся в отель. Войдя, почувствовал вновь нарастающее напряжение в атмосфере. Огляделся в поисках Ромы — хочу задать пару вопросов, дружище, — но не увидел. Добравшись до второго этажа, заметил стоявшую в общем холле рядом с залом заседаний парочку: Лью с Ивлин. Направился к ним.
Ивлин с расстроенным, озабоченным видом взволнованно потирала крошечные пухлые ручки.
— Случилось что-нибудь?
— Олив так и не можем найти? — заверещала она. — После вчерашнего приема никто ее не видел? Я уже беспокоюсь?
— В номере были?
— Я звонил и стучал, — сказал Лью, — нет ответа.
— Может, администратора попросить, чтоб открыл, посмотрел, вдруг она там лежит в обмороке или еще что-нибудь, — предложил Джек.
Ивлин зажала ладонью рот.
— Вы и правда так думаете? А мне даже на ум не пришло? Может, она обо всем позабыла? Пошла гулять по городу или еще куда-то? И как отнесется к тому, что мы вошли в ней в номер?
Любой другой, думал Джек, был бы тронут заботой. Но вся эта компания кругом видит злодейские заговоры.
— По-моему, стоит рискнуть.
Ивлин глянула на часы:
— Дам ей еще часок? Если не появится к тому времени, пойду к администратору? Пусть проверят? Что скажете?
— Неплохой план, — одобрил он.
Когда она упорхнула, Лью обратился к нему:
— Думаю пока домой вернуться.
— В такую даль до Шорэма?
— Да. Хочу заглянуть, посмотреть, не вернулась ли Мэл, не оставила ли записочку. — Он сморгнул слезы. — Сначала она, потом Олив. Мне по-настоящему страшно. Есть что-нибудь новое?
— Ничего определенного, — сказал Джек, видя, как он помрачнел. — Может быть, вы кое-что проясните.
— Разумеется, все, что угодно.
— По словам Олив, Мелани передала ей компьютерные дискеты. Зачем, как по-вашему?
— Даже не представляю, — покачал он головой. — Они совсем не так близки.
— Не верите?
— Точно не знаю. Может быть, Олив просто хочет набить себе цену. Может, Мелани их отдала на хранение, уничтожив папку ТВО. Думала, что никто не станет искать дискеты у Олив, которая, как всем известно, ненавидит компьютеры.
— Хорошая мысль, — признал Джек. — Найдем Мелани, спросим.
— Если найдем, — глубоко вздохнул Лью. — Ну, пока, — кивнул он и ушел.
Джек решил прослушать свой автоответчик, потом заглянуть на какое-нибудь заседание. На одном должен был выступать по программе неуловимый Майлс Кенуэй. Хотелось бы на него посмотреть.
По дороге к вестибюлю вновь заметил рыжеволосого мужчину, который сидел в дверях в кресле-каталке, так же пристально на него глядя, как вчера вечером. Не очень-то приятно. Что его так занимает, черт побери?
Проверил ответчик по телефонной карточке. Кроме отца, никто не звонил.
Ладно, пора набраться духу и перезвонить. Он нашел номер в бумажнике, набрал, перенесся во Флориду, неподалеку от Корал-Гейблс, с болотом практически на отцовском заднем дворе.
Папа оказался на месте. Немножко поболтали — с обязательным уведомлением о приятнейшей теплой погоде, — после чего Джек перешел к сути дела:
— Не передумал насчет поездки?
— Нет. Заказал билеты и прочее.
— Ух ты, какая жалость! Я в круиз уезжаю на пару недель, причем в то же самое время.
На другом конце, во Флориде, долго стояло молчание, по проводу текло огорчение. На лице Джека выступила едкая виноватая испарина. Отец явно старается сблизиться на склоне лет с блудным сыном, а тот его окатывает холодным душем.
Какой же я трус. Вшивый лживый трус.
— Куда едешь? — спросил в конце концов отец. Куда, черт побери?
— На Аляску.
— Правда? Всегда хотел побывать на Аляске, посмотреть ледники и так далее. Что ж ты раньше не сказал? Я бы с тобой поехал. Может, еще получится...
Ох, нет!
— Не получится, папа. Все продано.
Снова долгое молчание.
Не просто вшивый лживый трус, а настоящая крыса.
— Знаешь, Джек, — сказал потом отец, — понимаю, ты, видно, не хочешь, чтоб я вмешивался в твою жизнь или знал какие-то подробности...
Он заледенел.
— Ты о чем это?
— Слушай, если ты... г-гей, — с трудом выдавил он, — ничего. Переживу. Ты все равно мой сын.
Джек так и присел у телефона. Гей? Страшней ничего не придумал?
— Нет, папа. Меня не привлекают мужчины. Собственно, даже не понимаю, что женщины в них находят. Предпочитаю женщин. Всегда любил, всегда буду любить.
— Да? — В отцовском голосе явственно слышалось облегчение. — Почему же тогда...
— Я действительно уезжаю.
— Ладно. Верю. В гости обещал приехать, помнишь? Когда? Давай точно условимся.
— Не могу сейчас точно сказать...
Больше нельзя его отфутболивать.
— До конца года приеду. Идет?
— Идет! Договорились!
Отец еще немножко поговорил, отпустил его с миром. Джек постоял на месте, набираясь сил. Лучше встретиться с бандой разъяренных наперсточников, чем разговаривать с папой по телефону.
Грохнул кулаком в стенку. Что я наделал? Пообещал приехать и время назначил: до конца года. Рехнулся?
При всей своей ненависти к поездкам поддался извечному чувству вины.
И попался в ловушку — дал обещание.
Лучше вернуться в номер и передохнуть.
9
Сальваторе Рома сидел у себя в номере, уставившись в телевизор, но практически не обращая внимания на экран, где шло какое-то ток-шоу с участниками в побрякушках, с причудливыми прическами, которые жаловались на пренебрежительное отношение со стороны приличного общества. Он далеко унесся мыслями, воображая близкое будущее, изменившийся с его помощью мир. Улыбнулся в экран: у вас проблемы? Обождите немножечко...
Настойчивое царапанье в дверь вернуло его к реальности. Открыл, впустил Маврицио.
— Нашел, — объявил капуцин, прыгая на кровать.
— Долго искал.
— В номера можно попасть только с горничными во время уборки. До сих пор бегал бы попусту, если в не уделил особое внимание конкретному номеру.
У Ромы самопроизвольно сжались кулаки.
— Незнакомца.
— Конечно! Загадочного Джека Шелби. Посылка стоит у него в ванной под раковиной.
Рома крепко зажмурился.
— Вскрыта?
— Да, хотя нет никаких признаков, что он пробовал собрать конструкцию.
— Все равно набор не полный. Даже когда остальное прибудет...
— Будем надеяться, ничего не сломает, не выкинет. Думаю, надо как можно скорее забрать.
— Не согласен, — возразил Рома. — Не надо, пока тут Близнецы. Вдобавок у нас слишком много безответных вопросов. Почему посылка пришла не в подвал, как планировалось, а к нему? Его рук дело или решение той стороны? Кто он такой?
— Если бы я целый день не потратил на поиски, мог бы ответить.
— Зачем он здесь? Связан ли с Близнецами? Если да, мы, возможно, сыграем им на руку, выступив против него и тем самым себя обнаружив.
— Не нравится мне это, — буркнул Маврицио, заскакал к двери, оглядываясь. — Выпусти меня отсюда.
Рома повернул ручку, до которой капуцин не мог дотянуться.
— Куда ты?
— Мне надо подумать.
Он вышел, посмотрел в конец коридора и ошеломленно замер.
10
Судя по постели, в номере побывала горничная. Джек заглянул в ванную, с облегчением не увидев другого ящика. Первый стоял на том же самом месте.
Поднял крышку, снова осмотрел миниатюрные фермы и стержни. Может быть, попытаться собрать эту чертову штуку? Взглянул на часы: нету времени. Через сорок — пятьдесят минут Ивлин попросит открыть номер Олив. Плохо, что та не явилась на заседание. Гуляет по городу? В скопище Зла? Едва ли.
Назвала вчера номер — 812.
Почему не заглянуть, не выяснить, вдруг скончалась во сне? Если жива и зачем-то прячется, можно объяснить визит беспокойством. Если в номере пусто, возможно, найдутся дискетки, которые ей, по ее утверждению, отдала Мелани.
Чем больше он раздумывал, тем больше ему нравилась эта мысль.
Вытащил кое-какие полезные веши из спортивной сумки и направился на восьмой этаж. В коридоре было пусто, горничная работала в номере по другую сторону от лифтов. Сейчас или никогда.
На круглой дверной ручке номера 812 висела табличка с просьбой не беспокоить. Горничная не войдет, а его это не остановит. Впрочем, на всякий случай он стукнул, тихонечко окликнул Олив. Нет ответа.
Ладно. Вытащил собственноручно изготовленную отмычку — длинную тоненькую пластинку из высокопрочной стали двенадцати дюймов на два, с зубчатой выемкой приблизительно в дюйме от края. Конечно, имеется набор ключей, но отмычкой гораздо быстрее. Наклонился к двери, сунул отмычку между косяком и створкой. Выемка зацепилась за язычок, поворот, рывок, толчок, дверь открылась внутрь...