– Это был не совсем сон, – сообщил Араман. – Когда человек спит, мозг его открыт и уязвим. Кабиримы пытались подключиться к твоему сознанию, чтобы ты затем выполняла их волю.
– То есть меня хотели загипнотизировать?
– Да, завладеть твоим сознанием. Кабиримы, как и мы, могут общаться с людьми мыслью на расстоянии. Они способны также управлять сознанием людей, особенно если те напуганы или слабы. Но твою волю им подчинить не удалось, ибо ты сильна.
Здесь в разговор вмешался Ланселот:
– Один ученый в Новом Берлине рассказал нам, что немцы привозят сюда к вам молодых земных женщин и юношей для генетических исследований.
– Да, это так, – подтвердил Хранитель истины Даэрон. – Мы с их помощью пытаемся улучшить генетику людей, а для этого надо подобрать безупречный исходный материал, который приходится искать, просматривая многих индивидов. Ученого же, о котором ты говоришь, мы хорошо знаем, его зовут Николай Трофимов-Рузовский, и мы допустили его к участию в наших экспериментах. Но людей сюда привозит не он, а некто Отто Вайцзеккер.
– А не думаете ли вы, достопочтенные господа, что не все эти женщины доставляются именно сюда, в Агхарту? Что часть из них попадает прямиком в лапы «серых»? То есть, немцы ведут с вами двойную игру? Тогда ведь можно объяснить и тот интерес, который «серые», если верить снам, проявляют к Джейн.
– Не беспокойся, мы не дадим ее в обиду, – заверил Араман, и на его бесстрастном, будто вырезанном из камня лице вдруг отразилась тревога… – Однако в этот момент нас заботит другой вопрос. Как показали наши приборы, лучистый металл исчез из города тевтонов. Но дальше следы его теряются. Это значит, что он либо вывезен обратно в Верхний мир, либо, как вы в прошлый раз предположили, передан Кабирим, а они укрыли его излучение. И то, и другое одинаково опасно. Здесь мы, по крайней мере, можем контролировать этот процесс и заставить Кабирим раскрыть свои планы, а если надо, то отказаться от них. Но если тевтоны действительно хотят сделать из этого металла оружие там, у себя наверху, то, чтобы остановить их, нам будет очень нужна ваша помощь. Я обращаюсь к вам, Персиваль Томпсон и Ланселот. Ваши спутники меня теперь не слышат, ибо то, что я сейчас скажу, должно оставаться тайной. Вы также можете общаться со мной мыслью.
Прежде всего мы хотим просить вас связаться от нашего имени с верховными правителями Северной Америки как самой сильной страны Верхнего мира. Надо срочно предупредить их об опасности. Как мы недавно узнали, могущественные силы, которые обосновались в Америке и враждебны Агхарте, пытаются заключить союз против нас с Кабирим. А с другой стороны, с ними, похоже, договорились и тевтоны. Если допустить такой тройственный союз, то скоро весь Верхний мир будет порабощен, чего мы допустить не можем. Сами же выйти туда, чтобы навести порядок, мы значительными силами пока не готовы, потому что тогда сразу возобновится война и во Внутриземье.
Мы бы также хотели, чтобы потом вы посетили страну тевтонов, которую сейчас называют Германия. Я договорюсь, чтобы вас допустили к их хранителям истины, которые работают в секретном центре где-то в горах. Пока что тевтоны нам в этом отказать не решатся. Возможно, вам удастся выяснить, над чем они там работают и как далеко продвинулись. А если это грязная бомба из лучистого металла, то надо попытаться убедить их ее не применять.
Ланселот недоверчиво покрутил головой и помыслил:
– Легко сказать – убедить! Ведь такие решения там принимает, я думаю, сам Гитлер. Да и как можно отговорить их от использования в войне такого козыря, как эта самая бомба?
– Придется сказать им, что у американцев скоро будет такая же.
– А она будет?
– Ну, может, пара образцов для демонстрации силы.
– Но как мы попадем в Германию? Ведь у нас с нею сейчас идет война.
– Это просто. Араторн доставит вас туда на своем вимане, а потом вернет сюда.
– А эта женщина и мужчина полетят в Америку вместе с нами?
– Нет, они останутся здесь до вашего возвращения.
– Как заложники?
– Можно сказать и так, но я бы предпочел другое – они будут нашими гостями. Я обещаю, что с ними все будет в порядке. Но им еще рано возвращаться в Верхний мир. Сейчас я не могу сказать тебе, почему, но потом поймешь. Так согласны ли вы помочь и нам, и себе?
Трудно соображать, когда все твои мысли читают. Ланселот переглянулся с Томпсоном, и тот кивнул головой в знак своего согласия с предложением Арамана.
– Ну что же, наверное, игра стоит свеч. Допустим, мы согласимся и попытаемся выполнить вашу просьбу, – помыслил Ланселот. – Положим, даже сумеем выйти на администрацию президента Америки, а может, и на него самого. Но тут возникает одна щекотливая проблема – нам ведь никто не поверит! Смотрите, кругом идет война, все только ею и заняты, а тут вдруг заявляется парочка парней, которые почему-то выжили в кораблекрушении, где все остальные благополучно утонули, а потом куда-то делись, будто под землю провалились, и заявляют: неведомые силы, обитающие внутри планеты, предупреждают Америку, что у Гитлера намечается что-то вроде союза с дьяволом и тот скоро подарит ему адскую машинку, способную одним махом снести целый город. Боюсь, что после этого нам светит дом для умалишенных, а мне так вдобавок еще и статья за дезертирство.
– Я понимаю твои сомнения, Ланселот, хотя и не понял некоторые из твоих слов, – ответил Араман. – Но не волнуйся, верховный правитель Америки немедленно вам поверит, ибо мы предъявим ему достаточно убедительные доказательства. И как ты сказал? Игра стоит свеч? То правда, в такой игре ставка необыкновенно высока. Потому что вы спасаете целый мир, которому грозит сейчас большая беда. Это высшая честь для сильного духом воина, каков есть ты, Ланселот…
– Итак, вы согласны выполнить эту миссию? – обратился Араман к обоим. – Я вижу, что да. Тогда через три часа будьте готовы к отлету, за вами придут. А пока отдыхайте.
На этом беседа была окончена, и Араман с Араторном удалились. Во время всего разговора Ланселот краем глаза следил за поведением Джейн. Сначала она была в недоумении, потому что все вдруг замолчали, хотя было заметно, что между атлантами, Ланселотом и Томпсоном продолжается какой-то скрытый диалог. Потом на ее лице появилось обиженное выражение и раздражение оттого, что ее так откровенно игнорируют. Затем – показное равнодушие, как бы говорившее: «Ах так, ну тогда вы мне тоже не особенно интересны». Она демонстративно отвернулась в сторону Броссара и начала с ним что-то оживленно обсуждать. Но как только атланты ушли, она сразу вскочила с места, без церемоний схватила Ланселота за рукав и потащила в сад со словами: «Ланс, пойдем, нам надо с тобой кое о чем переговорить».
– У меня отключили звук, но не мозги, – глядя прямо в глаза Ланселоту, произнесла она, твердо чеканя слова. – О каких скрытых недругах прошлый раз толковал этот большой атлант? Скажи, в чем меня подозревают?
– Успокойся, Джейн, никто тебя ни в чем не подозревает. Это было бы глупо, ведь ты была со мной с самого момента гибели «Принцессы Елизаветы».
– Тогда кого, Артура?
– Понимаешь, все это время он вел себя довольно странно. Напросился у японцев взять его на подводную лодку, которая идет в Антарктиду, вместо того чтобы спокойно вернуться во Францию, о чем-то тайно переговаривался с Штокхаузеном. И потом, оказалось, что он не только дипломат, но еще и физик, который хорошо соображает во всех этих радиоактивных делах. У атлантов в нашем мире остались дальние родичи, с которыми у них, как я понял, не заладились отношения, и у них есть подозрение, что кто-то из нас заслан сюда теми как разведчик. Броссар больше всего подходит на эту роль, ну а ты все-таки его жена.
– То есть муж и жена – одна сатана?
– Ну, как говорится, не каждая пара – это чета, но и наших хозяев тоже понять можно. Ведь только после того, как мы здесь появились, у них начались проблемы и с немцами, и с «серыми»… Знаешь, нам с Томпсоном придется ненадолго уехать.
– Уехать? А нас с Броссаром что, оставляют здесь как пленников? Ты меня здесь бросаешь?!
– Нет, Джейн, нет. Я же сказал, мы скоро вернемся. Просто надо кое-кому кое-что передать. А кому и что я сказать не могу – слово дал Араману. Но это очень важно для национальной безопасности, так что это мой долг.
– И не надо, не говори, я и так знаю. Поедешь предупреждать американцев, что у немцев скоро может появиться урановая бомба… А ты знаешь, это и правда надо быстрее сделать, а не то мы вернемся не домой, а к радиоактивным головешкам. Но такая миссия может быть вовсе не безопасной.
– Почему ты так думаешь?
– Ты же сам сказал, что там у атлантов есть недруги… Ну, хорошо, я останусь здесь ждать твоего возвращения. Кто знает, может, даже удастся устроить тут первый музыкальный театр? Только представь себе – канкан в центре Земли в исполнении восьмифутовых атлантских красоток! Бродвей бы просто рыдал.
Здесь Джейн весело засмеялась сквозь накатившую на ее глаза еще мгновенье назад слезу.
– Но я не хочу тебя лишиться, поэтому возьми вот это.
И тут она сунула ему в руки инкрустированный перламутром дамский браунинг – тот самый, из которого она на острове застрелила японца.
– Он все еще у тебя? – изумился Ланселот, беря в руки пистолет.
– По счастью, немцы оказались истинными джентльменами и не стали обыскивать даму. Здесь он мне ни к чему и даже опасен. Ведь местные здоровые парни все видят на три метра под землей, а может, еще и дальше. Чем я тогда буду не настоящая шпионка? А тебе он может очень даже пригодиться. Только там осталось всего три патрона. Но ничего, купишь где-нибудь в Вашингтоне, да? Или вы летите в Нью-Йорк?
– Не знаю, но все равно, спасибо, – сказал он, как бы взвешивая на ладони маленький браунинг. – Ты права, здесь на него тебе вряд ли выпишут лицензию. Правда, с этим предметом связан не самый приятный момент в моей жизни, но я все равно возьму его с собой. Буду смотреть на его перламутровые щечки и вспоминать мою отважную амазонку.