ружилось какое-то странное устройство, состоявшее из крошечных деталей – лампочек, проводов и крошечного элемента питания, – которого не должно было быть в обычном пистолете.
– Это еще что такое? – озадаченно спросил Ланселот, поднимая с пола пистолет.
– Похоже на какое-то радиоустройство, – взяв у него оружие, сказал Томпсон. – Смотрите, мигает красная лампочка. Не иначе, сигнальное приспособление. При вынимании и возврате назад магазина оно автоматически включается. Что-то вроде моей «волшебной» кнопки, но только не столь совершенное, на уровне современной людской радиотехники, хотя такого миниатюрного я еще не встречал. Откуда у вас этот браунинг?
– Мне дала его Джейн. На всякий случай, – растерянно произнес Ланселот.
– А у нее он откуда?
– Ей дал его перед последней поездкой на лайнере Броссар… Араман был прав: один человек из нашей компании был шпион. Получается, это действительно Броссар, как мы тогда с вами и предполагали, особенно если учесть, что он тайный масон. Я думаю, это радиомаяк, с помощью которого он должен был передавать сообщения. Из Внутриземья его сигнал не проходит, поэтому расчет был прост – дать мне пистолет с собой. Купив недостающие патроны, я выну и вставлю обойму, и заранее закодированный сигнал получит тот, кто его ждет. Наверное, это он посоветовал Джейн дать пистолет мне.
– Быть может, быть может… – задумчиво пробормотал Томпсон.
Вечером Томпсону позвонили. Встреча с представителем президента была назначена на девять утра в рабочем офисе правительства на одной из соседних улиц. Офис оказался монументальным сооружением в классическом стиле, как, впрочем, почти все правительственные здания в Вашингтоне. На входе, у поста охраны, их встретили и проводили по широким коридорам на второй этаж, где за дверями большого квадратного кабинета, обставленного весьма скромно, их уже ждали двое. Один из них, лет шестидесяти, с круглым лицом и довольно плотного телосложения, был в военной форме со знаками различия генерал-майора. Второй – штатский, в серой в полоску тройке – казался несколько моложе, однако его хрупкое телосложение, тонкие редеющие волосы и кожа, имевшая нездоровый желтоватый оттенок, выдавали в нем какой-то скрытый недуг. Контраст с этой болезненной внешностью составляли чрезвычайно живые и умные карие глаза, резко выделявшиеся на его бледном лице.
– Как дела, мистер Томпсон? – воскликнул генерал. – Вы настолько заинтриговали меня своей информацией, что я притащил с собой мистера Хопкинса, который, когда я ему рассказал о нашем телефонном разговоре, тоже этим делом заинтересовался. – Не правда ли, Гарри? – обратился он к кареглазому, который в ответ лишь сдержанно кивнул.
– Это мой давний друг, генерал Уотсон, – представил Томпсон военного. – Правда, я знавал его еще тогда, когда он был простым лейтенантом, служившим на Филиппинах, но с тех пор утекло много воды, а он стал очень большим человеком. Я же хочу представить вам, господа, моего молодого напарника, который предпочитает, чтобы его звали просто – Ланселот. Кстати, он тоже военный, лейтенант, но по некоторым причинам, которые вы потом, возможно, поймете, пока что вынужден быть в штатском.
– Ну, ближе к делу, Перси, – заявил Уотсон. – Как я понял, вы можете сообщить нам о каком-то новом летательном аппарате и еще о сверхмощной бомбе, которые скоро могут оказаться у немцев? Зная вас и то, что вы слов на ветер никогда не бросаете, я очень надеюсь, мы не зря потратим здесь свое время.
– Чтобы быть более убедительным, господа, я сначала хотел бы показать вам в действии летательный аппарат, а потом уж можно будет потолковать и о сверхоружии. Что вы скажете о том, чтобы встретиться завтра, например, в десять часов вечера, на площадке для строительства нового военного аэродрома, которую мы недавно видели с воздуха. Правда, оттуда надо будет заранее удалить всех рабочих, так как лишние свидетели нам вовсе не нужны. Можете ли вы это устроить?
– Ха! Да мы в силах удалить к чертовой бабушке всех рабочих Мэриленда, Вирджинии и округа Колумбия, вместе взятых, если только это будет в интересах Соединенных Штатов, – продемонстрировал Уотсон грубоватый солдатский юмор.
– Подожди, Па, – прервал его, впервые подав свой тихий голос, Хопкинс. – А нельзя ли сначала узнать у наших гостей, чей это самолет, о котором мы никогда не слыхали, и чем он так примечателен? И почему нужно делать это в столь уединенном месте?
Ланселот вовсе не желал оставаться на этой встрече лишь тенью своего напарника. А главное, он опасался, что Томпсон опять, как это было на встрече с Трумэном, сразу огорошит собеседников рассказом о неизвестной чудо-цивилизации, что может сразу вызвать с их стороны недоверие. Поэтому он счел необходимым вступить в разговор.
– Если позволите, сэр, – сказал он, обращаясь к Хопкинсу, – я бы мог пояснить. Этот аппарат вовсе не самолет, как вы только что выразились, хотя, конечно же, тоже летает. Он движется с огромной скоростью, которая превышает скорость звука, вертикально взлетает и приземляется, может мгновенно менять свою траекторию и даже перемещаться под водой, причем так же быстро, как и по воздуху. Я знаю все это, потому что мы с мистером Томпсоном прибыли на нем в Вашингтон. Выглядит он, как бы это помягче сказать, довольно необычно, так что наблюдать его лучше вдали от посторонних глаз, чтобы не вызвать тревожных слухов или даже паники среди населения. Но я должен сразу кое-что прояснить. Мы вряд ли можем рассчитывать в ближайшем будущем на получение в свое распоряжение такого аппарата или технологий для его изготовления. Да и вряд ли наша промышленность сейчас была бы готова произвести что-либо подобное и, боюсь, даже понять, как он устроен. Демонстрация аппарата – это лишь доказательство возможностей его хозяев. И они готовы вести с нами переговоры – на данный момент о своей помощи в создании нового оружия, способного сдержать немцев, которые сейчас тоже к нему изо всех сил рвутся. Речь идет о бомбе, взрывающейся при делении ядер атомов урана с выделением необычайно большого количества энергии, которое в тысячи раз превышает взрывную мощь обычных боезарядов. Вам, конечно, интересно, кто такие эти хозяева. Пока что мы уполномочены сказать только одно: это некое другое, настроенное к нам весьма дружелюбно государство. Какое именно, должен сообщить вам сам его представитель.
– Благодарю вас, мистер Ланселот, – слегка наклонил голову Хопкинс, – я понимаю вашу дипломатичность. Мы будем завтра в десять вечера на военной авиабазе на юго-востоке от Вашингтона, что возле поселка Кэмп-Спрингс. Она еще строится, и лишних людей, кроме охраны, там не будет. Вам, наверное, придется поехать с нами, так как иначе вас туда не пропустят – это же военный объект. Машина заедет за вами ровно в восемь.
Томпсон внимательно посмотрел на своего напарника и, немного замявшись, сказал:
– Господа, есть еще один деликатный вопрос.
– Слушаем вас, – ответил Хопкинс.
– Дело в том, что сегодня утром Ланселот был похищен людьми, одетыми в форму военной полиции. Потом его отвезли, предположительно в Джорджтаун, – я говорю «предположительно», потому что на голову ему надели мешок, – и там допрашивали с пристрастием. Некое влиятельное лицо потребовало от него служить возглавляемой им тайной организации против тех, кто нас сюда послал, в противном случае угрожало смертью.
– То есть вам нужна защита, я так понимаю? – встрепенулся Па Уотсон.
– Что-то вроде того, если, конечно, завтра мы хотим посмотреть авиашоу.
Хопкинс, который явно играл в этой паре первую скрипку, задумчиво вертел перед собой на столе листок бумаги, что-то из него складывая.
– Надеюсь, вы понимаете, господа, – сказал он, – что пока мы во всем не разберемся и президент не одобрит всей этой затеи, мы не можем предпринимать никаких официальных шагов. Мы ведь пока даже не знаем, что за иностранное государство вы представляете. Но неофициально я могу поговорить с мистером Гувером, чтобы он прислал кого-нибудь из своих парней, чтобы они за вами присмотрели. Как только мы увидим этот ваш чудо-самолет, или что там еще будет, дело получит ход.
С этими словами он запустил в воздух бумажного голубя, который, описав по комнате плавный полукруг, приземлился в самом ее центре.
– Как вы это делаете? – сидя в ресторане за завтраком, решился задать своему компаньону долго мучивший его вопрос Ланселот. – Ну, как вы связываетесь с Асгардом? Что за волшебная кнопка, о которой вы несколько раз упоминали?
– О, это как ваш браунинг, который, кажется, и навел на нас Rex Deus, – тоже сигнальное устройство, указывающее мое местонахождение. Только оно не в рукоятке пистолета, а во мне.
– Как это, «в вас»?
– В моем теле. Это называется имплант. Передатчик находится в золотом зубе, украшающем мою верхнюю челюсть. При определенном на него нажатии, он посылает сигнал.
– Да, но откуда он тогда получает энергию, ведь не вставлена же в вас еще и батарейка, которую иногда ведь еще надо и менять?
– Я сам и есть батарейка. Не случайно устройство смонтировано именно в коренном зубе. Когда я жую, оно пополняет свою энергию. Я, так сказать, совмещаю приятное с полезным. Вот прямо сейчас и займусь его подзарядкой.
Сказав так, Томпсон с удовольствием впился зубами во внушительный чизбургер, заказанный им на завтрак.
– Значит, вы уже вызвали дисколет? Когда он прибудет?
– Ну что вы, Ланс, он ведь никуда и не улетал! Об этом мы условились с атлантами еще в Асгарде.
– Как так? Я же сам видел, как он поднялся в воздух и исчез в небе.
– Вот именно, исчез. Просто Араторн включил невидимый режим, и корабль завис где-то неподалеку, ожидая нашего возвращения, или совершает инспекционный полет.
– Инспекционный полет?
– Да, ведь атланты постоянно наблюдают, что делается на поверхности. Они редко вмешиваются в наши дела, но иногда, когда Земле угрожает опасность, им приходится это делать.