– Как я понимаю, другой дороги нет? – спросил он на всякий случай.
– Есть, – ухмыльнулась девчонка. – Там, – она показала пальцем за угол. – Можешь шлепать к ближайшему колодцу, найдешь его в конце улочки. Перед домами, что отделяют это место от площади, на котором вас чуть не растоптали.
– Очень смешно, – проворчал Помнящий, прежде чем перебежал под изогнутой балюстрадой, потянув за собой Немого. – Тут нет никакого входа! – крикнул он минутой позже.
– Да вон туда глянь, – Искра ткнула пальцем в направлении полуразрушенного пролета Грюнвальдского моста.
Учитель послушно повел взглядом по почерневшим камням. Метрах в пятидесяти от того места, где он сидел, заметил ржавый зев узкой – действительно узкой – трубы.
– Не влезу… – вздохнул Помнящий так, чтобы Искра услышала.
– А у тебя выхода нету, – обронила девушка, подбегая к оградке и подавая ему веревку. – Разве что снова рискнешь станцевать со ступачами, – она кивнула в сторону ближайшей аллейки.
Три больших твари как раз продвигались в сторону реки.
Глава 31Проход
Час ползком по тесным трубам. Так выглядело возвращение к камере, из которой началось путешествие через мост. Когда они добрались до места, Помнящий внимательно осмотрелся. Голые бетонные стены, в углу небольшая решетка над стоком, идущие через помещение трубы – в том числе и одна прорезанная, – и никакого следа прохода, о котором раньше вспоминала девушка.
Он выразительно посмотрел на Искру. Это и вправду начинало раздражать. Учитель измазался в грязи и ржавчине, вспотел, все его тело чесалось, словно от аллергии. Оба понимали: хватит одной – nomen omen – искры, и он взорвется, разнеся все на куски.
– И где этот твой канал? – рявкнул Помнящий, готовясь напасть.
Девушка, конечно, умела ругаться, словно довоенный сапожник, но на этот раз – ради исключения – воздержалась.
– Там, – ответила спокойно, игнорируя злобную гримасу мужчины.
Учитель посмотрел, куда указала Искра, но не заметил ничего необычного. В углу лежал вырезанный кусок трубы, а кроме нее там был только покрытый неонками бетон.
– Смеешься? – он перевел взгляд на девушку.
– Да с чего бы, дед? – возмутилась она театрально, но улыбка тут же сползла с ее лица. Наверное, поняла, что на этот раз перебрала. – Нужно перекатить эту трубу, – добавила поспешно девушка. – Помоги с этой поросшей грибами сранью, я сама не справлюсь.
Учитель толкнул вырезанный кусок, Искра вынула клинья, удерживающие трубу на одном месте. Они откатили ее под противоположную стену и вновь заклинили, Учитель подошел к невзрачно выглядящему лючку, находившемуся в самом углу помещения. Отгреб с него слой пыли и мусора, набросанного теми, кто раньше шел трассой. Скривился, увидав, что вход – в полметра. Если туннель под ним не окажется шире – жди очередных пыток.
Искра кивнула, Учитель вынул ломик и подцепил крепко проржавевшую железную плиту. Когда та со стуком уперлась в стену, заглянул в темное отверстие.
– И что это, сука, такое?! – рыкнул он, когда увидел покрытое засохшим калом дно неглубокого канальца. Путники раньше использовали это место для удовлетворения физиологических потребностей, а не для того, чтобы спускаться в потайные коридоры.
– Да не нервничай так, дед, – фыркнула Искра, – а то жилка на жопе лопнет и не увидишь тогда этой своей сраной Башни.
Она оттолкнула его, присела над краем дырки и принялась ощупывать верхнюю часть лаза. Помнящий услышал тихий щелчок, и дно медленно опустилось, словно было смонтировано на завесах. Глазам открылась глубокая, уводящая во тьму шахта. Из знакомо выглядящей кирпичной стены торчали сильно проржавевшие скобы.
– Изобретение Цыкача. Ну а к тому говняному камуфляжу – я приложилась, – заявила Искра с гордостью.
Учитель подкачал рычагом аккумулятор фонаря и посветил вниз. Колодец был метра четыре глубиной – а может, и того больше. Красные кирпичи казались даже темнее, чем в анклавах. Это и вправду мог быть очень старый канал. Вопрос только – действительно ли неизвестный.
– Говоришь, открыла его с братом?
– Говорю, – согласилась она охотно.
– Когда?
– Года два назад.
– Кому о нем рассказывала?
– Никому.
– Серьезно?
Искра глянула на него, иронически усмехнувшись.
– Сперва мы хотели его хорошенько исследовать, – пояснила она.
– И это заняло у вас два года?
Она тряхнула головой, сделавшись серьезной.
– Нет.
– Тогда почему…
– Да хрен тебе есть до этого дело! – рявкнула девушка.
Учитель проигнорировал этот взрыв.
– Отвечай!
Искра смерила его яростным взглядом, словно он нанес ей какую-то обиду, но через несколько секунд начала успокаиваться.
– Где-то с неделю после того, как мы открыли этот проход…
– Погоди, – оборвал он ее, вытягивая руку. – Это довольно посещаемое место. Что, никто раньше не заметил этого люка и не заглянул под него?
– Ты дашь мне рассказать, как оно было? – возмутилась Искра.
– Говори, но с самого начала! – потребовал он.
– Я родилась…
– Искра!
– Ладно-ладно… С этим проходом – забавное дело. Какие-то довоенные уроды его замуровали, когда делали вот это, – девушка указала на трубы и окружающие их бетонные стены. – Но так, чтобы типа суметь запихнуть все взад, – она погрозила Учителю пальцем, когда тот хотел было ее поправить. – Не говори ничего, дед. Слушай. Воткнули в стену несколько гвоздей, уложили горизонтально доски, потом вылили на них слой цемента. Тонкий, как хвост павлинорога, – она раздвинула пальцы на пару сантиметров, – но такой цементобетон, дед, с виду камень, скала. Люди под люк заглядывали, словно шипозмей в жопу дохлого ступача, а видели там лишь небольшую нишу, словно для инструмента. Мы ее тоже так воспринимали несколько лет. Движение здесь было небольшое, а в последнее время – и совсем сошло на нет, потому-то мы и присмотрели себе это место. Братишка работал курьером для цистерианцев. Он носил их смагу в укрытия по ту сторону границы, там ждал клиентов, получал деньги и возвращался. А поскольку голова у него была на плечах, то урывал малехо товара и для себя. Тут отлил несколько капелек, там – отцедил слегонца, а как бутылочка наполнялась, то сбрасывал ее в одном из ближайших анклавов – и было у нас, на что покушать.
– Покороче, – застонал Помнящий.
– Ну, ты же хотел с начала, – ощетинилась Искра.
– Но ведь не от начала мира.
– Да пошел ты, куча слежавшихся мехов! – вскинулась она, но при виде грозно поднятой руки – успокоилась. – Мы тут прятали пойло, и именно мы перекатили трубу сюда, чтобы замаскировать люк, но все равно пару раз случалось, что какой-то сраный говноед сдергивал наш товар. После третьей или четвертой потери почти полной бутылки, Цыкач придумал сделать тайник в тайнике. Хотел пробить дыру в полу, замаскировать ее – и так прятать трофейный самогон. И, как ты можешь догадаться, раскрыл секрет строителей. Вместо тайника для бутылок мы нашли вот это вот… – она махнула в темную дыру. – Сперва мы думали, что это замурованные ворота в какой-то из известных каналов, но как спустились вниз, да расспросили еще обитателей ближних анклавов… ну, незаметно, ясное дело, ты ведь меня за дуру не считаешь, а, дед? И оказалось, что в этих местах никто никогда не видел туннелей. Чувствуешь, дедуня? Мы нашли совершенно новый туннель. Отец твердил, что он как минимум девятнадцатого века.
– Отцу разболтали? – спросил раздраженно Учитель.
– Да с чего бы? – фыркнула она. – Просто за язык его потянули, при случае разговаривая о туннелях, которые он раньше строил. Знаешь, дед, он же у нас не абы кто был. Сперва в Мясте жил, потом лазил маленько с караванами, но к его рукам то и дело липло – то одно, то другое, а потому пришлось ему сваливать в зажопье, когда шеф его прихватил. Ну и…
– Вернемся к теме, прошу тебя, – прервал ее Помнящий, которому порядком надоели эти дигрессии.
– Но я ведь на твой вопрос отвечаю.
– Я хотел знать, рассказала ты отцу об этой находке или нет. Какое мне дело до того, откуда он и кому насолил. Хватит мне того, что он тебя смастырил.
– Я тоже тебя со всей сердечностью трахнула бы во все сгибы, старикашка. Глянь лучше, что-то ты…
Она отскочила, но слишком медленно, и от удара ладонью упала на спину. Учитель навис над ней с багровым лицом. Сидящий под противоположной стеной Немой тоже вскочил на ноги. Не подбежал к отцу, не пытался отодвинуть его от напуганной Искры. Только складывал руки, прося не причинять девушке вреда.
– Я тебе твою дурную башку оторву, если еще раз услышу что-то такое, – медленно процедил Помнящий, не глядя на сына.
– А ты можешь отца моего оскорблять? – отгавкнулась она, хотя голос и ломался от страха.
– Могу, – произнес он гробовым голосом, и Искра заткнулась.
Помнящий медленно, словно хищник, который решил, что уже сыт, отступил. Перепуганная девушка встала, поглядывая то на Немого, то на его разъяренного отца.
– Расслабься, дед, – пробормотала она. – У тебя что, какая-то схизма в связи с этим… с ним?
– Не используй слов, значения которых ты не понимаешь.
Искра презрительно фыркнула. Она быстро приходила в себя. «И вправду ненормальная», – вздохнул про себя Учитель.
– Я не настолько глупа, как может показаться, – выпалила девчонка, словно читая его мысли.
– Серьезно? Таком случае, скажи-ка мне, какое число больше: десять десятков или сто шесть?
Она глянула на него, набычившись.
– Да пошел ты…
– Только на это ты и способна? – произнес саркастически Помнящий. – Не знаешь ответа на такой простой вопрос?
– Знаю, ты, вислый хер в жопе траханного неединорога.
– Ну так давай, чувиха, – он пропустил мимо ушей не слишком правильно сформулированные проклятия.
– Первое, – выпалила Искра, не скрывая злости.
Учитель сделал удивленные глаза, словно бы она угадала.
– В точку, – проворчал он с притворным недовольством, чтобы увидеть ее реакцию. Девчонка ощерилась, гордо вскидывая голову. «Идиотка». – А теперь вернемся к разговору.