— Ведра! — заорал Делагард. — Бутылки, фляги, котелки, чашки! Все, что есть под рукой, тащите на палубу! И немедленно!
Люди, как безумные, носились взад-вперед по трапам, притаскивая любые емкости, пока не заставили весь настил. Затем все сбросили с себя одежды и принялись танцевать, словно одержимые, а дождь смывал с их тел засохшую соль. Делагард скакал по своему мостику, будто жирный сатир с волосатой грудью, отвислой по-старушечьи. Рядом с ним, хохоча и что-то выкрикивая, прыгала Лис. Ее длинные золотистые волосы прилипли к плечам, а большие округлые груди раскачивались из стороны в сторону. Худенький маленький Даг Тарп отплясывал в паре со здоровенной Нейяной Гольгхоз, которая, казалось, могла одним легким движением руки перебросить его через плечо. Лоулер наслаждался ливнем в одиночку, устроившись около мачты на корме, когда к нему, приплясывая, приблизилась Тила Браун. Ее глаза сверкали, губы застыли в зовущей улыбке. Под дождем кожа Тилы цвета оливы выглядела восхитительно нежной. Вальбен протанцевал с ней примерно с минуту, восторгаясь ее сильными бедрами и красивым животом, но как только она своими движениями принялась увлекать его в укромное местечко, он тут же притворился, что не понимает намеков, и поспешил оказаться в одиночестве.
Гхаркид выделывал антраша на мостике с рыболовными снастями, рядом с грудой водорослей. Данн Хендерс и Оньос Фелк, взявшись за руки, лихо танцевали рядом с нактоузом. Квиллан, бледный и страшно костлявый без своего одеяния, казалось, пребывал в некоем подобии транса, подняв глаза к небу и воздев руки. Он с остекленевшим лицом совершал какие-то ритмические движения плечами.
Лео Мартелло отплясывал с Сандирой. Оба выглядели просто великолепно: стройные, гибкие, полные энергии. Лоулер оглянулся в поисках Кинверсона и обнаружил его на носу корабля. Он не двигался, а просто стоял под потоками ливня, и вода ручьями стекала по его мощному телу.
Дождь длился не более пятнадцати минут. Лис позже подсчитала, что он обеспечил их дополнительным запасом воды на полдня.
Врачебные услуги Лоулера требовались постоянно: несчастные случаи на корабле, фурункулы, растяжения, легкие приступы дизентерии, а однажды на судне Бамбера Кэдрелла произошел небольшой инцидент с переломом ключицы.
Вальбен находился на грани истощения из-за необходимости обслуживать все корабли флотилии. Большую часть своих консультаций он проводил по радио, присев на корточки перед невероятным нагромождением аппаратуры в рубке Дага Тарпа на «Царице Гидроса». Но сломанные кости нельзя лечить при помощи передатчика, и ему пришлось самому отправиться на страйдере на «Богиню Сорве».
Плавание на этом плавсредстве не считалась развлекательной прогулкой, так как оно представляло собой легкое суденышко на подводных крыльях. Страйдер производил не менее хлипкое впечатление, чем длинноногие гигантские крабы, которых иногда видел Лоулер в заливе Сорве; они изящно скользили по поверхности воды. Маленькое судно обычно строили из просмоленных деталей, изготовленных из легчайшего «дерева»; снабжали педалями, понтонными поплавками, подводными аутриерными крыльями и мощным винтом-пропеллером. На обшивке страйдера имелся слой из слизистых микроорганизмов, который снижал трение.
Данн Хендерс отправился на корабль Кэдрелла вместе с Лоулером. Суденышко спустили на воду с помощью шлюпбалок, а пассажирам пришлось влезать в него по канатам. Когда наконец Вальбен занял свое место, его ноги оказались всего в нескольких сантиметрах от воды. Хрупкое сооружение слегка покачивалось на мирных волнах спокойного моря. Казалось, лишь тончайшая пленка отделяет Лоулера от всепожирающей бездны. Перед его мысленным взором встали жуткие образы: щупальца, поднимающиеся из темных глубин, насмешливый взгляд огромных блюдцеобразных глаз, посматривающих на него из воды, серебристые клыки, готовые вонзиться в тело человека.
Хендерс расположился за спиной Вальбена.
— Док, готовы? Поехали.
Одновременно налегая на педали, они с трудом заставили страйдер сдвинуться с места. Первые секунды их путешествия оказались самыми сложными, но как только удалось набрать скорость, верхние подводные крылья приподнялись из воды, что явно уменьшило сопротивление, и нижняя пара высокоскоростных малых крыльев смогла помочь кораблику набрать приличное ускорение. Правда, особенного облегчения они не почувствовали. Подобно любым малым быстроходным судам, страйдеру приходилось постоянно взбираться на гребень волны — если бы люди хотя бы на секунду снизили скорость, перекатывающие валы сразу захлестнули бы маленькое суденышко. Слава Богу, что за короткое время плавания никакие щупальца не преграждали им путь, а зубастые челюсти спокойно отдыхали в пучине океана. На «Богине Сорве» их ожидали тросы подъемника, готового подхватить страйдер на борт.
Ключицу сломал Нимбер Таналинд, всем известный ипохондрик, но на этот раз его состояние действительно оказалось реальным, а не притворным: оторвавшейся балкой ему досталось по левому плечу, вся верхняя часть его крупного тела посинела и распухла. Впервые, ко всеобщему удивлению, он не стонал и не жаловался. Возможно, причиной этого был шок, возможно, страх, а может, Нимбер просто онемел от боли; он тихо сидел у сетей, сваленных в беспорядке, с видом контуженного воина и тупо смотрел перед собой; его руки дрожали, пальцы странно подергивались. Рядом с ним стояли Брондо Катцин и его жена Элияна, неподалеку нервно мерила шагами палубу супруга Нимбера Салан.
— Таналинд, — произнес Лоулер с сочувствием, — ну, ты и идиот! Что ты с собой сделал?
Нимбер немного приподнял голову, в его глазах мелькнула тень страха. Он ничего не сказал, а только облизал губы. Струйка пота прочертила блестящую дорожку на его лбу, хотя день был довольно прохладным.
— Когда это случилось? — спросил Лоулер Бамбера Кэдрелла.
— Наверное, с полчаса назад, — ответил капитан.
— Он все время находился в сознании?
— Да.
— Вы что-нибудь давали ему? Ну, успокоительное?
— Лишь немного бренди.
— Ладно, — произнес Вальбен, — давайте приступим к работе. Положите его на спину и выпрямите… Хорошо. Есть подушка или что-то другое. Необходимо подложить ему под голову. Да, да, вот сюда… осторожнее. — Из сумки с медикаментами он достал пакетик с болеутоляющим. — Принесите воды, чтобы разбавить лекарство. Так… И мне нужна ткань для компресса. Элияна! Прокипяти материю… и побыстрее!
Нимбер издал стон только однажды, когда Лоулер расправил ему плечи, чтобы ключицы заняли обычное положение. После этого Таналинд закрыл глаза и, казалось, полностью отключился на все то время, пока доктор делал все зависящее от него, чтобы уменьшить опухоль и обездвижить руку.
— Дайте ему еще немного бренди, — порекомендовал Лоулер, закончив свою работу, затем повернулся к жене пострадавшего. — Салан, вам теперь придется стать врачом. Если у него появится жар, напоите его вот этим. — Он протянул бутылочку с какой-то настойкой. — При появлении опухоли лица или признаков онемения пальцев сразу же вызывайте меня. Все остальное не так важно… — Лоулер бросил взгляд на Кэдрелла. — Бамбер, я бы не прочь и сам глотнуть бренди.
— У вас там, на корабле, все в порядке? — поинтересовался капитан.
— Если не считать гибели Госпо. А у вас?
— Все нормально.
— Приятно слышать.
Беседа между ними продолжалась недолго. С первого момента пребывания Лоулера на борту «Богини Сорве» в их встрече ощущалась некая странная натянутость. «Как поживаете, док? Приветствую вас на нашем корабле…» Словом, все ограничивалось чисто формальными фразами, не чувствовалось ни настоящей душевности, ни желания поделиться своими проблемами, впечатлениями, чувствами. Даже Нико Тальхейм, появившийся на палубе с некоторым опозданием, удовлетворился лишь приветственной улыбкой и кивком головы. У Лоулера возникло ощущение, что он сейчас находится среди совершенно чужих людей. Это произошло всего за несколько недель пути. Вальбен понял, насколько повлияла на него вынужденная изоляция на флагманском корабле, и впервые задумался о том, что будет представлять собой община жителей Сорве после того, как вся соберется на своем новом месте.
Возвращение на «Царицу Гидроса» прошло без происшествий. Лоулер сразу прошел в свою каюту.
«Семь капель настойки любимой травки… Нет, лучше десять».
Мысли о навеки утраченной Земле часто навещали Лоулера, когда он вечерами стоял на палубе, опершись на ограждение и вслушиваясь в тяжелые таинственные звуки моря. Его одержимость мечтами о материнской планете росла по мере того, как шесть кораблей все более удалялись от Сорве, двигаясь по необозримому водному пространству Гидроса. В миллионный раз Вальбен постарался представить себе Землю, огромные острова, называвшиеся странами и управлявшиеся королями и королевами, невообразимо богатыми и могущественными. Он попытался нарисовать в своем воображении жестокие войны, поразительные виды оружия, способного уничтожать целые миры… А затем — эта эмиграция в космос, когда с Терры взлетели мириады кораблей с предками всех тех людей, которые ныне расселены по всей Галактике. Всех… Все они выплеснуты из одного-единственного источника, из того маленького мира, которого больше не существует.
Сандира, совершавшая свою вечернюю прогулку по палубе, незаметно оказалась рядом с ним.
— Вновь размышляете над судьбами космоса, доктор?
— Да, как обычно.
— И какова же тема сегодня?
— Ирония. Все те давние годы людей Земли беспокоила перспектива самоуничтожения в одной из жутких и истеричных мелких войн. Но этого не произошло. Вместо массовой гибели в страшной бойне их солнце «подарило» совсем иную возможность… Всего полдня — и…
— Слава Богу, в сей момент человечество уже покинуло Землю и рассеялось среди звезд.
— Верно, — согласился Лоулер, бросив холодный и неприязненный взгляд в сторону темного, населенного чудовищами океана. — Все сложилось довольно удачно…
Немного позже Сандира вернулась снова. Он продолжал стоять на прежнем месте, опершись на перила.