ины?
– Почему ты не хочешь рассказать мне правду? – упрямо повторил я.
Он тяжело вздохнул, и его лицо покрылось бурыми пятнами.
– О чем ты?
– О катастрофе. Ты мне рассказал сказку, но я не хочу сказок, мне нужна правда.
– Ты лезешь в петлю, Тимур.
– Возможно. Но в этом, в первую очередь, виноват ты! Я должен знать, что произошло на самом деле!
– Какие у тебя есть основания не верить мне?
– По твоим словам, в день аварии я подобрал тебя по дороге. Мы удирали от ментов, и ты поехал с нами. Во-первых, в этом не было смысла. Зачем ты мне нужен? Да и Максим тут не при чем. Впрочем, о мелочах можно не говорить. Начнем с канистры, которую ты достал из багажника. По дороге мы заправили полный бак бензина, при наличии канистры не имело смысла тратить время на заправку, когда тебе наступают на пятки. Хозяин бензоколонки мне подтвердил, что «линкольн-навигатор», в котором находилось двое мужчин, остановились возле заправки. Учти, двое, а не трое. Идем дальше. У Немчиновки возле выезда на главную московскую трассу ты сменил свою шикарную «ауди» на развалюху и поехал дальше. Зачем эта маскировка? Ведь ты ни от кого не бежал и не скрывался.
Владелец машины тебя хорошо запомнил. Тут ошибки нет. Заправщик утверждает, что ты пролетел следом за нами, а только потом появилась патрульная машина. После аварии из машины никто самостоятельно выйти не мог, ни ты, ни я, и даже канистра с бензином превратилась в лепешку. Что же происходит дальше? Ты сделал свое дело и отправился к развилке, где оставил машину. Но тут тебя нагнал какой-то частник и подбросил до шоссе. И это невозможно. Дорога через котлован была перекрыта стоявшей поперек «волгой». К тому же машины полыхали костром.
Скала у поворота обгорела в высоту метров на семь. Даже мент не сумел избежать аварии. Добрый попутчик – тоже ложь. Тебе не кажется, что рассказанная тобой басня, в отличие от тебя, хромает на обе ноги? И еще одна деталь. В патрульной машине сидели двое. Один в форме, другой в штатском.
– Ты сказал двое?
– Второй бесследно исчез. Испарился от высоких температур.
– Это очень плохая новость, Тим. Но об этом мы подумаем позже. Я не думал, что ты упрешься рогом в те кошмарные события. Мне, честно говоря, не хотелось говорить тебе всю правду. Ты слишком восприимчив, и гораздо полезней ограждать тебя от лишней информации, связанной с твоим прошлым. Что прошло, то прошло. Взваливать на собственные плечи груз тяжелого прошлого безрассудно. Но раз ты настаиваешь, то изволь. Чует мое сердце, иначе ты не успокоишься. А зря.
– Учти, Антон, я проверю каждое сказанное тобой слово. Ты уже дважды обманывал меня. Мне надоело ходить в дураках.
– Хорошо. Сейчас ты сам поймешь, что я говорю правду. Я сделаю это ради того, чтобы ты угомонился и прекратил подставлять себя следствию. В тот день ты позвонил мне и сказал, куда ты едешь с Максимом. Это ты потребовал, чтобы я сменил машину. Моя машина хорошо известна властям. Ты хотел, чтобы я нашел старый неприметный «жигуленок» и тут же ехал к котловану. Но где же я мог найти старье, если ты мне не дал времени сообразить, что к чему? Только по дороге я подумал о том, что ты хочешь рассчитаться с Максимом, устроить аварию либо выкинуть похожий фокус, а потом пересесть в неприметную тачку и тихо исчезнуть, не привлекая к себе внимания. Машину мне удалось поменять в Немчиновке.
Ремонтный гараж попался по дороге. Я торопился, как мог, чтобы догнать тебя и не дать совершить роковую глупость. Задачка не из легких. Я и сейчас борюсь за то же самое, но с твоим характером совладать очень трудно. Если тебе втемяшилась в голову бредовая идея, ты идешь до конца. Ты прожил жизнь при зеленом светофоре, что хотел, то и имел. Красный свет для тебя не существует. Я думал, ты стал другим, желал этого и старался повлиять, но, как выяснилось, при потере памяти характер не меняется. Итак, я мчался во весь опор и боялся опоздать. Ты прав, я не мог знать о вашей остановке у бензоколонки. Я не успел.
Водитель «волги» в действительности разбился и уже горел. Но ваша машина не упала в кювет. Она стояла у обочины. Ты стоял рядом и поглядывал на часы.
«Что случилось?» – спросил я, затормозив рядом. – «Заметаю следы, – ответил ты с равнодушием. – Помоги мне столкнуть „линкольн“ в кювет».
Тут я понял, что опоздал. Убедился в этом, заглянув в машину. Макс был задушен. «Зачем ты это сделал?» – спросил я. «Он поплатился за предательство», – злобно прорычал ты, и дал мне документы Макса.
Меня стошнило. Ты начал кричать: «Хватит травить, хлюпик, у нас менты на хвосте! Быстро делай, что тебе говорят. Нам пора сматываться».
Я начал толкать машину сзади, а ты уперся в правую стойку передней дверцы через открытое стекло.
В этот момент и произошло несчастье. Я даже не успел понять, как все произошло. Машина покатилась вниз, но ты не успел отскочить. Рукав твоего пиджака зацепился за дверную ручку и «линкольн» потащил тебя за собой.
Автомобиль несколько раз перевернулся, тебя откинуло в сторону, и машина вспыхнула. Еще метр, и тебя снесло бы в пропасть. Я скатился вниз на заднице, подскочил к тебе и увидел проломленный череп. Но ты дышал. Срочно требовался врач, кровь хлестала из раны, и я решил прижечь ее, как это делали наши далекие предки. Я стащил с тебя пиджак, вынул твои документы, подпалил его от пылающей машины и набросил на твою голову. Огонь был слишком слабым и не смертельным. И тут мне пришла в голову мысль сунуть тебе в карман документы Макса. Менты могли появиться с минуты на минуту, а я с больной ногой не вытащил бы такого крепкого мужика из кювета. Как спасатель, я никуда не годился. Я не знал в тот момент, что делаю. Убиваю тебя или спасаю. Но другого выбора не оставалось. В противном случае тебя обвинили бы в двойном убийстве. Я вскарабкался наверх, сел в машину и хотел позвонить врачам. Но вспомнил, что в спешке оставил сотовый телефон в своей машине. Все, что мне оставалось – искать телефон. На подъезде к развилке я увидел патрульную машину. Они тоже неслись как угорелые и, очевидно, не знали, что из себя представляет дорога. Но сколько в ней находилось человек, я заметить не мог. Одно утешало, что тебе успеют оказать первую помощь. Я не думал, что они разобьются. После звонка доктору Фаину, я все же позвонил в милицию. Чем их больше, тем лучше. Главное, чтобы следствие взяли в руки областные ребята, как того требует закон. После чего поехал домой, где меня и застиг звонок из ожогового центра. Важно, что ты остался жив. Я признал в тебе Максима Круглова. Мой план сработал. Теперь ты знаешь все подробности. Ничего нового и непонятного не будет. Это все, Тимур.
Антон замолк и вытер платком капельки пота с лица. Все сходилось. Похоже, наконец-то я узнал правду. И он прав в главном: такая истина мне не нравилась.
Лучше бы я этого не знал. Стать в одночасье двойным убийцей, сумасбродным маньяком, никому не захочется. У него были причины скрывать от меня правду, и я его не виню. И все же… Все слишком правдоподобно, чтобы верить. Он сказал, что характер мой не изменился. Но если так, то убийца сидит в моем подсознании.
Могу ли я хладнокровно придушить человека? Подойти к Антону и задушить его?
Конечно, нет! Он не сделал мне ничего плохого. На данный момент у меня нет врагов. Все стараются помогать, и мой внутренний маньяк дремлет в закоулках подсознания. Так ли все будет выглядеть, если мне начнут угрожать или предавать? Сейчас я этого не понимал своим сознанием. Я еще очень плохо разбираюсь в таких вещах, да и в жизни, что окружает меня. С одной стороны, все, вроде бы встало на свои места, с другой, – я чувствовал беспокойство и тревогу. Настроение испортилось окончательно.
– Отвези меня домой, Антон.
– Хорошо. Тебе надо отдохнуть и привести свои мысли в порядок.
– Да, я чувствую себя разбитым.
Мы вышли на улицу. Я оказался прав. Антон жил на десятом этаже, и я запомнил его адрес. Не знаю зачем, просто запоминал все по привычке. Игры, придуманные доктором Розиным, въелись в мое сознание, и я запоминал даже номера проезжавших машин. Смысл? Никакого смысла, сплошной автоматизм.
Мы сели в машину, и Антон отвез меня в коттедж. Всю дорогу мы молчали.
Выходит, если меня опознают, то непременно упрячут за решетку. Убийце нет места среди нормальных людей. Но я не чувствовал себя виноватым, вот в чем проблема.
Садиться в тюрьму ни за что ни про что кому охота? Жить и считать себя убийцей тоже глупо. В этом деле придется разобраться, но с учетом ошибок, надо стать более осторожным, внимательным и бдительным.
– О чем ты думаешь, Антон?
– О втором человеке в патрульной машине. Погибший лейтенант Астахов работал в бригаде майора Лиходеева. Скорее всего, он и был вторым. О нем ничего не известно. Вроде бы он в отпуске. Но отпуска не длятся по три месяца. Если он был там и остался жив, то каждый твой шаг ему известен. Он тебя ненавидит за твои насмешки. Ты то и дело выставлял его дураком, а он самый продуктивный опер Центрального округа Москвы. Конечно, та еще сволочь, но в упрямстве тебе не уступит. Он очень опасен. Они в паре с Задориной достойные соперники. Вот истинные наши враги.
У ворот коттеджа я вышел. Антон остался в машине. О визите к Игорю Русанову я ничего не стал говорить. Сначала мне надо самому повидать этого человека. Наверняка у него свое виденье моего прошлого, если они с адвокатом имели крупные разногласия. Татьяна тоже не зря оставила мне свой телефон.
– Будь дома, Тимур, и никуда не уходи, – его слова звучали как приказ. – Пора заняться бизнесом. У нас уже намечены встречи с деловыми людьми. Речь идет об оформлении денежных документов, и твое присутствие обязательно.
Он включил двигатель и, подняв за собой столб пыли, уехал.
Калитка оказалась запертой. На мой звонок мне открыла экономка.
– Добрый день, Максим Алексеич.
– Добрый день. Я очень голоден, Элина Львовна. Приготовьте мне что-нибудь на скорую руку.