– Неважно, – сказала Катти. – Его ведь можно было превратить мечтой в того же кота, только игрушечного, верно?… Ну вот. А потом малыш этот полюбил его как живого. Обнимал, ласкал, разговаривал с ним, спать без него не ложился. Имя ему опять же дал… Мне кажется, что только ребенок, который способен видеть в игрушке живое существо, и мог бы совершить подобное чудо. Любя, передать ей каким-то образом часть души. И если обычная игрушка от этого не ожила бы, конечно, то универсус… пусть не волшебный, но все-таки обладающий весьма необычными свойствами предмет…
Кароль одобрительно закивал.
– Отличная версия, по-моему! И наверняка так и было. Не зря он захотел стать именно котом – по старой памяти, видно!
– Возможно, – озадаченно сказала Диона. – Проверим. Вы, однако, большая умница, кру Таум!.. И должна признаться, я нахожусь в немалом потрясении еще и от того, что удалось сделать вам. Как это у вас вышло?!
– Вы о магической стене? – просто спросила Катти. – Да так и вышло. Я знала, что пройду ее. Потому что на моей стороне была правда. Ведь любовь – всегда от Бога, и она действительно сильнее всего. И Клементина прошла бы – если бы могла поверить в тот миг, что любовь сильнее. Но ее, бедняжку, там измучили, запугали… конечно, трудно было, я понимаю.
– Мы… – начали одновременно Идали и Клементина, посмотрели друг на друга и засмеялись.
Продолжил Идали:
– Чем мы можем отблагодарить тебя за это, Катти, вершительница чудес?
– Ничем, – махнула рукой она. – И не выдумывайте, не было никакого чуда! Это я на самом деле вам благодарна, потому что поняла тогда еще кое-что важное. Мой Имар вернется ко мне обязательно… пусть хоть все миры пройдет, но вернется! А мое дело – ждать его. Там, где он предполагает меня найти. – Она взглянула на Кароля. – Поэтому и мне нужно вернуться домой. Поможешь?
– Спрашиваешь! – ответил тот. – Если ты и вправду этого хочешь, так сиди, конечно, дома и жди. А мы тем временем, – он подмигнул старшему брату, – в качестве благодарности…
– Все сделаем, – кивнул Идали.
– А я чем-нибудь могу помочь? – спросила Диона.
– Да, – обрадовался Кароль. – Возьмите Катти помощницей к себе в лавку. Пусть хотя бы в Юве мужа дожидается, а не в Байеме – все повеселее ей будет!
– Возьму, – охотно согласилась Диона. – И даже с радостью – помощница мне нужна, тем более такая, от которой не придется скрывать, кто я на самом деле. Но… надо немного подождать, поскольку в Юву я собираюсь не завтра. Дня через три – надеюсь, это вас устроит, кру Таум?
– Конечно, – ответил за Катти капитан. – Хоть три денечка у меня погостит, уже славно!
После этого представительница «светлых» вздохнула и обвела сожалеющим взглядом всю компанию.
– Дела, дела… Как ни приятно мне ваше общество, друзья, но я вынуждена распрощаться. Мои коллеги, наверное, уже сбились с ног, особенно если успели потерять еще и меня, не только капитана. Пора объявиться и всех порадовать. Гоша… пойдем!
Диона встала. Кот подбежал к ней, потерся о ноги.
– С кру Таум и капитаном Хиббитом мы еще увидимся, – сказала она, наклоняясь и подхватывая его. – А вы, – тепло взглянула на остальных, – прощайте! Удачи вам!
И растворилась вместе с котом в воздухе.
В следующий миг из-за стола начал выбираться аркан.
– Мне тоже пора…
Давно на самом деле было пора.
Все это время Раскелю казалось, что он вот-вот умрет – так больно и почему-то хорошо разом было ему смотреть на светившихся от счастья Идали и Клементину.
Ничего не могло быть правильнее, чем эти двое – вместе. Более того… Раскель с непоколебимой уверенностью знал, что волшебная дева нынче же понесет дитя, которое скрепит их союз на веки веков, – потому что она свободна теперь от гнета зла, и муж ей больше не враг.
И это очень хорошо… вот только для него здесь места не остается.
В помощи его не нуждаются, в служении – тоже.
И что с ним будет дальше – одна большая дорога знает…
– Прощайте, – буркнул он, ни на кого не глядя, и пошел к двери.
Услышал:
– Погоди! – и остановился.
Его догнал капитан Хиббит.
Взял за плечо, развернул к себе и сказал, улыбаясь во весь рот:
– Кажется, мы неплохо с тобой сработались… стажер! Спасибо за все! Но куда ты так спешишь? У меня вообще-то мысль имеется – поговорить о тебе со своим начальством, сегодня же, не откладывая!
Улыбка у этого черта-капитана была такая, что Раскель хоть и не хотел, да тоже улыбнулся.
– Мне надо повидаться с отцом, – ответил. – И если он не убьет меня за потерю Налачи Бахт… да вдруг еще и отпустит… тогда я, может, вернусь. А не отпустит… все равно вернусь. Наверно. Я подумаю!
– Думай, – закивал капитан. – Только недолго, пожалуйста… О Господи, – неожиданно спохватился он, – а что у нас сейчас – утро или вечер? Кто знает? – Посмотрел на остальных. – И число какое?! Новый год еще не наступил ненароком?
Юргенс Хиббит взглянул на наручные часы.
– Нет. Тридцатое декабря, пятнадцать ноль семь.
– Уф… Замечательно! – возрадовался Кароль. – Успеем даже подготовиться к встрече! Правда, дома наверняка уже все готово… Так, завтра жду всех к себе! – объявил он приказным тоном. – Идали, Клементина, отговорки не принимаются! Юргенс, не забудь, пожалуйста, как это у тебя водится, что на свете праздники существуют и один из них – буквально завтра! Катти, Пиви, вас не приглашаю, потому что вы едете ко мне прямо сейчас… И ты, Раскель, чтобы тоже был – надеюсь, в гости-то твой старик тебя отпустит?
– Не знаю, – слегка ошеломленный таким напором, ответил тот.
– И слышать ничего не хочу. Чтоб явился не позднее одиннадцати!
– Постараюсь…
– «Есть!» надо отвечать, – ухмыльнулся Кароль. – Ладно, пока свободен! – И вручил ему напоследок визитку с адресом.
После того как проводили аркана, средний Хиббит вдруг сказал:
– Вообще-то одну барышню я могу забрать и к себе.
– Это какую же? – живо заинтересовался младший.
Дуду Альенса вздохнул.
Он сам не понимал, зачем торчит еще в этом доме, хотя давно уже ясно, что нового ничего не произойдет, и находиться ему тут нисколько не приятней, чем Раскелю.
Почти по той же причине.
Влюбленная парочка, которой нет до него никакого дела…
Правда, Пиви вроде бы помнила еще о нем и чудесного кота истискала всего не просто так, а с тайной мыслью – прося о снятии чар. Но то ли оживший универсус и впрямь утратил способность исполнять желания, то ли делалось это, если верить Дионе, не слишком скоро, а только освобождения так и не случилось.
И вряд ли – подсказывало Дуду некое горькое предчувствие – его вообще следовало ждать…
Состояние было предурацкое. Внутри у него как будто плавилось что-то (хотя чему там было плавиться?!), болезненно и сладко одновременно, когда он видел, как Пиви вспыхивает то и дело румянцем – при каждом взгляде на Юргенса.
Вот и сейчас она залилась краской по уши. И тихо пискнула:
– Нет… не сегодня…
– Ах вот оно что! – весело удивился капитан Хиббит. – Как скажете, дорогая барышня, как скажете! Ну… в таком случае пора и нам, красавицы. Мне и вправду нужно еще успеть заглянуть к начальству. А до этого – принять ва-анну, – протянул он смешным голосом, словно передразнивая кого-то, – выпить чашечку ко-офе… Ну и костюмчик сменить, конечно, – он с отвращением потрогал свой прожженный рукав, – а то я просто погорелец-побирушка какой-то – «поможите, люди добрие»!.. Боже, и это в таком виде я наносил самый важный, может быть, в моей жизни визит!..
Идали Хиббит захохотал. Выбрался из-за стола, крепко обнял младшего брата и сказал ему что-то на ухо, чего Дуду не расслышал, потому что внимание его отвлекла Клементина.
Дева-асильфи подошла к Пиви.
– Послушай, – заговорила она сердечно, – не печалься раньше времени. Я помню наш разговор и помню, что обещала. Мы обязательно снимем эти чары! Мне только дома нужно побывать, сил набраться. Со старшими посоветоваться. А потом… – она поймала за руку Катти, вставшую со стула и собравшуюся пройти мимо, – я и тебе помогу! Все сделаю, чтобы найти твоего мужа! За то, что ты спасла нас с Идали…
Девушки тоже обнялись, все трое, и, кажется, вздумали поплакать.
Сил смотреть на это у Дуду уже точно не было.
И он решился наконец.
Изобразил деликатное покашливание и сказал Пиви: «Выйди на минутку. Поговорить надо».
Она отстранилась от подруг. Сообщила им:
– Дуду зачем-то зовет, – и отправилась в кухню.
Он поплыл за ней, торопливо уплотняясь на ходу, и явился там уже видимым.
– Я все понял, – начал с места в карьер, желая поскорее с этим покончить. – И мешать вам не буду!
– Ты о чем?
Пиви сделала вид, что удивилась, но щеки выдали ее, снова полыхнув румянцем.
– О ком! – сердито поправил он. – О тебе и этом типе… Юргенсе! В общем, так. Я ухожу и больше не появлюсь. Никогда. Подслушивать и подсматривать не буду. Живи как хочешь! Думаю, если у Клементины вдруг получится чары снять, то я об этом в любом случае узнаю – где бы ни был. Поэтому совсем не обязательно торчать с тобой рядом. Места в мире достаточно, и… Все, пошел я! Пока!
– Дуду!
Она попыталась взять его за руку, но не получилось, не настолько он уплотнился. И в глазах ее все-таки заблестели слезы.
– Спасибо, – шмыгнула она носом. – Ты… я… ох, не знаю даже, что и сказать. Прости меня за все гадости, которые я тебе говорила. Не думала, что ты такой…
Дуду уставился в потолок.
– Пошел я, – повторил.
– Подожди, я должна сказать… что поняла многое, и что… очень тебя люблю, правда…
Он фыркнул:
– Хватит, договоришься сейчас! Останусь и не дам тебе никакой жизни! Все!
Дуду решительно распустил энергетический цветок, стал невидимым. И вылетел не оглядываясь в окно.
Через минуту его нагнал Димыч, с еще одним неприкаянным – из тех, кто принимал участие в этом деле.