Не жду его ответа. Поднимаюсь на ноги, и сую под пепельницу пару купюр. – Завтра утром жду у себя.
- Буду к девяти. – Говорит довольно громко, чем раздражает ещё больше.
- К семи, Рома. – Бросаю через плечо и застегиваю пиджак на одну пуговицу. – До встречи.
...
Конечно, глупо было надеяться на то, что Агата встретит меня, как я бы того хотел..., но всё же я надеялся. Не успел я переступить порог дома, как на меня налетел друг. Практически сбил с ног, и ничего не объясняя, вылетел из дома. Я же, поджав подбородок, и следом присвистнув, скинул с себя пальто и ботинки. Сбросил пиджак, отшвырнув его на стул в столовой.
У меня и своих головных болей хватает, а Рус сам разберётся со своим “подарком". Кажется, что девчонка одна из немногих, кому удаётся копнуть поглубже. Зацепить ржавые струны и играть на них свою неказистую мелодию… именно эта мелодия и заставляет Руслана нервно курить в сторонке. В прямом смысле.
Поздоровался с ребятами и, заглянув на кухню за банкой пива, отправился к себе. Тихо открыл дверь и проскользнул в комнату. Резанул взглядом по спальне, и не найдя там Снежка, прошагал в уборную.
- Какого..?
Здесь её тоже не оказалось. Хотелось как следует выругаться, но я прикусил язык, и бросив пивную банку на кровать, вылетел из комнаты. На ходу расстегнул три верхних пуговицы и манжеты на белоснежной рубашке.
Ловлю внизу охранника.
- Где Агата? – Чувствовал, как моё лицо напряглось, поэтому,притормозил и сделал глубокий вдох, снова цепляя на себя маску спокойствия.
- Так, это… - Тот сглатывает нервный корм в горле, тут же прочищая его. - наверху была. Поднялась ещё час назад и больше не спускалась.
- Уверен? – Отвожу руки назад и вытаскиваю из-за пояса оружие, которое до одури надоело. Бросаю ствол на ближайшую тумбу.
- Как никогда. Я отсюда ни шаг…
Снова чертыхаюсь и поднимаюсь наверх. Мне что, по всем комнатам теперь рыскать? Или орать на весь дом?
- Аня! – Ликую, когда в лестничном пролёте замечаю свою бывшую “нянюшку". Та хмурится, и складывая руки на полной груди, таращится, словно у меня рога на башке выросли. – Агату видела?
- А тебе уж не терпится? – Ядовито шипит в мою сторону, вышибая из лёгких воздух. Какая муха её укусила?
- В смысле? – Как истукан пялюсь на неё, не понимая за что та взъелась на меня.
- В коромысле! – Фыркает женщина и отворачивается. Дела… – Ты смотри какие! Вытворяют, что им в голову взбредёт! Думала, хоть второй умнее… - Взмахивает руками и сердито сверлит меня гневным взглядом, оглядываясь через плечо. – А нет! Тот тоже в ту же реку! А мне что, за сердце хвататься каждый раз, когда вы, ироды, над девчонками издеваетесь?!
Кажется, я начинаю понимать, что к чему…
- Анюта… - Выдыхаю, наконец, и делаю шаг к бурлящей лаве. – Ну, не горячись…
- Да ну тебя! – Уворачивается от моих рук. – Ишь ты! Взяли моду девок на цепОк сажать!
Не даёт мне ничего возразить. Да, мне и крыть-то нечем. Зависнув на несколько секунд, провожаю её полноватую фигурку, скользящую по ступеням вниз, и вновь поджимаю губы.
- Аннушка?! – Перегибаюсь через перила, чтобы лучше видеть её. – Так, а где Агата?
Та даже не останавливается. Гордо выпрямив спину, проносится в сторону кухни, и уже оттуда до меня доносится её тихий, но все же ответ.
- У Сени она!
По моей морде расплывается улыбка, и я, оттолкнувшись от ограждения, возвращаюсь к себе в спальню.
В гостях, значит… тогда, я готов подождать...
Агата
Я накручивала на палец мягкие и светлые детские локоны. Нежные, словно невесомый пух. Приятные. Арсений спал, уткнувшись щекой в мои колени. Его рот был смешно прикрыт, а брови забавно перепрыгивали с места на место.
Взглянула на часы, и устало вздохнула. Уже давно за полночь. Я понимала, что мне пора возвращаться в «свою» спальню, но было жаль будить ребёнка.
Мои мысли переплетались, создавая в голове огромный запутанный клубок. Я все больше погружалась в его жизнь, невольно прислушивалась к телефонным разговорам, пытаясь разобраться в том, что происходит в его жизни. Я раскачивалась на его качелях, и дышала его воздухом. Расстраивало ли это меня? Безусловно. Но уже не так, как раньше. Вот и настал тот момент, когда я с уверенностью могу сказать, что он снова оказался прав. Я медленно, но верно привыкаю. Вид оружия уже не вызывает во мне прежнего ужаса, а мужчины, похожие на закоренелых головорезов, уже притёрлись…
Я свыклась с расхаживающими повсюду собаками, с грубостью, с тем, что здесь всегда нужно быть начеку… Но не с жестокостью. Я надеюсь, что никогда к этому не привыкну.
Сейчас моим утешением стал этот мальчик. Как бы мне не хотелось постучать в дверь, где скрывали незнакомку, я не могу себе этого позволить. Меня сожрут. Живьём.
Она казалось совсем малышкой. Миниатюрная, хрупкая, я бы даже сказала, худенькая. Но при этом весьма бойкая и храбрая. Рискованно-храбрая. То, как она отбивалась от Руслана, пока тот протаскивал её по двору в густой ночи. То, что она выкрикивала, ошпаривая желчью и яростью... я бы не осмелилась. Но, кажется, что ему ничего не стоит сломать её. Если он уже не приложил к этому руку. Судя по тому, как испуганно она сегодня пряталась за шторой при виде Руслана…
Неотступная дремота, подбираясь всё ближе, тянула мои ресницы вниз. Окутывала, оплетала, затягивала в сон.
Арсений закопошился и его белокурая голова соскользнула с моих ног. Упала на мягкое одеяло. Мальчик перевернулся на бок, подложив под щеку ладони, и снова засопел.
Освободившись от детских оков, я заскрипела затёкшими мышцами, и медленно поднялась на ноги. Размяла уставшую шею, проходя к широкому окну, и отодвинула плотную тяжёлую штору.
Снег?
Снег… как и говорила Анна.
Крупные хлопья парили в воздухе. Кружились в танце, подталкивая друг друга, и ложась на пожухлую траву. Прикрывая пока ещё тонким покрывалом голые ветки деревьев. Опускаясь на тёмную хвою.
Очень красиво.
Оглянулась на спящего Арсения и на цыпочках прошла к его кровати. Накрыла мальчика пледом, и так же тихо прошла к двери.
Прокралась по этажу, и преодолев природное любопытство, проскочила мимо крыла, где должна была находиться комната Руслана. Двинулась дальше. Стушевалась, сомкнув пальцы на дверной ручке. Уняла мелкую дрожь перед тем, как войти в свою комнату.
Тихо открыла дверь и переступила порог. Прикусила нижнюю губу, глядя на спящего мужчину. Обнажённый по пояс, с закинутыми за голову руками. Полулёжа. Будто он и не собирался спать. Словно заснул случайно.
Почему он не послал за мной? Позволил отдохнуть от него?
Замкнула дверь. И, да… он действительно распорядился, и на дверь установили замок.
Прошмыгнула к окну и улыбнулась. Снег всё не прекращался. Застилал дорожки, а пара собак забавно скакали под фонарём и ловили снежинки, клацая зубами.
- Нико? – Не выдерживаю, и подойдя к мулату, осторожно кладу ладонь на его плечо. – Нико?
Ахнула, когда мужчина, дёрнувшись вперёд, резко и довольно-таки больно перехватил меня за кисть. Рванул на себя и опалил невидящим взглядом.
- Прости! – Шепчу, рассматривая его густые тёмные ресницы. – Я просто…
- Снежок… - Выдыхает Николас, ослабляя железную хватку, и поглаживая пальцами моё запястье. – Не подходи ко мне так. – Опускает голову, разминая плечи и шею. – Я могу тебе навредить… что случилось?
- Я просто хотела тебе показать. – Всё ещё выравнивая дыхание. – Там снег.
Не понимала своих мотивов. Но мне нестерпимо хотелось поделиться с кем-то этим чудом природы. Первый снег – это всегда сказочно. Атмосфера волшебства витала вокруг, вызывая желание непременно ей поделиться.
- Что? - Указательным и большим пальцами трёт сонные глаза.
- Там снег идёт. – В голове беспрерывно проматываются его слова, о том, что он любит зиму. Зачем, чёрт возьми, я это делаю? – Хочешь выйти на улицу? Со мной?
Глава 20
Агата
Вешаю трубку и тяжело выдыхаю. Отдаю телефон Максиму. Молодой мужчина одаривает меня сочувствующим взглядом и прячет трубку во внутреннем кармане пиджака.
- Что-то ещё? – Его тёмные брови слегка кривятся, и мне становится противно... от того, что я вызываю жалость. Кажется, здесь только собаки не в курсе, что моя мать пьёт.
- Нет. – Хочется провалиться под землю и сделать вид, что все это не со мной и не про меня. – Спасибо. А где Нико?
Несмотря на то, что проснулась я рано, хозяина этой спальни уже не было в постели. Он всегда просыпается рано. В большинстве случаев, раньше меня. Как и сегодня. Ещё и семи не было, а Нико и след простыл.
- У него посетитель. – Максим вежливо улыбается, и открывает дверь, чтобы уйти.
- Уже?!
- Да. – Коротко кивает и поправляет свой галстук. Смотрит на часы. Хочет поскорее уйти... - Он отдал распоряжение отнести вам телефон, чтобы вы позвонили маме. И сказал, чтобы свободно спускались на кухню и завтракали. Когда проснётесь... Нико не может присоединиться.
Я киваю и, наконец, позволяю мужчине покинуть меня.
Мысли зацепились за два коротких слова. «Вам» и «вы». Странно это слышать после всего того, что мне пришлось пережить в этом доме. И не только в этом.
Я стягиваю волосы на затылке в тугой хвост и выхожу из комнаты. Ступаю по ступенькам тише мыши, прислушиваясь к звукам и голосам. Значит, мой вчерашний приём пищи НЕ в комнате – это его распоряжение? Господин дал добро?
Это было бы смешно, если бы не было так грустно.
Никого, кроме охраны я не замечаю. Проскальзываю на кухню, и тут же замираю каменным изваянием.
- Доброе. – Руслан салютует мне изящной белоснежной чашкой, и не отрывая от меня пристального взгляда-рентгена, делает глоток.
- Доброе. – Отвечаю в миг охрипшим голосом, и неловко переминаюсь с ноги на ногу.
- В чем дело? – Как ни в чем не бывало, мужчина тихо усмехается и отталкивается от столешницы. Принимает расслабленную позу, облокачиваясь на высокую спинку стула. – Не стесняйся. – Прищуривается, словно выслеживает свою жертву. – Завтрак скоро остынет.