Одёргивает себя спустя несколько секунд, и включает, наконец, воду. Осторожно, не задевая бинт, принимает душ, торопливо, вспенивая гель на коже, а мысленно уже находясь в постели. Прижимая к себе хрупкую фигуру, и вдыхая, уже ставший любимым, запах осени.
Закончил, и наспех промокнул тело мягкой махрой. Плюнул на бельё, и вышел из уборной. Отогнул край одеяла и нырнул в тепло. Так тепло… Руслан перекатился на бок, тут же обхватывая тонкую талию, и придвигая брюнетку к себе. Вырывая из девушки рваный вдох возмущения. Не спит… улыбнулся краем губ. Зарылся носом в густые локоны, и закрыл глаза. Наконец-то.
Глава 37
Как это ни странно, но сбитое дыхание Влады не давало ему уснуть. Копошение, шуршание… он даже слышал, как она ковыряла собственные ногти.
Делал вид, что не слышит. Пытался отвлечься на мысли об Аркаше и о предстоящей поездке. Но девушка рядом не позволяла забыть о ней. Чего она добивается?
- Почему не спишь? – по его подсчётам, стрелка часов уже должна была приближаться к двум ночи.
Влада ощутила, как воздух шевельнул волосы на её затылке, и зашевелилась, поворачиваясь к мужчине. Так близко. Чуть сдвинулась, чтобы увеличить расстояние между ними. Она знала, что он обнажённый, и это сбивало. Язык тут же становился тяжёлым.
- За что убили моего отца, Руслан?
Что? Ей что, подумать больше не о чем?
- Тебя это действительно волнует?
- А тебя? Будь ты моём месте, тебя бы это не волновало? – брюнетка приподнимается, и усаживается на постели, упираясь лопатками изголовье.
- Я не на твоём месте, Влада. И никогда на нём не окажусь… - Туз повторяет её движение и садится так же, как и девушка. Протягивает руку, включая тусклый ночник. Судя по всему, этой ночью ему не удастся поспать. А к восьми нужно быть у Антона.
- И всё же? Пожалуйста?
Печально, но он потерял способность противостоять этой девушке. Взглянул на неё, обвёл тяжелым взглядом взволнованное лицо, и громко вздохнул, запрокидывая голову и рассматривая белоснежный потолок.
- За жадность, Влада. За жадность… - повторяет, чтобы она не подумала, что ослышалась.
- За жадность? – и всё же переспрашивает.
- Они с Аркашей вели общий бизнес. Партнёры. Союзники. Но… твой отец захотел его подвинуть. Нагло, наплевав на годы сотрудничества. Захотел отжать всё, что они делили поровну.
Закончил, прислушиваясь к её молчанию. Правда... чаще всего она режет на живую. Больно. Никто и не говорил, что будет приятно.
- Неужели… нельзя было договориться?
- Нельзя. – Руслан качает головой, и сбрасывает с себя одеяло. Замечает, как девушка тут же отводит взгляд. – Укройся. – бросает через плечо и подходит к широкому окну, открывая его, и впуская в комнату холодный ветер. Цепляет со стола сигареты и прикуривает. Выдыхает дым в щель, но сизое облако мгновенно затекает обратно в комнату.
Влада таращится на него, обводя мужскую фигуру осторожным взглядом. Крепкие ноги, и такие же ягодицы. Узкие бедра и талия. Тугие мышцы спины, широкие плечи. Татуировки. Он подтянут и не перекачан. Но заметно, что над своим телом он усердно работает.
Руслан отодвинул штору в сторону, высовывая руку в окно и стряхивая пепел.
- У меня к тебе тоже вопрос, Влада.
Ещё одна затяжка, и мужчина разворачивается к брюнетке всем корпусом, совершенно не смущаясь своей наготы.
Девушка оживает, собираясь, и сосредотачивая рассеянный взгляд на его лице. Не смотри вниз. Даже не смей.
- Ты беременна?
Что?! С чего… с чего он взял?
Хлопает глазами, и ёрзает на своём месте. Его брови чуть сдвинулись к центру. А челюсти крепко сжались.
- Я… - заикаясь, и отводя взгляд в сторону.
- Смотри на меня, Влада.
- Нет! – восклицает девушка, кутаясь в одеяло. Ощущая озноб. Не от ветра, что проникал через открытое окно. А от его взгляда. Стального, ледяного. Пронзающего насквозь. – С чего ты взял? – хмурится брюнетка.
- Не считаешь, что это вполне логичный вопрос? Я не припомню, чтобы у тебя были критические дни? И ты ни разу не заикнулась о средствах личной гигиены? Ты поняла, о чём я…
Руслан выбрасывает окурок на улицу и хлопает окном. Задергивает штору, снова приближаясь к постели.
- Я не считаю нужным тебе докладывать об этом! – она упрямо поджимает острый подбородок, и отодвигается от мужчины почти на самый край. Но Руслан нагло выдёргивает из-под неё одеяло и забирается под него. Ближе.
- И всё же? – настаивает, отмахивая от себя раздражение от её острого языка.
- Нет. Я не беременна. И не была. – чеканит девушка. Каждое слово отлетает от её языка, словно маленькие копья, и вонзаются в него, жаля и доставляя непонятную ему боль.
- Но ведь… замешкался, подбирая нужные слова. Но башка будто в миг опустела.
- Да. – резко и ядовито. – Ты не думал о предохранении. Очень по-мужски. Наплевать! Не так ли?
Он молчал, переваривая её колючки, и чувствовал, как дёргается его правый глаз.
- Скажи «спасибо», что о предохранении подумала я. – подытожила девушка, и махнула волосами, перекидывая их через плечо на спину.
Руслан меняется в лице. Брови окончательно срослись в одну, а глаз, кажется, задёргался с удвоенной силой.
- Продолжай… - прошипел, медленно закипая.
- В тот день, когда ты отвозил меня домой, чтобы я забрала самое необходимое… - чуть тише. Поубавила пыл. – я взяла свои таблетки. И средства… личной гигиены. – не желая произносить вслух слово «тампоны».
- То есть, ты всё это время пила противозачаточное? – собственный голос показался ему чужим.
Она кивает, и следом поджимает свои ножки. Ещё одно движение, чтобы отдалиться. Не рассчитывает. Не удерживает равновесие и с грохотом падает с кровати, не успевая ухватиться за брюнета, что рванулся было за ней.
Тихий вопль и такое же тихое ругательство из-под кровати, прогоняют гнев, который закипал в мужчине с каждым сказанным ей словом.
Он смеётся. Сам не понимает, каким чудом это падение сняло всё то напряжение в комнате, что повисло над ними густым серым облаком.
- Это не смешно. – ворчит брюнетка, неловко пряча взгляд, и поднимаясь на ноги. Одёргивает пижамную футболку и, расправив плечи, словно царица, вихрем проносится мимо, скрываясь в уборной.
Проходит достаточно времени, чтобы привести в порядок себя и свою уязвленную гордость, но девушка так и не появлялась в комнате. Туз не выключал ночник, и не ложился спать. Взял с тумбы свои наручные часы и мельком взглянул на время. Четвёртый час. Вот и ночь пролетела.
Поднялся с постели и достал из ящика спортивные брюки. Натянул на бедра и двинулся к ней.
- Влада? – тактично постучал, дабы не вызвать её очередную вспышку ярости. На сегодня хватит. – Я вхожу.
Она ничего не ответила. Лёгкое волнение кольнуло под рёбра, и мужчина опустил рукоять, перешагивая порог ванной комнаты.
- Влада? – приблизился к девушке, что сидела на высоком бортике ванной, отвернувшись от него. Выглядела, как обиженный ребёнок. – Влада? Ты собралась сидеть здесь до утра? – протягивает руку, касаясь хрупкого женского плеча. Но девушка тут же сбрасывает тяжесть, и фыркает, пряча лицо. Вот же… неуёмная.
Мужчина раздражённо подводит глаза к потолку и обхватывает крепкими пальцами тонкое предплечье. Тянет вверх, вынуждая брюнетку подняться на ноги.
И… замирает. Несколько секунд оцепенения. Она смотрит ему прямо в глаза. Прямо. С вызовом. Взмахивает густыми чёрными ресницами. У неё кровь. Дурёха, поранилась. Её правая бровь была рассечена. Несильно, крошечный рубец, едва заметный. Но всё же. Видимо, она зацепила прикроватную тумбу. Глаза красные. Плакала?
- Прости… - выдыхает Туз, вспоминая, как смеялся, глядя на сей казус. – Я не подумал. – поднимает руку к её лицу, и размазывает пальцами воздух, боясь дотронуться и сделать ей больно.
- Ты никогда не думаешь… - огрызается девчонка, шмыгая носом. – а если и думаешь, то только о себе.
- Ты ошибаешься, малышка. – заправляет её тёмные пряди за ушко, и проводит ладонью по бархатистой щеке. – Пошли.
Достал ту самую аптечку, что когда-то приволокла она, и растерянно осмотрел её содержимое.
- Будет шрам… - всхлипывает раненая, и поджимает пухлые губки.
- Не будет. – шепчет Туз, вытаскивая перекись и стерильную вату. – А если и будет, ты всё равно сногсшибательна.
Бля… ты ли это говоришь вообще?! Прости? Сногсшибательна? Твой словарный запас становится богаче.
Пока обрабатывал ранку, девушка даже не шелохнулась. Впилась в его лицо тёмным взглядом. Вызывая тёплую волну в области груди. Она разливалась, спускаясь к животу. А затем к паху. Заставляя чувствовать свою беспомощность. Что это? Почему он не в состоянии оставаться хладнокровным по отношению к ней?
Что ты сделала со мной, маленькая ведьма?
Закрепил на ранке двойной бактерицидный пластырь, и только после этого смог выдохнуть.
Замер, разглядывая потемневшую радужку глаз напротив. Казалось, что Влада дышала через раз. О чем ты думаешь сейчас?
Опустил взгляд на губы. Такие желанные. Манящие. В грудной клетке шевельнулся тёплый шар. Он с каждой секундой становился больше. Дышать было тяжело. Рус так хотел к ним прикоснуться. Когда он целовал их в последний раз? Та ночь, когда он откачивал её, отдавая свой воздух, не считается.
Не удержался, и провёл языком по своим пересохшим губам. Там, на улице, утром, она не стала целовать его. Не прокатило. Только вздёрнула носик, и отвернулась. Спряталась за шарфом, так и не подарив ему благодарность, о которой он её просил.
А сейчас?
- Я так хочу тебя поцеловать. – хрипит, сдвигая в сторону ящик с медикаментами. – Как ненормальный.
- Не смей. – прошелестела в ответ, опуская голову. Пряча от него глаза. И губы.
- Просто поцелуй? Я обещаю. – он что, выпрашивает? Словно ребёнок конфетку? Это пиздец, Руслан.
- Это плохая идея. – Влада качает головой, снова отодвигаясь от мужчины. Но резкий выпад его руки, удерживает её на месте. На всякий случай.